Одному из собеседников в тюрьме Жанмер заявил: «Возможно, я был дураком, но я никогда не был предателем».
Эпоха Ивашутина
Тысячи талантов лишь рассказывают о том, чем обладает эпоха, но только гений пророчески рождает то, чего ей не хватает.
На вопрос журналистов, интересующихся тематикой военной разведки, «кто из руководителей этого ведомства оставил неизгладимый след в ее истории?» автор, не задумываясь, утверждает: «Конечно, генерал армии, Герой Советского Союза Петр Иванович Ивашутин!» Это его многие называли не иначе, как «маршал военной разведки!»
Чем же отличился этот генерал, отдавший полувековой отрезок своей жизни служению Отчизне: по 25 лет работе в органах государственной безопасности в основном в системе военной контрразведки, и столько же лет посвятил военной разведке.
Трудолюбие, честность, умение понимать, а значит, и сплотить коллектив, одинаковая степень требовательности как к себе, так и к подчиненным выстроили из него того человека, которому присвоили определение «думающий руководитель, не лишенный талантливости». Да, он не лез на начальство с открытым забралом, но, когда надо было сказать принципиальное «нет», он его говорил любому чиновнику не за глаза, а в глаза. Он это сказал маршалу Жукову, планировавшему непродуманное наступление в Румынии. А находился он в звании всего лишь генерал-майора, начальника Смерша 3-го Украинского фронта. Он один из тех, кто прямо говорил министру обороны СССР маршалу Устинову о нежелательности ввода советских войск в Афганистан. Но, когда решение принял Кремль, он воспринял военный приказ от министра как должное и сделал все от него зависящее, чтобы минимизировать потери личного состава за счет улучшения качества разведки.
Это его спецназ во главе с полковником ГРУ В. Колесником в ходе операции «Шторм-333» 27 декабря 1 979 года вместе со спецподразделениями КГБ СССР, которыми руководил генерал-майор Ю. Дроздов, взяли штурмом, казалось, неприступный дворец Тадж-Бек мятежного проамериканского ставленника X. Амина всего за сорок три минуты. И это несмотря на соотношения сил: 500 штурмующих против 2500–3000 обороняющихся.
А до этого была Большая война и война после войны на Украине с бандеровскими бандами. В сентябре 1952 года П.И. Ивашутина бросают на прорывной участок в Киев на должность министра госбезопасности УССР.
Ходил слух, а может, это было правдой, когда Ивашутина ставили на должность, Сталин пообещал дать ему звание Героя Советского Союза при условии, если он справится с непрекращающимися вылазками оуновцев бандеровского крыла — т. е. разгромит в течение года на территории Западной Украины основные бандформирования ОУН-УПА. Но смерть Сталина, арест, разгон МГБ, торопливый расстрел Берии, а потом и Абакумова — его начальника по Смерш, вызовы в Москву министра МВД Украины Мешика и его заместителя Мильштейна и их последующие аресты и расстрелы заставили задуматься о собственной судьбе. Он считал, что она переменчива, особенно в переходный период, когда плохие дни чередуются с очень плохими. Генерал-лейтенант Петр Иванович Ивашутин тоже практически жил в ожидании ареста, хотя и понимал, что чист в своей работе и на фронте, и на войне после войны.
Вскоре его тоже вызвали в Москву. Можно только представить, с какими мыслями он ехал в столицу. Но неожиданно ему предложили пост заместителя председателя КГБ, а потом и первого заместителя. Лубянка его приняла, чтобы почти ровно через десять лет направить руководить военной разведкой.
Он принял ГРУ Генштаба ВС СССР под свое руководство в момент, когда по престижу военной разведки в начале шестидесятых было нанесено несколько тяжелейших ударов. Нет, они были несравнимы с ударами страшных тридцатых годов с массовыми расстрелами высших руководителей Разведупра, но было неуютно воспринимать критику со стороны не только руководства военного ведомства, но и средств массовой информации страны. Какие же ошибки повлияли на такое незаслуженное отношение к разведке?
Во-первых, разоблачение органами ГБ матерых агентов иностранных спецслужб — ЦРУ США и МИ-6 Великобритании из числа офицеров ГРУ Попова и Пеньковского, а во-вторых, компрометации самого начальника советской военной разведки генерала армии И.А. Серова, замешанного в покровительстве и даже продвижении по службе полковника Пеньковского, ставшего агентом двух иностранных разведок.
Во время служебной поездки последнего в Лондон Серов попросил его помочь жене и дочери ознакомиться с достопримечательностями британской столицы. Познакомились, приобрели сувениры, отдохнули в пабах и гостиницах под прослушки «заботливых» томми. Это был позор сослуживца Н.С. Хрущева по Украине и Г.К. Жукова по Германии. Реакция властей последовала незамедлительно — Серова разжаловали до генерал-майора и лишили звания Героя Советского Союза.
Также были освобождены от занимаемых должностей первый заместитель начальника ГРУ А.Г. Рогов и начальник управления кадров И.М. Смоляков.
