— Здравствуй, дорогой, — генерал-майор протянул Прядко крепкую руку.
— Здравствуйте, — переминаясь с ноги на ногу, смущенно ответил зафронтовой разведчик, ставший героем.
— Петр Иванович, моя фамилия Вадис Александр Анатольевич. Я начальник военной контрразведки фронта. Наслышался о ваших подвигах. Теперь надо бы отдохнуть?
— Какой отдых, товарищ генерал, надо добивать зверя, — осмелев, ответил Прядко.
— Что ж, приятно слышать такой ответ, но мы вас уже не выпустим в абверкоманду, опасно, — утверждающе произнес Вадис.
Итоги самоотверженной работы «Гальченко» за линией фронта впечатляющие. Военная контрразведка получила подробные установочные данные на 24 официальных сотрудников абвергруппы-102, на 101 вражеского агента, причем удалось добыть 33 их фотографии.
Об этих данных, полученных от Прядко, Вадис А.А. информировал начальника УКР Смерш Юго-Западного фронта генерал-майора Петра Ивановича Ивашутина, потому что военная контрразведка 6-й армии, переправившая его через линию фронта для внедрения в подразделение абвера, подчинялась ему. Он гордился подвигом человека-легенды, которого воспитали в коллективе его управления. Ивашутин руководил военной контрразведкой Юго-Западного, а потом 3-го Украинского фронтов с 1943 года и до конца войны. 6-я общевойсковая армия входила в состав 3-го Украинского фронта.
В Москву полетела срочная шифровка:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Заместителю наркома обороны Союза ССР -
нач. Главного управления контрразведки Смерш
комиссару государственной безопасности 2-го ранга
товарищу Абакумову.
Спецсообщение по агентурному делу «ЗЮД»
о возвращении из тыла противника
зафронтового агента «Гальченко»
17 мая 1943 года в расположение Отдела Смерш по 57-му стрелковому корпусу после выполнения специального разведывательного задания в абвергруппе-102 возвратился зафронтовой агент «Гальченко».
По заданию 00 НКВД 6-й армии в январе 1942 года он был послан в тыл противника с целью внедрения в немецкий разведорган.
Выполнив это задание, «Гальченко» в начале февраля возвратился из тыла противника, будучи завербованным немецкой разведкой в г. Славянске.
Вторично с соответствующим дезинформационным материалом «Гальченко» был заслан в тыл противника 14 апреля 1942 года и возвратился обратно 17 мая 1943 года.
Из тыла противника «Гальченко» вернулся с двумя немецкими шпионами — Чумаченко и Погребинским. Кроме того, он доставил материалы на 18 официальных сотрудников, 101 агента и 33 фотографии из личных дел, а также образцы бланков и печатей разведывательно-диверсионного органа абвергруппа-102.
Особого внимания заслуживает его информация о возможных планах фашистского военного командования начать летом с.г. наступление на Курском направлении.
Добытые агентом «Гальченко» разведывательные материалы и его отчет о проделанной работе направлены в ваш адрес установленным порядком.
Начальник Управления контрразведки Смерш
Центрального фронта
генерал-майор (Вадис)
18 мая 1943 года
№ 2/8767
исп. 2-е отделение».
Об успешном выполнении зафронтовым агентом «Гальченко» задания военной контрразведки начальник ГУКР Смерш НКО СССР комиссар государственной безопасности 2-го ранга В.С. Абакумов докладывал лично Верховному главнокомандующему И.В. Сталину.
За проявленные мужество и героизм в тылу противника Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июня 1944 года Петр Иванович Прядко был награжден орденом Красного Знамени. Использовать в дальнейшем Прядко за линией фронта было опасно, поэтому он вернулся в войска на знакомую должность начальника склада ГСМ. День Победы встретил со своей частью в польском городе Щецине.
До 1960 года Прядко служил в частях Советской армии, а после увольнения в запас и отставки работал на различных предприятиях города Ростова-на-Дону. В июне 1996 года директором ФСБ России 82-летнему ветерану Петру Ивановичу Прядко было присвоено звание «Почетный сотрудник контрразведки» и вручен соответствующий нагрудный знак, обладателями которого становятся лишь самые достойные из профессионалов отечественной службы.
Схватка с диверсантами
Храбрость — это когда только вы знаете, как вы боитесь.
Интересный эпизод из своей службы в Смерш поведал офицер-оперработник капитан А.В. Попков. В годы войны ему довелось служить в отделе военной контрразведки 7-й-отдельной армии (ОА), действовавшей на южном фланге Карельского фронта. Гитлеровцы проявляли пристальное внимание к занимаемому нашими полками и дивизиями участку. И не мудрено — армия сдерживала противника на подступах к Ленинграду. Она не позволяла соединиться гитлеровским и маннергеймовским войскам на перешейке между Ладожским и Онежским озерами. Фашисты хотели замкнуть второе кольцо блокады города.
Немецкие спецслужбы на этом участке вели активную разведывательно-диверсионную работу. Не проходило ни одной спокойной ночи, передовую армейских воинских частей постоянно прощупывали немцы в надежде найти необходимое «окно» для относительно незаметного и беспрепятственного провода своей агентуры в тыл наших войск.
