Похожие цифры можно привести и по другим фронтовым и флотским органам «Смерш».
Согласно сводке сведений о личном составе органов контрразведки НКО «Смерш» на 1 января 1944 г., в их составе имелось 33 875 штатных единиц, а некомплект составлял 1603 человека. Таким образом, в центральном аппарате, на фронтах и в военных округах трудились 32 272 сотрудника. Почти половину военных контрразведчиков представляли достаточно молодые люди — от 21 года до 30 лет (15 484 человека), чуть меньше было тех, кому не исполнилось 40 лет, и всего 42 чекиста имели возраст старше 50 лет. Национальный состав характеризуют следующие цифры: русские — 21 760 человек, украинцы — 4583, белорусы — 753, евреи — 1213, представители иных национальностей — 1843 человека. Немаловажно отметить, что высшее образование имели 2710 контрразведчиков, неоконченное высшее и среднее получили 25 000. Военнослужащих с низшим образованием использовали в подразделениях обеспечения и охраны. На оперативную работу их не назначали.
Что касается начальников управлений контрразведки «Смерш» фронтов на начало 1944 г., то из 17 человек четверо окончили до начала войны академии, а остальные — военные училища и школы. Однако срок пребывания в генеральских должностях у подавляющего большинства не превышал трёх лет, хотя в органах госбезопасности они начали служить во второй половине 1930-х гг.[326]
В конце сентября 1944 г. начальник ГУКР НКО «Смерш» В.Абаку-мов с личного согласия И.Сталина подготовил проект постановления Совнаркома СССР о присвоении воинского звания генерал-лейтенант девяти руководителям военной контрразведки фронтов, а также и УКР «Смерш» Московского военного округа. Ещё три человека были представлены к званию «генерал-майор». В.Абакумов указывал, что все перечисленные в документе сотрудники «за время Отечественной войны проявили себя как хорошие и опытные контрразведчики»[327].
Такая оценка подчинённых В.Абакумовым базировалась на тех результатах, которые были достигнуты фронтовыми аппаратами «Смерш» в деле обеспечения стратегических наступательных операций советских войск.
Представление к присвоению воинского звания на ступень выше, чем полагалось согласно занимаемой должности, свидетельствует о достижениях конкретных руководителей и подчинённых им аппаратов «Смерш», об их вкладе в успешное проведение стратегических и фронтовых наступательных операций. Воинское звание генерал-лейтенант получили начальники управлений контрразведки «Смерш» фронтов А.С.Быстров (Ленинградский), А.А.Вадис (1-й Белорусский), Я.А.Едунов (2-й Белорусский), Н.И.Железников (2-й Прибалтийский), П.И.Ивашутин (3-й Украинский), Д.И.Мельников (Карельский), Н.А.О-сетров (1-й Украинский).
В 1944 г. были проведены в жизнь меры по развитию системы подготовки и переподготовки оперативного состава контрразведки «Смерш». Так, в апреле начальник ГУКР НКО «Смерш» комиссар госбезопасности 2-го ранга В.Абакумов издал приказ о реорганизации Ленинградских курсов. Контингент слушателей увеличили со 100 до 200 человек, которые обучались на двух отделениях. Для основной массы переменного состава курсов срок обучения составлял от шести до девяти месяцев[328].
Реорганизованы были и Свердловские курсы, где набор слушателей составил 350 человек.
На базе курсов ГУКР «Смерш» в Новосибирске была создана спецшкола с числом обучающихся 400 человек. Предполагалось готовить оперативный состав шесть месяцев, а затем год. Первый набор слушателей состоял из офицеров и сержантов — участников боевых действий на фронтах. Многие из них подбирались на учёбу ещё в период излечения в госпиталях. Все зачисленные приступили к занятиям во второй половине января 1944 г. В июле состоялся первый выпуск. Все 289 слушателей были направлены на фронт[329].
Расширялась и реформировалась в 1944 г. и система подготовки контрразведчиков для ВМФ. Этот процесс регламентировался приказами наркома ВМФ адмирала Н.Г.Кузнецова. Согласно этим документам, в феврале в Ленинграде была создана Высшая школа Управления контрразведки «Смерш» НК ВМФ.
Соответствующие курсы организовывались и в местах дислокации штабов Балтийского, Черноморского и Тихоокеанского флотов[330].
Подготовка всё новых и новых военных контрразведчиков требовалась не только из-за увеличения количества обслуживаемых частей и соединений Красной армии и ВМФ, но и в силу понесённых потерь. Согласно справке кадрового аппарата ГУКР «Смерш», с начала войны и по 1 марта 1944 г. было убито в боях 3725 сотрудников, ещё 3092 пропали без вести. Раненых насчитывалось 3520 человек. Итого: потери составили почти 10,5 % офицеров военной контрразведки. Более 600 возвратились из плена и вышли из окружения. Однако далеко не все из них продолжили чекистскую службу из-за требований обеспечения внутренней безопасности[331].
Основные направления деятельности органов «Смерш»
Осуществляя в 1944 г. контрразведывательное обеспечение Красной армии, Военно-морского флота и войск НКВД СССР, военные чекисты действовали в рамках задач, определённых ещё постановлением СНК СССР от 19 апреля предыдущего года о реорганизации Управления особых отделов НКВД СССР в Главное управление контрразведки НКО «Смерш»[332].
