ольную деятельность некоторых офицеров из группы К.Сцоколя и их казнили. Сам К.Сцоколь сумел избежать ареста и до прихода частей Красной армии скрывался на квартире члена организации «05» коммунистки К.Хрдлички. Никакого участия в борьбе ранее с вошедшими в город эсэсовцами не принимал.
Как уже упоминалось выше, с К.Хрдличкой был связан советский военнопленный Д.Хутов, который в начале апреля являлся политическим комиссаром партизанского отряда «Штурман». Именно этот отряд совместно с группой членов Австрийского боевого союза проводил операции по уничтожению мелких подразделений вермахта и частей СС, проводил советские танки к центральным объектам города, участвовал в захвате здания полиции[721]. Сразу после завершения штурма Вены младший политрук Д.Хутов явился в одно из подразделений контрразведки «Смерш», куда передал собранные во время боёв за город материалы, а также фотокарточки и разного рода документы на власовских агитаторов и военнослужащих РОА, что способствовало проведению разыскных мероприятий[722]. Фактически в первые дни после занятия Вены советскими войсками Д.Хутов использовался нашей военной контрразведкой как агент-разыскник.
В это время К.Сцоколь явился в военную комендатуру города и под предлогом доклада о выполнении задания штаба армии (или фронта), добился встречи с генерал-лейтенантом А.В.Благодатовым. Последний, не проверив сообщённую ему информацию, поручил К.Сцоколю организовать венскую полицию. Естественно, что по этому поводу комендант вступил в конфликт с сотрудниками органов «Смерш», которые отвечали за данное направление работы. Заметим, что вскоре в Вену уже прилетел представитель центрального аппарата — ГУКР «Смерш» — помощник В.С.Абакумова генерал-майор Н.А.Розанов в качестве начальника венской оперативной группы[723]. В городе находились также представители НКВД и НКГБ СССР. Вполне естественно, что чекисты стремились укомплектовать полицию (особенно политическую) близкими им людьми, прежде всего из числа членов Коммунистической партии Австрии. Бывший майор вермахта, каковым являлся К.Сцоколь, им не подходил. Более того, он подлежал задержанию и фильтрации, как и все бывшие военнослужащие немецкой армии. О его антифашистской деятельности мало что было известно, а вот то, что он участвовал в военных кампаниях во Франции и Польше, получил за боевые заслуги два железных креста, знали доподлинно. Но даже не это было главным — предстояло выяснить, почему сорвалось восстание и не были выполнены задания советского командования по оказанию содействия нашим войскам при штурме Вены. Да и информацию о проанглийской и проамериканской ориентации организации «05» следовало тщательно проверить, поскольку, как указывалось в докладной записке заместителя начальника ГПУ Красной армии генерал-лейтенанта И.В.Шикина в ЦК ВКП(б), «…руководители организации делают всё возможное, чтобы захватить в городе власть в свои руки»[724]. При помощи Д.Хутова и К.Хрдлички майора быстро разыскали и 14 апреля задержали.
В начале июня К.Сцоколь бежал из фильтрационного лагеря и проживал в Вене по документам на вымышленную фамилию. Его розыском снова занялась контрразведка «Смерш». До своего задержания 5 сентября 1945 г. он успел установить контакт с французской разведкой и воссоздать некое ядро организации «05», задачей которого было сопротивление мероприятиям советских военных властей. Всё это выяснила политическая секция венской полиции, она же задержала К.Сцо-коля и передала чекистам. В ходе следствия серьёзных оснований для предания подозреваемого суду добыто не было, а о своих контактах с представителями спецслужб союзников он подробно рассказал сотрудникам Смерша. Помощник начальника ГУКР «Смерш» генерал Н.Розанов 18 октября 1945 г. утвердил постановление следователя о прекращении следствия и освобождении К.Сцоколя из-под стражи[725]. Что касается других членов группы К.Сцоколя, а также участников организации «05», то их не задерживали, а лишь опросили относительно обстоятельств провала подготовки восстания.
По-другому, к сожалению, сложилась судьба Д.Хутова. После прохождения фильтрации он был демобилизован и до июля 1949 г. работал в Алма-Атинской области преподавателем английского языка в средней школе. Затем его необоснованно репрессировали за якобы изменнические действия. Он был осуждён на 25 лет работ в исправительно-трудовом лагере, где был убит уголовниками в 1951 г., так как отстаивал свою офицерскую честь[726].
