Он был принят дворецким, который очень сухо встретил мистера Джонсона…
Мистер Джонсон, поправляя ярко-зеленый, изумрудный галстук, с трудом подбирая слова, объяснил, что его интересует одна мелкая подробность: не посещал ли особняка лорда Холлстена в прошлом декабре какой-нибудь китаец?..
— Посещал? — спросил дворецкий, с брезгливостью разглядывая изумрудный галстук Джонсона… — Нет, не посещал… Он живет в особняке милорда…
Мистер Джонсон подпрыгнул на своем стуле:
— Живет… — подтвердил дворецкий…
Он прибавил:
— Вернее, не в особняке, но в службах для прислуги. Он шофер милорда…
Мистер Джонсон кратко спросил:
— Имя?
— Ли-Ванг…
— Находится в Лондоне?..
— Нет.
— Где?
— На Востоке…
Глаза мистера Джонсона выкатились из орбит:
— На Востоке?!
— Да, сэр, — сказал дворецкий с раздражением…
Мистер Джон подавленно спросил:
— Для чего он поехал на Восток, этот китаец?..
С гордостью хорошо оплачиваемого лакея дворецкий ответил, что китаец Ли-Ванг сопровождает леди Эдит Холл-стен в ее поездке на Восток; он один из самых преданных слуг милорда…
— Самых преданных? — переспросил мистер Джонсон.
— Да, сэр, — ответил дворецкий, — хороший шофер и очень преданный человек!..
— Хорошо, хорошо, — быстро сказал мистер Джонсон, — я попрошу вас не доводить пока до сведения милорда о моих расспросах, лишне беспокоить милорда, пока не предвидится в этом надобности…
С этим дворецкий согласился…
Мистер Джонсон ехал в Скотленд-Ярд, крайне подавленный тем, что китаец оказался так далеко: это осложняло дело. Кроме того, он, может быть, уже успел скрыться.
Он имел продолжительный разговор с начальником, после которого снова посетил шулера, у которого взял точные сведения о проданных паспортах…
Паспорта были: на имя индуса, уроженца Пенджаба лейтенанта Абиндра-Ната, китайца, уроженца Кантона, Ли-Ван-га и еще один паспорт, которого никак не мог припомнить шулер…
— Вы должны припомнить, — сказал Джонсон, нервно теребя свой изумрудный галстук…
Но этого шулер припомнить не мог… Он мог только сказать, что купил этот паспорт в Поплере у какого-то человека и что паспорт принадлежал умершему от воспаления легких брату этого человека… А больше шулер ничего не мог сказать…
Мистер Джонсон ехал обратно в Скотленд-Ярд, механически постукивая тросточкой по колену; его лицо было сосредоточено: мистер Джонсон приступил к наиболее опасной и ответственной части своих исследований…
Леди Холлстен продолжала свою работу по выслеживанию бесшумной тени, посещавшей ее комнаты…
Она пустила в ход всю свою женскую хитрость и все упорство спортсменки: это было занятнее верховой езды и хоккея и тенниса…
И леди Эдит проводила ночи с револьвером под подушкой, готовая при малейшем шорохе включить электричество и встретить ночного гостя, как подобает смелой путешественнице по Востоку…
В этот вечер леди Эдит вернулась домой рано; Казарин, провожавший ее, распрощался и уехал…
Леди Эдит совершила свой обычный туалет перед зеркалом, отпустила горничную, еще раз взглянула в зеркало, отразившее фигуру сильной и стройной спортсменки в розово-черной пижаме, с выбившимися из-под чепчика прядями светло-белокурых волос, легла в постель и выключила электричество…
Леди Эдит успела задремать, как вдруг ощущение присутствия в комнате кого-то постороннего разбудило ее…
Леди не зажгла света, зная по опыту, что из этого ничего не выйдет… Она даже не пошевельнулась в постели…
И леди Эдит явственно почувствовала, как мимо ее постели проскользнул кто-то… Как всегда — именно в этот день леди Эдит получила от лорда Холлстена письмо…
Она переждала несколько секунд, затем откинула одеяло и, собрав все свое мужество, бесшумно скользнула по ковру к двери… В щели мягко светился луч электрического фонаря… Вся комната была в темноте и у бюро, где хранились письма, леди Эдит увидела Ли-Ванга, в одной руке державшего электрический фонарик, в другой письма…
Первым побуждением леди Эдит было окликнуть шофера, осмелившегося просматривать письма леди… В ней сразу заговорило чувство женщины, привыкшей видеть вокруг себя покорных рабов…
Но сейчас же леди Эдит подавила в себе это побуждение: было бессмысленно окликнуть Ли-Ванга… Человек, осмелившийся читать письма, пробравшись ночью в комнату, этот человек не остановился бы перед тем, чтобы избегнуть тревоги и ответственности, убив леди Эдит на месте…
Поэтому она так же бесшумно вернулась в постель…
Через минуту она почувствовала, как Ли-Ванг проскользнул мимо, почувствовала веяние струи воздуха от открываемой двери: Ли-Ванг исчез…
Леди Эдит, не закрывая глаз, пролежала до утра, обдумывая, зачем Ли-Вангу понадобились ее письма…
Она припомнила слова лорда Холлстена о преданности и улыбнулась: что сказал бы он, если бы увидел Ли-Ванга за чтением ее писем…
Когда утром леди садилась в автомобиль — она пристально взглянула на снявшего почтительно каскетку Ли-Ванга… Но лицо китайца было невозмутимо и выражало только обычную готовность служить своей хозяйке…
Леди Эдит призвала всю свою выдержку на помощь, чтобы не разоблачить сейчас же китайца…
И она молча села в автомобиль, приказав поехать по городу для прогулки…
Леди Эдит решила ни одним движением не показать китайцу, что она знает о его посещениях: она предпочла выжидать дальнейшего хода событий…
Вечером, в «Арлекине», куда за последнее время собирались почти ежевечерне все иностранцы, леди Эдит внезапно решила, что цели китайца, вероятно, были не так уж просты…
Она спросила Маршана:
— Это, должно быть, трудное дело — разведка?..
