Мне не кажется, что древние сведения о битве при Камлане проливают какой-либо свет на отцовскую концепцию. Самое раннее упоминание содержится в хронике десятого века под названием «Annales Cambriae», «Анналы Уэльса», где в записи о 537 годе говорится о Gueith Camlann (битве при Камлане), «в которой пали Артур и Медраут». Гальфрид Монмутский утверждает, что битва произошла в Корнуолле, на реке Камблан (Cambula), но других указаний не дает. На самом деле, где именно находился Камлан «Анналов Уэльса» и в самом ли деле в Корнуолле, неизвестно; но со временем этот топоним стали отождествлять с корнуольской рекой Камел[36].
Река, унесшая прочь Артура в заметке моего отца, по-видимому, восходит к Камблану Гальфрида Монмутского. Но явные несоответствия в этих записях, как мне кажется, лучше всего объясняет предположение о том, что идеи моего отца в них представлены в неоформленном виде; это обрывочные сцены, которые еще не обрели связности и единообразия: часовня на взморье, Экскалибур брошен в море – или озеро; река, по которой приплывает таинственный корабль, чтобы увезти Артура.
В любом случае, самоочевидно, что отца категорически не устраивало окончание истории самого Артура в «Mort Artu», в строфической «Смерти Артура» и у Мэлори: погребение тела близ отшельнического скита, куда его принесли в ту самую ночь, когда Артур уплыл на корабле – как рассказал отшельник Бедиверу в «Смерти Артура»:
Но весьма любопытен рассказ Мэлори как таковой о погребении Артура у часовни в приюте отшельника близ Гластонбери:
– Сэр, – сказал ему сэр Бедивер, – что за человек погребен здесь, за которого вы молитесь так горячо?
– Любезный сын мой, – отвечал отшельник, – верно я этого не знаю, а только догадываюсь. Ибо нынешней ночью, ровно в полночь, сюда явилось много дам, и они принесли с собою мертвое тело и просили, чтобы я похоронил его здесь. И они поставили по нем сто больших свечей и пожертвовали тысячу безантов.
– Увы! – воскликнул сэр Бедивер, – тот, кто лежит погребенный в этой часовне, был прежде господином моим королем Артуром!
И более про Артура я ничего не нахожу в моих верных книгах, и про смерть его я тоже больше ничего надежного и достоверного не слышал, кроме лишь того, что на корабле, его увезшем, были три королевы ‹…›.
А больше о смерти короля Артура я не смог найти ничего, говорят лишь, что эти дамы принесли его в часовню и там его похоронили ‹…› Но наверное отшельник не знал, точно ли то было тело короля Артура. Для того-то сэр Бедивер, рыцарь Круглого Стола, и позаботился записать все как было на самом деле.
Не приходится сомневаться, что Мэлори весьма скептически отнесся к странному рассказу, вычитанному им в источниках.
Что до того, куда именно отбыл Артур на барке или корабле, здесь стоит вспомнить последние слова короля, обращенные к Бедиверу в повести Мэлори, процитированные выше: «Я должен поспешать в долину Авалона, дабы залечить там мою жестокую рану. И если ты никогда более обо мне не услышишь, то молись за мою душу!». Мэлори эхом повторял слова короля из «Смерти Артура», явившиеся откликом на восклицание Бедивера: «lord, whedyr are ye bowne?» [ «Куда плывешь ты, господин?»].
Упоминание о долине Авалон в «Mort Artu» отсутствует. В «Гибели Артура» король, безусловно, отправляется на Авалон. Но Авалон – это где?
В поэме отца это со всей определенностью не Гластонбери в Сомерсете. В заметках, приведенных выше, сэр Ланселот возвращается в Британию из Бенвика, едет на запад, и «отшельник на взморье рассказывает ему об отбытии Артура». После того «Ланселот раздобывает челн, плывет на запад и уже не возвращается». Я почти уверен, что этот отшельник – хранитель часовни «на взморье» или «у самого моря», куда сэр Лукан и сэр Бедивер перенесли раненого короля, хотя в «Смерти Артура» и у Мэлори он не упомянут. Если так, то он видел корабль, уносящий Артура прочь от берега – в открытое море, и явно не в направлении скита близ Гластонбери для погребения, – и рассказал о том, что видел, сэру Ланселоту.
