Петр пришел в себя, спрыгнул вниз и, откатившись под защиту дерева, взглядом поискал гитлеровца. Тот бился в предсмертной конвульсии.
— Похоже, капец, — тяжело дыша, обронил, подбежавший Сычев.
— Да-а-а. Эх, Серега, Серега! — не мог сдержать досады Петр.
— Я ж по ногам, Иваныч! — понурясь, промямлил тот.
— Лучше бы по яйцам.
— А если бы он под мост сиганул, то нам всем хана.
— Если бы да кабы…
— Иваныч? Иваныч, глянь, что я нашел! — радостный вопль Новиченко положил конец перепалке.
— Ладно, Серега, забирай у фрица документы, а самого в снег! — приказал Петр и, цепляясь за ветки кустарника, выбрался к дороге.
Навстречу, потрясая коричневым портфелем, бежал Новиченко. На душе Петра отлегло. В нем могло находиться то, за чем они охотились, — важные документы. Массивная сургучная печать на застежке была тому подтверждением. Он выхватил из-за пояса штык — нож, рассек ремень и встряхнул портфель. На дорогу посыпались пакеты. Подрагивающими от волнения пальцами Петр ухватил самый большой, сломал печать, разорвал плотную бумагу. В пакете оказалась карта! Все еще не веря в удачу, он развернул: красные и синие стрелы гитлеровских дивизий нацелились на оборонительные порядки 6-й армии Юго-Западного фронта.
— Ну, что там, Иваныч? Что?! — сгорая от нетерпения, теребил его Новиченко.
— Попали в самое яблочко! — ликовал Петр.
— Значит, дырку под орден вертеть?
— Если фрицы ее раньше в твоей башке не провертят. Сматываться надо! — поторопил подоспевший Сычев.
— Гляди, не накаркай! — огрызнулся Новиченко.
— Каркай не каркай… — и Сычев осекся.
Со стороны лесополосы донесся рокот мощного мотора, и из-за поворота показалась самоходка. За ней катил грузовик. Времени на раздумье у разведчиков не оставалось.
— Фрица в снег! Сами в машину! — крикнул Петр, сгреб в портфель пакеты и бросился за руль.
Ключ зажигания торчал в замке. С замиранием сердца он повернул его. Машина отозвалась недовольным урчанием, но никак не хотела вырываться из снежного плена.
— Ребята, сюда! Толкайте! Толкайте! — позвал на помощь Петр.
Новиченко с Сычевым, запихнув водителя в сугроб, навалились на опель с двух сторон. Петр вывернул руль и снова нажал на газ. Рыча двигателем, машина подалась их усилиям и выкатилась на дорогу. Сергей с Владимиром на ходу запрыгнули на заднее сиденье, и Петр до пола утопил педаль газа. Они промчались около семи километров, но дальше не стали испытывать судьбу: за холмом располагалось большое село — там у гитлеровцев могла находиться комендатура.
На первом же повороте Петр свернул с дороги, выбрал укромное место, и остаток дня разведчики провели в развалинах, а с наступлением темноты двинулись к линии фронта. Избегая дорог и населенных пунктов, шли всю ночь, когда, наконец, наткнулись на ряды колючей проволоки и дальше поползли по-пластунски. Вскоре в предрассветном полумраке проступила кромка окопа, и послышалась родная речь. Не обращая внимания на ссадины, они рванули вперед. Их движение не осталось незамеченным: лязгнули затворы, и над бруствером показались две головы.
— Стойте! Свои! — предупредил Петр.
— Свои в блиндаже сидят! Кто такие? — прозвучало в ответ.
— Разведка!
После паузы тот же простуженный голос потребовал:
— Ползите сюда! Только без фокусов!
Разведчики одним броском преодолели последние метры и скатились на дно траншеи. Над ними склонились две любопытные физиономии. Отдышавшись, Петр спросил:
— Где мы?
— А шо тебе надо? — не терял бдительности старший дозора.
— Штаб 6-й армии.
— Далече собрались! А там кого?
— Тебе-то какое дело? Много будешь знать — рано состаришься, — потерял терпение Сычев.
— Помолчи, Серега! — осадил его Петр и поинтересовался: — Так сколько?
— Командир скажет, — держал строгий тон дозорный и распорядился: — Саня отведи их к Давыдову!
Тот снял с плеча винтовку и извиняющимся тоном произнес:
— Двигай, хлопцы, и без глупостей!
Сычев недовольно засопел и попытался что-то сказать.
Петр одернул его и подтолкнул вперед. Выстроившись в цепочку, разведчики двинулись за Александром, на краю оврага остановились и, придерживаясь за веревку, соскользнули вниз. Там располагался штаб 1-го батальона 415-го стрелкового полка. На входе в блиндаж их остановил часовой и спросил:
— Хто такие?
— Разведчики, — пояснил Саня.
— Погодьте! Я доложу командиру, — распорядился часовой и исчез за дощатой перегородкой.
— В штанах от холодюки звенит, а они все в шпионов играют, — буркнул Сычев.
— Порядок есть порядок. Забыл про Струка, — напомнил Петр.
— Иваныч, тебе шпионы уже везде мерещатся.
— Он не последний?..
Спор прервал часовой.
— Заходьте! — пригласил он в блиндаж.
Встретил разведчиков пожилой капитан. Его осунувшееся, заросшее густой щетиной лицо говорило о том, что фашисты ни днем, ни ночью не давали покоя батальону. Пробежавшись внимательным взглядам по разведчикам, он устало произнес:
— Командир батальона Давыдов. А вы кто такие?