Однако новые военно-политические реалии заставляли вносить некоторые коррективы и по-иному расставлять акценты по основным направлениям работы. На первом месте, безусловно, оставалась борьба с разведывательно-подрывной активностью главного военного противника в лице нацистской Германии и её сателлитов — Венгрии, Румынии и Финляндии. К этому добавилось и противодействие недружественным акциям спецслужб союзников, что проявлялось всё чётче и чётче во второй половине 1944 г. в связи с вступлением Красной армии в страны Восточной и Южной Европы.
К началу стратегических наступательных операций 1944 г. руководитель ГУКР НКО «Смерш» В.Абакумов сделал всё от него зависящее, чтобы переломить господствовавшее ещё с 1920-х гг. мнение о приоритете в работе военной контрразведки вопроса вскрытия недостатков в деятельности военных кадров и перенесения на второй план противодействия разведслужбам противника. Отсюда мы наблюдаем заметное усиление с конца 1943 г. зафронтовой работы органов «Смерш», розыска агентуры германской, финской, румынской и других разведок в тыловых районах и непосредственно в воинских частях нашей армии, радиоигр, проводимых как Главным управлением контрразведки, так и соответствующими управлениями фронтов и военных округов. К сожалению, все это интересовало в основном военных и политических руководителей на уровне Госкомитета Обороны, Ставки ВГК и Генерального штаба.
Что же касается командующих и членов военных советов фронта-армии, уже не говоря об их подчинённых корпусного и дивизионного звеньев, то здесь наблюдалась далёкая от общепринятой точки зрения картина, которую мы видим в ранее изданных исследованиях ПР истории особых отделов НКВД — органов «Смерш». Реакция отдельных военачальников (судя по их резолюциям на многочисленных спецсообщениях управлений контрразведки «Смерш» того или иного фронта) была далека от продуктивной. Даже такие командующие фронтами, как Н.Ф.Ватутин, И.С.Конев, Р.Я.Малиновский, К.К.Рокос-совский, Ф.И.Толбухин и немногие другие, реально и во многом позитивно рассматривавшие необходимость работы органов «Смерш», оставляли практически без внимания доклады о разоблачении агентов-разведчиков (диверсантов), изменников Родины, а также активных пособников оккупантов. Их больше интересовали спецсообщения о результатах борьбы с дезертирством, членовредительством, иными преступлениями со стороны военнослужащих, об итогах расследования разного рода чрезвычайных происшествий, фактах морально-бытового разложения отдельных офицеров и генералов, недостатках в тыловом обеспечении войск и т. д. Некоторые военачальники, включая маршала Советского Союза Г.К.Жукова, по сути дела, считали деятельность контрразведчиков мало актуальной для решения возникающих непосредственно в ходе военных операций вопросов. Будучи представителем Ставки ВГК по координации действий 1-го и 2-го Украинских фронтов, а затем в течение нескольких месяцев после ранения Н.Ва-тутина одновременно и командующим 1-м Украинским фронтом, он не оставил ни одной своей резолюции на спецсообщениях начальника управления контрразведки генерал-майора Н.А.Осетрова. Вполне вероятно, что маршал даже не принимал личные доклады от последнего, поскольку все спецсообщения УКР «Смерш» возвращались лишь с препроводительным письмом секретаря Военного совета фронта с указанием на то, что представленные документы Г.Жукову доложены[333]. Командующий, к примеру, никак не отреагировал на вопиющий факт бессудного и безосновательного расстрела командиром 18-го стрелкового корпуса помощника начальника штаба по разведке одной из дивизий, боевого офицера, не раз проявлявшего героизм, награждённого к тому времени тремя орденами и медалью «За отвагу».
Примерами безразличного отношения некоторых военачальников фронтового и армейского звеньев могут служить далеко не единичные факты отказов с их стороны утверждения представлений к правительственным наградам сотрудников «Смерша», а также и привлечённых к разного рода контрразведывательным операциям офицеров и солдат из воинских частей. Здесь наиболее последовательно и однозначно поступали такие генералы, как командующие 69-й армией В.Я.Колпакчи, 49-й И.В.Гришин и командующий 3-й армией А.В. Горбатов. И если последний отрицательно относился к чекистам, поскольку в конце 1937 г. был необоснованно репрессирован и осуждён на 15 лет исправительно-трудовых лагерей (но в 1941 г. реабилитирован и освобождён), то командующий 49-й армией генерал-лейтенант И.Гришин, видимо, вообще не считал контрразведку нужным, особенно в военных условиях, делом. Никак иначе нельзя оценить то, что он не признал возможным наградить группу военных контрразведчиков за продуманную и хорошо реализованную операцию по захвату в ходе боёв за освобождение Могилёва важных документов немецких спецслужб, что позволило по горячим следам задержать несколько их агентов — разведчиков и диверсантов, предназначенных «на оседание» в тылу 49-й армии. Ещё ряд агентов противника, установленных по трофейным документам, удалось задержать в последующие дни