В небо взвилась осветительная ракета. Непрошеные гости рванулись врассыпную, но были встречены кинжальным огнем.
– Стреляйте по ногам или поверх голов. Нам они нужны живыми, – кричал оперативник. Четверка, видя бесперспективность дальнейшего сопротивления, подняла руки.
Скоро они давали показания в дивизионном отделе СМЕРШа. Как и предполагали чекисты, бандиты направлялись для обыска к нашему доверенному и для ликвидации братьев…
Колодцы смерти
Криницы, колодцы, родники – эти постоянные источники живительной воды с давних пор у людей считались сакральными, ибо вода, как и хлеб, несет человеку жизнь. Благодарные люди посвящали им песни и стихи, придавая источникам воды надприродную силу в сказках и легендах. Недаром колодцы всегда содержали в чистоте, заботились о них, украшали красивыми надстройками.
С давних времен враги-чужеземцы, приходившие на нашу родную землю, первым делом старались уничтожить источники воды. Они взрывали колодцы, забрасывали их мусором, отравляли воду.
Но вот в середине прошлого века на моей земле случилось то, что буквально потрясло воображение: с колодцами стали воевать нелюди, отпетые головорезы – оуновцы. Они надругались над криницами, превратили колодцы… в могильники, согрешив и в языческом, и христианском понимании этого слова.
Был субботний день, 24 августа 1991 года, – День провозглашения независимой Украины. Страна праздновала. Однако тысячи людей села Дядьковичи и его окрестностей на моей родине – в Ровенщине в тот день собрались по другому поводу. Они отдавали последние почести жертвам, замученным и казненным почти полвека назад, начиная с осени 1943 и до конца 1947 года. Останки их были подняты из глубокого – до 100 метров – колодца на хуторе Добровольна, в усадьбе Ивана Пуровского. Жертв там было, страшно даже подумать, 67 замученных оуновцами человек. Хозяин усадьбы чудом избежал участи быть брошенным в эту страшную могилу.
Июньской ночью 1943 года, когда бандеровцы окружили его дом, Пуровской первым дело отправил в крохотное кухонное окошко малышей – Зигмунда и Эдмунда и дочурку Люцину. Затем через этот же лаз быстро покинули дом сам хозяин и его жена. На их счастье, сразу за окном колосилось нескошенное поле ржи. По этой ниве удалось добежать до спасительного леса, а уж потом добраться до Ровно.
«Повстанцы»-бандеровцы ограбили брошенное хозяйство, а после подожгли все строения. Однако глубокий колодец с чистой, родниковой водой, которой они утолили жажду, обратил на себя внимание «героев» ОУН* – УПА*. Он стоял на краю усадьбы. Они поняли, что скоро он им понадобится для других целей – станет хранилищем жертв оуновского террора…
И вот ужасный парадокс: первым в нем оказались члены семьи поляка Владислава Лободинского, который по просьбе Пуровского выкопал этот глубокий источник воды. Октябрьской ночью 1943 года его с женой и тремя детьми пригнали на хутор Добровольна, расстреляли там и бросили в колодец. Той же ночью такая же участь постигла и другую польскую семью по фамилии Завада: мужа, жену, дочерей, зятя и двенадцатилетнюю внучку.
Пишу и не могу не содрогнуться от этих строк!
Попробуйте, уважаемый читатель, представить себе: как могли чувствовать себя те, кто был свидетелем жуткой расправы националистов с близкими, родными людьми – отцом, матерью, детьми, внуками!
Об этом нелегко не только писать, но и читать…
Но поколению нужно передать правду – пусть страшную, но правду! Пусть знают, чем грозит людям озверелый национализм! Пак говорится, делай не ложью – все выйдет по божьи, потому что за правого бог и добрые люди. Так гуторили наши предки.
Великий Бальзак писал: «Правда – точно горькое питье, неприятное на вкус, но зато восстанавливает здоровье». Здоровье и отдельного человека, и целой нации.
А дальше боевики взялись за «москалей».
Проживала в Дядьковичах россиянка по имени Неверова. Было ей около 70 лет, а единственному сыну-инвалиду где-то за сорок. Как «страшных врагов», местный провод ОУН* решил их «ликвидировать». На проведение этой «доблестной» операции пошли аж шесть (!) бойцов УПА*. Сына, парализованного и прикованного к постели инвалида, задушил удавкой на кровати Василь Подолец по кличке Доктор. Правильнее было бы – «Доктор Смерть».
На старуху, поскольку она еще двигалась, набросились двое – Василий и Николай Слободюки – клички Юрба и Андрей. Несчастную женщину «путовали»: накинули на шею веревку, а потом два ее конца затягивали. Методам и способам умерщвления бандеровцами людей позавидовали бы палачи всех времен и народов. За этими «боевыми» действиями своих побратимов внимательно следили, перенимая опыт, другие «вояки» – Сергей Подолец и Степан Степанюк, а также тыловик-хозяйственник местной группы УПА* Яков Слободюк. Контролировал качество казни сам «станичный» Дядьковичей Владимир Мовчанец.
Лишь бы начать, а там пойдет!.. И правда, один за другим покатились новые «свершения» местных «вояк» УПА*: на дно Куровского колодца полетели новые жертвы «борцов за Украину».
