Активная борьба с бандами УПА на южном и центральном участках фронта, включая и полосу действий самого мощного объединения Красной армии — 1-го Украинского фронта, не обходилась, к сожалению, без частичных поражений в тайной войне. К таковым, без сомнения, относится факт получения тяжёлого ранения (приведшего в итоге к смерти) командующего фронтом генерала армии Николая Фёдоровича Ватутина.
В отечественной и зарубежной (прежде всего в украинской) исторической литературе в целом достаточно достоверно описаны обстоятельства произошедшего 29 февраля 1944 г. в районе села Милятин Ровенской области УССР. Этот эпизод подробно описан и в мемуарном очерке К.В.Крайнюкова, бывшего в то время членом Военного совета 1-го Украинского фронта и находившегося вместе с командующим при боестолкновении[411]. Однако читателю будет интересно узнать некоторые детали, связанные с решением сотрудниками «Смерша» задачи обеспечения безопасности высшего командного состава фронта, особенно в условиях активности банд УПА на Украине.
В архиве ФСБ России по Омской области сохранилось дело УКР «Смерш» 1-го Украинского фронта: «Материалы по делу ранения тов. В. (Ватутина. — А.З.)».
Из материалов дела усматривается, что ранение «тов. Николаева» (условная фамилия Н.Ватутина, использовавшаяся в переговорах по телефону) является следствием стечения ряда обстоятельств объективного и субъективного характера, включая и недопонимание между отдельными военачальниками и руководителями аппаратов контрразведки «Смерш» в вопросе обеспечения личной безопасности командующего фронтом и других командиров.
Недостаточно объективно оценивая информацию УКР «Смерш» 1-го Украинского фронта, представитель Ставки ВГК Маршал Советского Союза Г.К.Жуков всё же предупредил Н.Ватутина перед его выездом на командный пункт 13-й армии о полученных от военных контрразведчиков данных, подтверждающих повышение активности банд УПА именно в данном районе. Этот факт подтвердил при расследовании и начальник штаба фронта генерал-лейтенант А.Н.Боголюбов, присутствовавший при беседе Г.К.Жукова и Н.Ф.Ватутина. Однако, будучи уже на КП 13-й армии, командующий фронтом (по предложению командарма генерал-лейтенанта Н.П.Пухова и члена Военного совета армии генерал-майора Д.Т.Козлова) изменил уже проработанный охраной путь возвращения и выехал по маршруту через село Милятин, где оперировала банда УПА Зелёного[412].
Как пояснял в ходе расследования покушения на Н.Ватутина начальник ОКР «Смерш» 13-й армии полковник Александров, он 25 февраля, то есть за четыре дня до происшествия, письменно проинформировал командарма и члена Военного совета о деятельности банд в полосе ответственности объединения и конкретно в районе села Милятин, где группа УПА (200–300 человек) захватила гаубицу и обоз 149-й стрелковой дивизии, убив нескольких военнослужащих. Лично повлиять на решение командующего фронтом контрразведчик не мог, так как генерал Пухов приказал срочно передислоцировать отдел «Смерша» с КП армии в другой населённый пункт, желая, вероятно, исключить доклад чекиста о состоянии дел в армии фронтовому руководству. Командарм, как выяснилось, не предпринимал мер по усилению охраны Н.Ватутина бронеавтомобилями, несмотря на наступление вечернего времени[413]. Всё вышесказанное и создало предпосылки к драматическому развитию ситуации.
В ночь с 29 февраля на 1 марта 1944 г. в село Милятин УКР «Смерш» фронта направило группу оперативных работников и 60 бойцов из батальона охраны. Они совместно с ротой войск НКВД провели прочёску местности и приняли меры к ликвидации банды Зелёного. Уже в ходе первого боестолкновения пять бандитов были убиты и два захвачены. Затем удалось уничтожить ещё более 10 членов банды. Обо всех обстоятельствах ранения генерала армии Н.Ф.Ватутина начальник ГУКР НКО «Смерш» генерал-полковник В.Абакумов лично доложил Верховному Главнокомандующему И.Сталину[414]. В свою очередь начальник УКР «Смерш» 1-го Украинского фронта генерал-майор Н.А.Осетров предложил Военному совету ряд мер, направленных на усиление борьбы с ячейками ОУН и бандами УПА. В частности, он настаивал на увеличении количества личного состава пограничных и внутренних войск НКВД, охраняющих тыл фронта, на издании директивы Военного совета, запрещающей направлять военнослужащих в командировки в одиночном порядке, перевозить военные грузы без соответствующей охраны. Как считали в управлении контрразведки фронта, следовало усилить охрану командных пунктов, штабов и тыловых учреждений в районах сосредоточения банд УПА, а также принять меры по совершенствованию обеспечения безопасности высшего командно-начальствующего состава. Кроме того, рекомендовалось «срочно провести мобилизацию всех призывных возрастов в освобождённых областях западной части УССР, а к лицам, укрывающимся от мобилизации, принимать репрессивные меры. В освобождённых районах рекомендовалось незамедлительно провести паспортизацию и ввести пропуска от военных комендантов для передвижения между населёнными пунктами. Выселить в отдалённые местности СССР поголовно всё население из районов, поражённых бандитизмом, и прежде всего произвести выселение Острогского, Гощанского, Ровенского, Миза-чанского, Здолбуновского, Клеваньского и Сарнского районов. В поражённых бандитизмом местностях при обкомах ВКП(б) под руководством 1-х секретарей предполагалось создать штабы для организации и направления борьбы с бандитизмом»[415]. Указанные меры частично были реализованы.