Стоит несколько слов сказать и о Б.Витмане. В книгах и интервью он настойчиво проводил мысль о своём активном участии в антифашистском подполье в Вене. Действительно, к началу штурма города Витман проживал там, легально работал в транспортной конторе. Успел даже окончить художественное училище. Согласимся, что для советского военнопленного это из ряда вон выходящий факт. Правда, Витман уже имел документы на имя демобилизованного из вермахта по ранению солдата Вольдемара Витвера. Благо он хорошо владел немецким языком. Но как он эти документы сумел приобрести, до сих пор остаётся неизвестным. В записках членов организации «05», в показаниях К.Сцоколя и других документах, собранных контрразведчиками о венском подполье, никаких сведений о Витмане-Витвере не содержится. После завершения венской операции он не явился в советскую военную комендатуру, а был разыскан и 19 апреля задержан. Естественно, что он представился не как немецкий солдат, а бежавшим из концентрационного лагеря советским военнопленным. Прошёл обычную в таких случаях фильтрацию и был направлен в трудовой батальон в Донбасс. После демобилизации был закреплён за угольной промышленностью и направлен в город Половинка Пермской области, где работал архитектором[727]. Осенью 1947 г. Витман в криминальных кругах добыл поддельный паспорт и бежал в Москву. Вскоре был арестован и приговорён к 10 годам ИТЛ[728]. В начале 1990-х годов на основании непродуманного, по моему мнению, постановления Московского окружного военного суда Витман был реабилитирован. Однако надо подчеркнуть, что дополнительной проверки по его уголовному делу, в частности по поводу участия Витмана в подпольной работе, вообще не производилось[729]. Подтверждения факта его участия в антифашистском Сопротивлении в доступных мне архивных материалах не имеется. С определённой долей достоверности можно лишь утверждать, что он действительно встречался с К.Сцоко-лем в лагере задержанных лиц в Бадене в мае 1945 г. и, поскольку владел немецким языком, мог беседовать с последним на тему венского действий подполья.
Исходя из результатов проведённого анализа историографии по рассматриваемой теме, а также ряда материалов из архивов ФСБ России и Комитета национальной безопасности Республики Казахстан, можно сделать следующие выводы: 1) в период 1990–2010 гг. в нашей стране, в её информационном пространстве сформировался целый комплекс целенаправленно подготовленных книг, статей и веб-страниц, искажающих либо откровенно фальсифицирующих реальную роль советского командования, наших офицеров и солдат в одной из успешных стратегических наступательных операций — Венской; 2) основным источником сфабрикованных сведений явился гражданин России Б.Витман; 3) исходя из политической конъюнктуры, распространяемая Витманом информация была растиражирована и усилена несколькими журналистами и литературными работниками. Никаких запросов в соответствующие архивохранилища они не сделали, то есть не попытались проверить сообщённые Витманом факты; 4) отечественные историки (иногда в творческом содружестве с австрийскими) уделяли основное внимание изучению условий содержания советских военнопленных в концентрационных лагерях на территории Австрии, поиску мест захоронения погибших и умерших, но совершенно недостаточно интересовались участием военнопленных из числа военнослужащих нашей армии и угнанных с территории СССР гражданских лиц в антифашистском подполье, их связями с австрийскими патриотами; 5) историки из числа сотрудников и ветеранов отечественных спецслужб тоже должным образом не озаботились «расчисткой» завалов дезинформации относительно участия советской разведки и контрразведки в обеспечении операций советских войск на завершающем этапе Великой Отечественной войны. Такое положение следует как можно быстрее исправлять. Правдиво написанная история является добротной основой патриотического воспитания российских военнослужащих и гражданской молодёжи, а также и инструментом противостояния фальсификаторам.
Статья 7. Советская военная контрразведка в период Курской битвы: к вопросу о современной источниковой базе для проведения исследований
Как правило, готовя свою статью или иную научную публикацию, авторы стараются подчеркнуть, что стоят на твёрдой почве достигнутого другими историками, изучавшими конкретную тему ранее. Вот и у меня при формулировании названия доклада возникло желание уточнить, что новые документальные источники востребованы для продолжения исследований. Однако, как выяснилось, следует не продолжать, а начинать исследования о работе советской военной контрразведки в период подготовки и проведения Курской битвы. Я нисколько не сгущаю краски. Есть научные работы, раскрывающие деятельность особых отделов НКВД, а затем управлений и отделов «Смерш» при проведении Сталинградской битвы, при защите Москвы и Ленинграда, наступательных операциях Красной армии на завершающем этапе Великой Отечественной войны, но то, что проделали военные контрразведчики в Курской битве, всесторонне не рассмотрено. Даже в закрытых ведомственных учебных заведениях ФСБ России по указанной проблеме не защищены ни докторские, ни кандидатские диссертации. Нет и обстоятельных научных статей — что уж говорить об открытых исследованиях? С таким положением дел я столкнулся при подготовке соответствующего раздела 6-го тома фундаментального издания «Великая Отечественная война. 1941–1945»