Маршан вежливо поклонился:
— Очень, миледи… требует большого хладнокровия, здоровых нервов и находчивости…
Он рассмеялся:
— А почему леди пришло это в голову?..
Леди Эдит рассеяно сказала:
— Так, совершенно случайно…
Анна Ор выглядела в этот вечер утомленной… Она жаловалась на переутомление, съемка новой фильмы затянулась, новый режиссер не нравился ей…
Казарин, сидевший рядом, высказал предположение, что картина будет неудачна…
Анна Ор сказала нервно:
— Конечно, она не может быть удачна… Новый режиссер очень слаб, кроме того, сценарий написан кем-то из Освага, а это служит верным признаком того, что фильм провалится…
Глаза Анны Ор и леди Эдит в этот момент встретились: это были глаза двух врагов, черные, глубокие Анны Ор и зеленоватые, холодные, с искрами лукавства, леди Эдит…
Они одно мгновение смотрели друг на друга; Казарин, опустив глаза, делал вид, что рассматривает ногти….
Затем Анна Ор отвела свои глаза, она почувствовала себя побежденной…
Неожиданно, ослабевшим голосом, она спросила Казарина:
— Вы провожаете меня домой?..
Казарин вежливо поклонился… С жестким смехом леди Эдит сказала:
— Мистер Казарин не отличается хорошей памятью: полчаса назад он обещал проводить меня…
И их глаза снова встретились…
Казарин сказал, спокойно:
— Разумеется — я провожу миледи… Но можно было бы поехать втроем: мы завезли бы госпожу Ор?..
— Нет, — коротко сказала Анна Ор…
Она поднялась навстречу подходившему Маршану:
— Здесь душно и скучно… Полковник, я с удовольствием поехала бы покататься…
— Автомобиль к услугам мадам, — предупредительно ответил Маршан.
Анна Ор слегка кивнула леди Эдит и Казарину и удалилась, сопровождаемая Маршаном…
Когда они остались одни, леди Эдит улыбнулась Казарину:
— Мисс Ор стала очень нервничать в последнее время…
Он отозвался:
— Съемка фильмы идет плохо: это ее огорчает…
— Вы думаете? Разве у мисс Ор нет никаких других забот?..
Казарин покачал головой:
— Не знаю… Возможно…
Легкая улыбка вновь показалась на лице леди Эдит; наклонившись к Казарину так, что он почувствовал теплоту ее тела и запах духов, шедших из корсажа открытого бального платья, леди Эдит сказала:
— Мистер Казарин — полковник Маршан и эта киноактриса поехали кататься. Думаю, что леди Холл стен и гусарскому офицеру русской армии не так уж неприлично было бы также поехать кататься…
Она рассмеялась, припомнив что-то… Затем снова сказала и ее зеленоватые глаза заискрились лукавством:
— Мистер Казарин, здесь, в Одессе, здесь, на Востоке, многие внешние приличия, требования респектабельности устраняются: даже я, британка, одна из тех британок, которых упрекают в ханженстве и лицемерии — даже я отрешилась от многого здесь…
Ее глаза заглянули в глаза Казарина с вызовом:
— Итак — мы поедем кататься?..
Казарин кивнул головой: его серые глаза слегка потемнели…
Когда автомобиль понес их по улице, леди Эдит, перегнувшись к шоферу, сказала ему:
— Ванг, мы едем кататься… Поэтому дайте скорость: я люблю быструю езду…
Откинувшись, она процитировала Киплинга:
— И конь понес по отрогам Гималаев меня,
Но ветер, но ветер быстрее коня…
И снова заглянула в холодные спокойные глаза Казарина:
— Но вы так спокойны, как будто изучаете карту Черноморского побережья?..
Казарин резко обернулся:
— Я не изучаю карты Черноморского побережья…
Леди Эдит рассмеялась:
— Ах да, нам, бедным женщинам нельзя знать секреты офицеров разведки… Но я однажды, все-таки, видела у вас в руках карту побережья…
— Где?..
Леди расхохоталась, очень довольная тем, что заинтересовала Казарина:
— Угадайте!..
— Я не могу угадать…
— Попробуйте…
— Но ведь ничего не выйдет…
Леди Эдит снова расхохоталась:
— Ну, довольно… Ванг сегодня везет прекрасно, правда?..
В этот момент автомобиль остановился: Ли-Ванг, обернувшись, сказал коротко:
— Камера лопнула, надо переменить, миледи…
Его косые глаза на мгновенье остановились на Казарине. Это длилось одну секунду, но леди Эдит заметила этот взгляд…