Учитывая, что военнопленные являются ценнейшим источником информации о противнике, органы госбезопасности уделяли особое внимание сбору через них разведывательных сведений. Военнопленные, среди которых были не только кадровые офицеры и солдаты, но и лица, мобилизованные из учреждений государственного аппарата, различных отраслей промышленности, научно-исследовательских и других учреждений Германии, представляли значительный интерес. Они сообщали важные сведения об армии и военно-экономическом потенциале противника, о новых видах вооружения, об аэродромах, укреплениях и других военных объектах, а также о различных государственных, военных и дипломатических секретах и мероприятиях правительства фашистской Германии и её сателлитов. Как следует из докладной записки Л.П.Берии Сталину № 337/6 от 3 апреля 1943 г., на 25 марта 1943 г. в лагерях содержалось 93 663 военнопленных. Всего же содержалось 159 474 военнопленных[243].
В ходе опросов военнопленных с целью сбора разведывательных данных органы госбезопасности уделяли особое внимание получению сведений, в которых нуждалось советское командование. Для этого были составлены специальные вопросники, которыми оперативные работники руководствовались в работе с агентами, при допросах военнопленных и при проведении других мероприятий с целью добывания нужной информации. В годы войны органами госбезопасности было получено от военнопленных, обработано и направлено командованию Красной армии, различным наркоматам и ведомствам свыше 6 тысяч разведывательных документов.
Работа по выявлению сотрудников и агентов разведорганов противника позволяла устанавливать основные направления деятельности немецко-фашистской разведки, пресекать её подрывные акции на нашей территории, выяснять, в какой мере она при переброске своих агентов через линию фронта использовала сопредельные с Советским Союзом страны (Турцию, Швецию и другие государства). Добытые данные о деятельности разведывательных и контрразведывательных органов противника помогли сделать некоторые выводы и об ошибках, допущенных советскими спецслужбами.
На основании этих сведений органы госбезопасности получили возможность вскрывать в последующем подрывную деятельность агентов фашистских спецслужб, руководителей реакционных политических партий, организаций в Польше, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии и в других странах. Большое значение имели также данные, полученные от военнопленных-разведчиков, об агентуре разведывательных органов Германии и её сателлитов в различных капиталистических странах, в первую очередь в США и Англии. Эти сведения были использованы советской разведкой в интересах СССР.
О результатах работы среди военнопленных противника во фронтовых условиях периодически составлялись обобщённые документы, позволявшие своевременно вскрывать недостатки и использовать положительный опыт. В этом отношении интересна докладная записка начальника Управления контрразведки «Смерш» Центрального фронта генерал-майора А.А.Вадиса Военному совету фронта о работе с военнопленными войск противника 13 октября 1943 г.[244] В ней указывалось, что за период наступательных операций с 26 августа по 1 октября 1943 г. войсками Центрального фронта захвачены в плен 4445 солдат и офицеров противника, из которых офицерского состава — 42 человека. По национальному составу пленные распределяются следующим образом: немцев — 4102 человека, эльзасцев — 20, венгров — 8, поляков, румын и других лиц славянской национальности — 315. За указанный период было допрошено свыше 90 военнопленных, представляющих оперативный интерес, в том числе 1 майор, 4 обер-лейтенанта, 4 лейтенанта, 2 зондерфюрера и 81 человек унтер-офицерского и рядового состава.
При допросах военнопленных германской армии и при обработке трофейных документов основное внимание уделялось вопросам деятельности разведывательных и контрразведывательных органов противника, мероприятиям германского командования по формированию воинских частей из национальностей Советского Союза, выяснению политико-морального состояния войск противника, а также вопросам о режиме на оккупированной территории, паспортной системе и административном устройстве. К примеру, важную оперативную информацию дал военнопленный, командир эскадрона разве-дотряда 251-й пехотной дивизии германской армии обер-лейтенант Эрнст Шуппе. На допросе в управлении «Смерш» фронта он показал, что в ночь на 20 августа 1943 г. в районе города Севска через линию фронта в расположение частей Красной армии были переброшены два агента германской разведки, имевшие для обратного возвращения пароль «Курск». Один из агентов был одет в форму лейтенанта Красной армии, другой — красноармейца. Переброска агентов была осуществлена во время разведывательного поиска, проводившегося подразделением обер-лейтенанта Э.Шуппе. Последний также указал приметы переброшенных агентов, предполагаемый срок и место их возвращения.