Зимой 1942 года командование немецкой разведшколы, расположенной в оккупированном Петрозаводске, решило забросить в тыл 7-й ОА крупную диверсионную группу. Одетые в форму военнослужащих Красной армии диверсанты двигались ночью на грузовой автомашине по льду. Гитлеровцы рассчитывали, что наши наземные радиолокационные посты не должны были обнаружить грузовик с диверсантами, пока он двигался по льду озера. И действительно, какое-то время автомобиль продвигался незамеченным. Посты РЛС его не видели. Однако возвращавшиеся с задания наши летчики заметили грузовик, находившийся в необычном месте, и немедленно доложили об этом командованию.
«Как только о машине стало известно в Особом отделе армии, — рассказывал А.В. Попков, — сразу же была сформирована группа захвата. Я был включен в нее. Выехав к берегу озера, мы устроили засаду возле дороги. Когда грузовик остановился, его тотчас же окружили наши бойцы. Диверсионная группа была обезврежена».
Это был бескровный успех военных контрразведчиков. С начала лета 1943 года после сокрушительного поражения гитлеровских войск под Сталинградом, прорыва вражеской блокады Ленинграда и успешных наступательных действий частей Красной армии на юге страны на советско-германском фронте установилось относительное затишье.
Гитлеровское командование задумалось, какими силами и в каком направлении нанести по нашим войскам мощный контрудар. Жажда реванша толкала политическое и военное руководство Германии на новые авантюры. Зимой воевать они уже боялись, оставались летние месяцы. И вот восстановить пошатнувшее военное положение и международный престиж Гитлер решил за счет нового летнего наступления. Кроме того, фашисты рассчитывали на бездеятельность союзников СССР, которые продолжали нарушать обязательства об открытии второго фронта.
Для этого гитлеровцы провели в стране тотальную мобилизацию, форсировали выпуск боевой техники и вооружения. К июлю они сосредоточили на советско-германском фронте свыше пяти миллионов человек. Местом наступления был избран район Курска, где советские войска глубоко вклинились в расположение противника. Свою операцию они назвали претенциозно — «Цитадель». В случае победы они уже выстраивали планы дальнейшего наступления на Москву. Не оставляли фашисты надежды на захват Мурманска и Кировской железной дороги. В период этого затишья Совинформбюро в основном сообщало информацию только о боях местного значения. Но на войне тишина бывает обманчива. Именно в перерывах между боями активизировалась работа вражеской разведки.
Слово Попкову:
«Утром 10 июня 1943 года я собирался выехать в Отдел контрразведки Смерш армии для очередного доклада. Ярко светило солнце. Буйная зелень карельского леса напоминала мне лесные просторы костромского края, где я родился и вырос…
Перед самым отъездом раздался телефонный звонок. Дежурный передал мне приказание начальника отдела срочно прибыть к нему в полном боевом снаряжении. Я проверил содержание полевой сумки, убедился, что компас, топографическая карта, блокнот и карандаш находятся на месте. Вынул из кобуры наган, осмотрел барабан. Положил в полевую сумку дополнительно несколько коробок с боевыми патронами.
В Отделе контрразведки армии сразу же почувствовал, что готовится какая-то серьезная операция. Оторвавшись от телефона, дежурный направил меня к начальнику отдела полковнику И.П. Добровольскому.
Выслушав мой доклад о прибытии, Илья Петрович спросил:
— Как обстановка на вашем участке?
— Все спокойно, — доложил я.
— Придется на несколько дней оторваться от своей части. Мы намерены поручить вам поиск диверсионной группы врага, проникшей в тыл нашей армии. Обычно разведка противника выбрасывает своих агентов на парашютах. Эта группа заброшена на гидросамолете. Как вы думаете почему?
— Вероятно, они имеют большой груз, скорее всего, взрывчатку…»
При инструктаже полковник сообщил, что военным контрразведчикам удалось перехватить и расшифровать радиограмму разведгруппы противника, передаваемую в разведцентр. Из ее содержания стало ясно, что группу возглавляет офицер разведки главного штаба финской армии, но данных об основном задании диверсантов установить не удалось. За истекшее время бандиты стали проявлять себя иными способами. Сначала группа напала на советского командира, находившегося за пределами части. Он погиб в перестрелке с ними. Диверсанты взяли его документы. Потом они сделали попытку ночью напасть на землянку наших летчиков. Но часовой, стоявший в дозоре, своевременно обнаружил диверсантов и открыл по ним огонь. Они поспешно отошли и скрылись в лесу.
Слово А.В. Попкову:
«Развернув на столе карту, начальник Отдела контрразведки армии сказал:
— Последний сеанс радиосвязи диверсанты провели из обозначенного на карте района. Они запросили самолет. Не исключено, что группа намерена провести еще какую-то подрывную акцию и вернуться на свою сторону на гидросамолете. Но, может быть, учитывая, что они уже обнаружили себя, диверсанты намерены быстрее эвакуироваться. Ваша задача — их разыскать и обезвредить.