— Армейская разведка, — уклончиво ответил Петр и потребовал: — Свяжите…
— Подожди вязать! Кто послал? — перебил его Давыдов.
— Капитан, ты че? Тебе же ясно сказали: разведка! — не выдержал Сычев.
— Не тебя спрашивают! — цыкнул тот и повторил: — Кто послал?
Петр бросил настороженный взгляд на брезентовый полог, отгораживавший угол землянки, из-под него торчали чьи-то ноги и, понизив голос, ответил:
— Особый отдел армии. Капитан Рязанцев.
— А-а-а, — в голосе Давыдова пропал металл, — Василий! Вася, вставай! — позвал он.
За пологом скрипнули доски, и в ответ просипело:
— Что-о-о?! Что случилось?
— Вставай-вставай! — поторопил Давыдов.
Полог отлетел в сторону, и на свет показалась раскрасневшаяся от сна, усатая физиономия. Сонно хлопая глазами, с нар сполз лейтенант и уставился на разведчиков.
— Начальник штаба Блинов, — представил Давыдов.
Тот смахнул рукой остатки сна с лица и вопросительно посмотрел на него.
— Разведка. Вернулись с задания, — пояснил Давыдов.
— О! А где язык? Нам он ось як нужен, — оживился Блинов.
— Да погоди ты с языком! Лучше займись их устройством, — осадил его Давыдов и затем спросил у Петра: — С кем в штабе связаться?
— С четвертым, и сообщите, что группа Прядко в полном составе вернулась с задания, — не стал вдаваться в подробности Петр.
— Доложу! — заверил Давыдов и, обратившись к Блинову, поторопил: —Че стоишь, веди в первую роту! Потом подними Стороженко, пусть только не жмется и растрясет свои загашники!
— Не обидим, Михал Кузьмич! — заверил Блинов и, набросив на плечи полушубок, позвал: — За мной, ребята!
Разведчики вышли из блиндажа, спустились на дно оврага и через десяток шагов поднялись в землянку. Она имела вполне жилой вид, а главное — в ней было тепло. Посередине, весело потрескивая поленьями, стояла раскаленная докрасна печка. Вокруг нее вповалку спали пятеро красноармейцев. Растолкав их, Блинов приказал:
— Хлопцы, ноги в руки и бегом во второй взвод! До обеда там перекантуетесь.
Коренастый младший сержант, а с ним четверо красноармейцев, постреливая любопытными взглядами на разведчиков, собрали оружие, вещи и, не говоря ни слова, покинули землянку.
— Располагайся, разведка, как у себя дома! А я к старшине за харчами, — великодушно разрешил Блинов.
— Спасибо, нам бы только чайку и поспать, — остановил его Петр.
— Как хотите! Все что найдете — ваше! — не стал настаивать Блинов и покинул землянку.
Не успела за ним захлопнуться дверца, как Сычев принялся колдовать над чайником и буржуйкой. Новиченко прошелся по полкам и выложил на стол горсть сухарей и три банки тушенки. Петр тем временем проверил полевую сумку — карта, пакеты, документы капитана Ланге были на месте, и положил ее в изголовье нар. Затем, стащив с себя пропахшие дымом костра ватники и валенки, казалось, приросшие к ногам, разведчики присели к столу. После первого стакана чая свинцовая усталость навалилась на них, и через пять минут они спали крепким сном. Разбудил их Блинов, когда на дворе начало смеркаться, и сообщил хорошую новость: из Особого отдела армии за ними прислали машину. Дорога до Степного, где располагался штаб 6-й армии, заняла полтора часа. Рязанцев оказался на месте и принял их без задержки. Вслед за ними в кабинет зашел старшина Пилипчук, и не с пустыми руками. Центр стола заняли добродушно посапывающий самовар и огромное блюдо, на котором лежала горка румяных пирожков с капустой и картошкой.
— Присаживайтесь, ребята! Почаевничаем, а заодно расскажите, что у фрицев творится, — пригласил к столу разведчиков Рязанцев.
— Павел Андреевич, разрешите сначала доложить? — предложил Петр.
Ему не терпелось поделиться с капитаном общей радостью.
— Тут такая бомба! — выпалил Сычев.
— Настоящий крокодилище! — вторил ему Новиченко.
— Не пугайте. Живы-то останемся? — пошутил Рязанцев, и в его глазах появился азартный блеск, когда он увидел портфель из крокодиловой кожи.
Петр достал карту, к нему на помощь пришли Сычев с Новиченко. Расстелив ее на столе, они отступили в сторону и пожирали глазами Рязанцева. Тот склонился над картой. Ему хватило беглого взгляда, чтобы оценить, насколько важные сведения удалось добыть разведчикам. В его широко распахнутых глазах смешались удивление и восхищение.
— Вот это да?! Ай да молодцы! Это же настоящая бомба! — все еще не мог поверить он в такую удачу.
— В последний момент подфартило. Повезло! Мы уже и не надеялись, — смущаясь, отвечали разведчики.
— Вот это Новый год! Еще один подарок, да какой!
— Фрицам под Москвой всыпали? — первым догадался Петр.
— Не то слово!! Полный капец! — и кулак Рязанцева опустился на стол.
— Что-о-о?! — в один голос воскликнули разведчики.
— Полный. На триста километров отогнали.
— Триста? А сколько в плен взяли? А что говорит тов