Однако радикальные решения, в частности о высылке населения, не поддержал нарком госбезопасности УССР генерал-лейтенант С.Р. Савченко. Ещё 5 февраля 1944 г. он сообщил в НКГБ СССР следующее: «Установлены случаи, когда низовка УПА, особенно из числа “мобилизованных”, скрывается в лесах и не возвращается в сёла, боясь репрессий наших органов. Между тем органы “Смерш” передовых частей без разбора производят аресты оуновцев и участников УПА, не согласовывая с нашими органами, что значительно затрудняет работу по разложению низовки УПА»[416].
Следует признать, что в данном случае как раз и проявились противоречия в практической работе военной контрразведки и территориальных органов. Если первые в условиях наступления делали всё для оказания помощи командованию по вопросу скорейшего пополнения личного состава частей и соединений за счёт проведения мобилизации, уделяли внимание предотвращению покушений на жизнь военнослужащих, прежде всего из командного состава, то органы НКВД — НКГБ УССР строили свою работу с расчётом на послевоенную перспективу, надеясь путём разложения сбить активность нацподполья.
Члены Госкомитета обороны, прежде всего И.Сталин, В.Молотов и Л.Берия, потребовали от начальника ГУКР НКО «Смерш» В.Абакумо-ва подытожить и доложить сведения о проведённой военными контрразведчиками работе во фронтовом тылу по борьбе с украинскими националистами. В своей записке, направленной в ГКО (№ 401/А от 4 марта 1944 г.), последний отметил, что аппараты «Смерш» четырёх украинских фронтов с 1 ноября 1943 г. по 1 марта 1944 г. ликвидировали на освобождённой территории УССР 55 подпольных ячеек и групп ОУН и три крупных бандотряда УПА. В проведённых операциях было арестовано 405 участников ОУН, при боестолкновениях убито 356 бандитов, захвачено 12 радиостанций, 16 миномётов, 16 станковых и ручных пулемётов и 90 автоматов. На выявленных подпольных складах изъято 700 тонн продуктов питания, две типографии и т. д.[417]
Аналогичного содержания докладные записки ГУКР НКО «Смерш» стало направлять в ГКО ежемесячно. Согласно им за период с ноября 1943 г. по 1 июня 1944 г. управлениями контрразведки 1-го, 2-го, 3-го Украинских и 1-го Белорусского фронтов было арестовано 2943 активных члена ОУН и бандита УПА и убито в боестолкновениях 2192, изъято 18 артиллерийских орудий, 41 миномёт, 159 пулемётов и 27 радиостанций[418].
Отметим, что фронтовые аппараты контрразведки «Смерш» вели активную борьбу с оуновцами и бандитами УПА до выхода войск за пределы территории СССР. Далее эту важную работу в основном проводили их коллеги из отделов «Смерша», организованных на Украине военных округов. Основная же тяжесть реализации предпринимаемых мер ложилась теперь на воссозданные органы НКВД — НКГБ УССР и частично на аналогичные аппараты южных районов БССР, а также пограничные и внутренние войска. Однако это не означает, что во второй половине 1944 г. управления и отделы контрразведки «Смерш» в действующей армии завершили борьбу с ОУН-УПА. Теперь она развивалась в рамках мероприятий под условным общим названием «западники». Здесь имеются в виду агентурно-оперативные и административно-предупредительные меры по выявлению членов ОУН и участников банд УПА, проникших в ходе мобилизации в воинские части Красной армии, и по пресечению проведения ими враждебной деятельности, подрывающей боеспособность советских войск.
Термин «западники» стал фигурировать в документах органов «Смерш» после перенесения боевых действий на Украине на правую сторону реки Днепр, что дало возможность проведения мобилизационных мероприятий в освобождённых районах. Руководство контрразведывательных аппаратов действующей армии отдавало себе отчёт в том, что люди, прожившие на занятой противником территории с лета 1941 г. по весну 1944 г., могли не только стать членами ОУН-УПА, но и в некоторой степени воспринять пропаганду врага, укрепиться во мнении, что мощь германской армии несокрушима, что силы СССР на исходе и он в конечном итоге не сможет «сломать хребет» вермахту и войскам СС, одержать окончательную победу над нацизмом. Подобные мысли могли толкать людей к сотрудничеству с оккупационными властями и конкретно со спецслужбами Германии. Со стороны отдель-них «западников» не исключались попытки к измене Родине в форме перехода на сторону врага, а следовательно, и к выдаче военных сведений. Такое понимание «западников» закладывалось и в директивы Генерального штаба, а также штабов фронтов и армий, которые становились основой административно-кадровых и воспитательных мер, помогали организовать агентурно-осведомительную сеть для изучения и контроля за данным