Поскольку из полученных ещё ранее показаний военнопленного германской армии ефрейтора Германа Лидерера было уже известно, что в июле 1943 г. на участке 82-й пехотной дивизии через линию фронта перебрасывались два агента немецкой разведки, также имевшие пароль «Курск», все подчинённые органы «Смерш» Центрального фронта были информированы о том, что в районе дислокации войск Центрального фронта действует разведорган противника, снабжающий своих агентов паролем «Курск». В ориентировке были указаны подробные приметы перебрасываемых агентов.
В результате проведённых оперативных мероприятий на участке 65-й армии, где начальником отдела «Смерша» был полковник Н.Г.Трапезников, контрразведчики задержали двух неизвестных в форме лейтенанта Красной армии и красноармейца. Один из задержанных назвался Кромовым Алексеем Фёдоровичем, второй — Волынцевым Александром Степановичем, и оба представились военнослужащими Красной армии. В ходе следствия они были разоблачены как агенты германской разведки, переброшенные на сторону частей Красной армии абвергруппой-110 при 3-й танковой армии. Переброску их через линию фронта осуществлял зондерфюрер Вольф. Для обратного возвращения они получили пароль «Курск». Переброска была произведена в ночь на 20 августа 1943 г. в районе Севска. Обстоятельства переброски, а также приметы Кромова и Волынцева совпадали с данными, которые сообщил надопросе обер-лейтенант Э.Шуппе.
В Разыскной работе важное значение придавалось поддержанию режима прифронтовой полосы. Когда советские войска перешли от обороны к контрнаступлению, начальник Управления особых отделов НКВД СССР В.Абакумов направил директивное указание № 10687, в котором разъяснялось, в чём должна была состоять помощь командованию в установлении и поддержании фронтового режима и как эффективнее использовать этот административный режим в целях усиления разыскной работы. Данное указание легло в основу соответствующих распорядительных документов особых отделов фронтов и армий и принесло хорошие результаты. В период наступательных операций Сталинградского, Донского и Юго-Западного фронтов, а также на Центральном направлении на фоне усиления режима передвижения и проживания в прифронтовой полосе особыми отделами НКВД указанных фронтов на освобождённой от вражеских войск территории среди общего числа арестованных подозрительных лиц (1369 человек) в результате активной разыскной работы были выявлены и разоблачены 144 агента спецслужб противника, 688 пособников оккупантов — полицейских, старост и т. д.
А Особому отделу Донского фронта удалось лишь в одном прифронтовом районе вскрыть резидентуру германской разведки в количестве 14 человек, из которых были арестованы 10, а остальные объявлены в розыск[245].
Аппараты «Смерш» постоянно заботились об укреплении прифронтового режима и находили поддержку в этом вопросе у командования. Командующий войсками Юго-Западного фронта генерал армии Р.Я.Малиновский, к примеру, полностью согласился с предложениями управления контрразведки по усилению режима прифронтовой полосы и отдал соответствующие распоряжения[246]. Решение командующего базировалось на информации начальника УКР «Смерш» фронта генерал-майора П.Ивашутина о том, что в районах, где был ранее установлен жёсткий режим прифронтовой зоны, его подчинённые выявили и арестовали 63 агентов из числа гражданских лиц разведки противника только за апрель 1943 г.
Активно действовали военные контрразведчики в ходе битвы за Кавказ, при освобождении городов Моздок, Минеральные Воды, Пятигорск, Ставрополь, Армавир, Майкоп и Краснодар. Судя по докладной записке Особого отдела Северо-Кавказского фронта, подготовленной за несколько дней до завершения Краснодарской наступательной операции, только манёвренными оперативными группами, действовавшими в боевых порядках войск, на освобождённой территории были задержаны 64 606 человек. Из этого числа удалось выявить 1176 агентов разведывательных, контрразведывательных и полицейских органов противника, включая агентов абвергрупп-101 и 301, зондеркоманды «Цеппелин». Они были заброшены в тыл наступающих советских войск либо оставлены «на оседание» при отходе частей вермахта. Кроме того, особые отделы соединений и объединений фронта задержали 416 подозреваемых в шпионаже лиц, а также более 2 тысяч ранее бежавших к немцам изменников Родины из числа бывших военнослужащих и 1350 дезертиров[247]. Фронтовые контрразведчики в ходе частичной реализации имевшихся агентурных дел по разработке разведывательных органов противника в короткий срок установили и арестовали членов семи разведывательно-диверсионных резидентур, имевших в своём распоряжении пять портативных радиостанций.
Как видно из приведённых примеров, органы военной контрразведки решали на освобождённой территории следующие задачи: а) выявление, разоблачение и пресечение