В ноябре того же 1943 года на протяжении одной лишь ночи бандеровцы «арестовали» шесть бывших красноармейцев. В свое время последние совершили побег из фашистского плена и прятались у местных жителей. Солдатам давали приют многие селяне, в том числе Павел и Тарас Вознюки, Ирина Коптюк, Любовь Кузмич, чехи Вацлав и Петр Павлины. Например, прятался Павел Ковальчук, родом из Харькова, Тимофей Захаров был из Саратова. Других помнят селяне только по имени: Иван, Санька, Федя и Данило…
Этих невинных, добрых парней задержали и повели выкормыши Степана Бандеры к колодцу Пуровского. Сначала «арестованных» раздели, а потом злодейски, по-предательски, безоружных расстреляли и побросали в темную бездну криницы.
Буквально за несколько недель до прихода Красной армии в Дядьковичах и соседних селах – Омельяна, Гришвица, Верховен Ровенского района – бандиты задержали и расстреляли 31 из бывших военнопленных, кому удалось сбежать из немецко-фашистских застенков. Но не спаслись они от украинских националистов! Волей ОУН* им судилось пополнить мартиролог бандеровских жертв.
Но не одних лишь поляков, «москалей» или бывших воинов Красной армии казнили вояки из УПА*.
23 декабря 1943 года в селе Грушвице были схвачены, замучены и вывезены по направлению к хутору Добровольна 15 жителей села, и среди них Сергей Кулиш, Мария Вакулюк, Степанида Кузьмич, Евдокия и Любовь Корнейчук и другие. Только 15 жителей одного села за одну ночь!
Забрела как-то в Дядьковичи женщина из Ровно в надежде обменять часть нехитрого домашнего скарба на продукты в селе. И надо же ей было попасть на глаза местному «коменданту» Василию Слободюку- Юрбе. Он «конфисковал» вещи, посадил городскую пришельцу на телегу и отвез на злокозненный хутор, где раздел ее, изнасиловал, расстрелял несчастную, а затем тело бросил в колодец.
Там же оказался в тот день и местный аптекарь по имени Мыкола. «Подвиг» этот совершил уповец из Дядьковичей Владимир Кухар-Лукашук по кличке Сковорода. А через месяц такая же страшная участь ожидала и новую заведующую аптекой, 22-летнюю украинку Елену Дертко.
В январе 1944 года зашли уповцы к крестьянину Константину Музычуку, проживавшему в селе Новоселки, и забрали с собой 16-летнего сына Адама. В ходе поиска сына следы привели отца, обуреваемого страшным предчувствием, опять же к колодцу. Свидетели видели, как окровавленного юношу бросили в колодец. Несчастный отец увидел только следы свежей крови на срубе криницы, но как не вглядывался вглубь, как ни звал Адама, ничего не увидел, никого не услышал.
Со временем один из убийц Александр Грицюк по кличке Олько свидетельствовал:
«Виновны они ("жертвы. – А.Т.) или не виновны – это меня совсем не интересовало, и я никогда над этим не задумывался. Я знал лишь одно: я обязан выполнить приказ коменданта СБ…
Мне Дуб ("Николай Пальчевский – комендант 4-й надрайонной СБ, родом из с. Дермань. – А.Т.) внушил, что, уничтожая порученных мне людей, я приношу пользу УПА*, поэтому убийства я осуществлял безразлично, без всяких зазрений совести».
После освобождения Ровенщины от немецко-фашистских оккупантов делалось две попытки – в апреле и июне 1944 года – поднять останки людей из колодца на хуторе Добровольна, но оба раза не удалось практически ничего сделать.
Во-первых, работы усложнялись невыносимым смрадом от разложившихся трупов. Люди, участвовавшие в эксгумации, задыхались даже в противогазах.
Во-вторых, колодец был забросан гранатами и минами, которые могли взорваться в любую минуту. Кроме того, оуновцы завалили криницу – «могилу» камнями, бревнами и землей.
При второй попытке, правда, удалось поднять останки пяти жертв, простреленную пилотку, военную фуражку и кусок одежды. Константин Музычук из Новоселок узнал в этом куске часть пиджака сына. Инженер-капитан Фомин, который руководил работами по подъему останков, разрешил отцу взять этот кусок ткани на память о сыне, казненном бандеровцами. И только летом 1991 года воины-саперы подняли из колодца Пуровского останки всех 67 трупов. Таких криниц-«могил», как криница Пуровского, на западно-украинских землях были сотни.
В 1957 году журнал «Октябрь» рассказал о трагедии, которая произошла в с. Дермань Здолбуновского района. Вообще в этом селе на протяжении 1944–1949 годов бандеровцы казнили около пяти сотен крестьян, учителей, врачей, библиотекарей, медсестер и членов их семей. Большинство из них никакой политической деятельностью не занималось, ибо какой политикой могли заниматься старики и младенцы?
По настоянию и требованию селян в том же году в Нагорянщине, на окраине Дерманя, из колодца подняли 16 трупов.
«По остаткам одежды, вставным зубам, женским украшениям и личным вещам, хорошо известным родным и их соседям, дерманцы узнавали своих односельчан. Жуткие это были осмотры. Из криницы доставали черепа, пронзенные от виска до виска металлическими шкворнями, с глубоко вогнанным ржавым зубом бороны, разрубленные топором или с многочисленными проломами, с петлями, удавками, с закрученными на шее женскими косами. Доставали кости рук и ног с проволочными закрутками – облюбованный бандеровцами способ издеваться над своими жертвами. По костям специалисты судебно-медицинской экспертизы установили, что были замучены дети до 10 лет».