Вот в такое позорное время для военных разведчиков перешел из КГБ в ГРУ генерал-лейтенант П.И. Ивашутин, которому в этот промежуток времени было присвоено звание генерал-полковника.
Как человек самостоятельный, трезвомыслящий и венчанный долгом, опытом и честью, переходя из госбезопасности в военную разведку, решил отказаться от привычной кадровой практики и чиновничьих стереотипов. Он проигнорировал порочную практику многих руководителей и начальников — приезд на новую должность с многочисленной свитой наиболее преданных сотрудников. Петр Иванович отказался от живущей, к сожалению, до сих пор практики без знания обстановки на новом месте глубокого перетряхивания кадров, срочных перестроек и реформ, потому что знал — всякие революции и контрреволюции успех делу не приносят. Ему претило в такой ситуации действовать кавалерийским наскоком.
Только поэтому после назначения в ГРУ он взял с собой трех человек. В качестве начальника секретариата майора Лукашова и двух Игорей, как он считал, необходимых ему толковых мужиков: на должность помощника — подполковника Игоря Михайловича Чистякова, а адъютантом, которого всегда называли порученцем, — лейтенанта Игоря Александровича Попова.
Так вот, в одной из бесед с автором о послевоенном возвращении генерала Ивашутина из Австрии, где он недолго руководил контрразведкой Смерш Южной группы войск, Попов так высказался:
— Шеф с гордостью признавался, что из поверженной нацистской Германии и ее сателлитов он не привез никаких трофеев, кроме памяти о разгромленных городах Третьего рейха. В Австрии коллеги ему подарили местного производства авторучку, которая до сих пор удачно служит советской военной разведке. А ведь многие его коллеги по фронтам «погорели» из-за трофеев — перли без разрешения вагонами и самолетами.
Вот таким автор впервые воспринял генерала из уст «адъютанта его превосходительства».
«Маршалом военной разведки» он, конечно, стал не сразу. Это почетное звание надо было завоевать победами на незримом фронте по добыванию разведывательной информации, крайне необходимой Советской армии, через агентуру и резидентуры в стане вероятных противников, а не «партнеров». Так их станут величать только после рокового для Красной империи 1991 года, когда наши государственные чиновники разных уровней призывали смириться с правом сильного в однополярном мире.
За что уважали начальника военной разведки руководители МО СССР? За способность глубоко мыслить и за скромность — в первую очередь. Не секрет, после окончания войны из Германии и других освобожденных стран Европы наши вчерашние красноармейцы в обмотках, красные командиры, ставшие офицерами, и золотопогонники при широких лампасах везли с собой на родину трофеи. Как-никак, они стали победителями лютого врага, который еще недавно обирал их Родину по селам и городам. Да, и везли в эшелонах и самолетами эти сувениры: от электрического фонарика «Даймон» до гардеробов, автомашин, гобеленов, посудных сервизов…
Сталин за всякие незаконно приобретенные «жизненные пресыщения» в ущерб воинской службы и факты неприкрытого крохоборства строго карал провинившихся лично и при помощи правоохранительных органов.
Что же Петр Иванович Ивашутин сделал положительного для ГРУ и страны? Есть смысл перечислить некоторые вехи без особых подробностей в силу специфики темы:
— немногие знают, что, будучи еще в должности первого заместителя председателя КГБ при СМ СССР, принимал непосредственное участие в разработке шпиона Пеньковского;
— руководя специальной комиссией, снял обвинения с генерала А.А. Брусилова за его антисоветские высказывания в рукописи «Мои воспоминания», обнаруженные в архивных материалах гитлеровской Германии. Это оказалось геббельсовской фальшивкой;
— укрепил систему подготовки высококвалифицированных кадров военной разведки;
— сохраняя традиционные формы ведения разведки, он стал уделять значительное внимание внедрению в практику сбора и обработки разведсведений о новых достижениях в области радиоэлектронной техники;
— он явился основоположником применения космической разведки в системе ГРУ — глаз разведки;
— учитывая устремления Вашингтона приблизить к границам СССР подразделения и посты радиоэлектронной разведки (РЭР), он поддержал предложение о создании на Кубе специальной группы РЭР, нацеленной на разведку стратегических ядерных сил США;
— большое, если не первостепенное внимание уделял добывающим управлениям — стратегической агентурной разведке и делал все, чтобы эти подразделения ГРУ были обеспечены лучшими кадрами;
— в период его руководства ГРУ действовали смелые наши разведчики и агенты: Мария Доброва, Джек Э. Данлап, Стиг Эрик Веннерстрем, Дмитрий Волохов, Дитер Герхард, Стиг Берглинг, Манфред Раммингер, Жан-Луи Жанмер и многие другие, у которых были псевдонимы. Освящать в открытой прессе характер их тайной деятельности еще не наступило время. Специальный архив военной разведки умеет хранить эти сведении из гуманитарных и оперативных соображений;