Здесь необходимо в двух словах объяснить, как именно могила Артура связана с Гластонбери. Самые ранние письменные свидетельства содержатся в сочинении валлийского историка Гиральда Камбрийского, он же Джеральд из Уэльса, созданном ближе к концу XII в. Отметив, что об останках Артура рассказывают немало фантастических историй, как то, например, что духи унесли короля в отдаленные пределы и смерти он не подвластен, хронист сообщает, что «в наши дни» тело Артура было обнаружено монахами Гластонберийского аббатства захороненным на кладбище глубоко под землей в гробу, сделанном из выдолбленного ствола дуба. С нижней стороны каменной плиты, находящейся под гробом, крепился свинцовый крест – так, что надпись на кресте была скрыта от глаз. Эта надпись, которую Гиральд видел своими глазами, гласила: здесь захоронены прославленный король Артур и Венневария «in insula Avallonia» [на острове Аваллония]. (Гиральд приводит также любопытную подробность: рядом с скелетом Артура (огромного размера) и Гвиневеры обнаружилась прекрасно сохранившаяся прядь ее золотых волос, но едва один из монахов до нее дотронулся, волосы рассыпались в пыль). Это событие датировано 1191 годом.
В том же абзаце Гиральд поясняет: то место, что сейчас именуется Glastonia, в древние времена звалось Insula Avallonia, поскольку представляло собою по сути дела остров, со всех сторон окруженный болотами. Потому Britannice (по-бриттски, т. е. на кельтском языке) его называли Inis Avallon, что означает, по словам автора, insula pomifera ‘остров яблок’, – aval по-бриттски ‘яблоко’, – поскольку яблони некогда росли там в изобилии. Гиральд также добавляет, что Morganis, благородная дама, родственница короля Артура и правительница тех мест, после битвы при Кемелене (Камлане) доставила его на остров, что ныне зовется Гластония, дабы исцелить его там от ран.
Нам нет необходимости рассматривать «Гластонберийскую привязку» подробнее и задаваться трудноразрешимыми вопросами о том, что стоит за этой прелюбопытной «находкой» могилы короля Артура и соотносились ли как-либо легенды об Артуре с Гластонбери до 1191 года. Однако становится понятно, как так вышло, что автор аллитерационной «Смерти Артура» утверждает, будто Артура переправили в «Glasschenberye» [Гластонбери] и одновременно он «entered the Ile of Aveloyne» [вступил на Авалон-остров] и почему в строфической «Смерти Артура» и у Мэлори король, уже будучи перенесен на корабль, говорит Бедиверу, что отправляется в долину Авалон, дабы исцелиться там от ран.
Однако в «Гибели Артура» отец, заново перерабатывая легенду, Гластонбери вообще не рассматривает. Для него Авалон, вне всякого сомнения – остров на далеком Западе; но что до его природы, из заметок, приложенных к поэме, мы ничего не узнаем. В самой поэме содержится единственная интригующая ссылка на Авалон (I.204). А именно, в речи Гавейна, когда тот напоминает королю о его бессчетной военной силе – рыцарских ратях «от сводов Леса / до острова Авалон»: это, по всей видимости, означает, что Авалон стал частью Артуровых владений в западных морях, – разве что это просто пышная риторическая фигура, дающая представление о масштабах Артуровой мощи на Востоке и Западе.
Об уходе Артура Гальфрид Монмутский в своей «Истории королей Британии», как уже отмечалось выше, сообщает только то, что для лечения ран Артур был переправлен на остров Авалон (in insulam Avallonis). Но в другом, более позднем своем произведении «Жизнь Мерлина» – поэме, написанной латинскими гекзаметрами, автор рассказывает об Авалоне и о прибытии туда короля Артура словами валлийского барда Талиесина. В этой поэме остров назван (с использованием той же этимологии, aval ‘яблоко’, как у Гиральда) «Insula pomorum que fortuna vocatur», «Остров Яблок, который зовется также Счастливым Островом»[37]: поскольку в этой благословенной земле все родится само собою, земледельцам там нет нужды пахать землю, а зерно и виноград созревают безо всякого ухода. «Туда после битвы при Камлане (post bellum Camblani) мы отвезли раненого Артура, и там были с почетом приняты Морген: она уложила короля на золоченое ложе в своем собственном покое, долго осматривала рану и наконец сказала, что Артуру возможно вернуть здоровье, если он надолго останется с нею и доверится ее целительству. Возрадовавшись, мы поручили Артура ее заботам и поплыли назад, развернув паруса навстречу попутным ветрам»[38].
В литературе самые первые сведения об отплытии Артура на корабле обнаруживаются в «Бруте» Лайамона. Согласно Лайамону, местом великой битвы послужил Камелфорд; а войска сошлись «на Тамбре», на реке Теймар, которая протекает достаточно далеко от Камелфорда. Ниже я цитирую фрагмент из поэмы Лайамона: слова короля Артура, когда он, смертельно раненный, лежит на земле, и уже приближается корабль, который увезет его прочь[39]. Как можно видеть, размер поэмы восходит к древнейшей метрике, представленной в «Беовульфе» (и, между прочим, в «Гибели Артура»), но строки более долгие, а краткие строки здесь связываются посредством скорее рифмы или ассонанса, чем аллитерации; в то время как лексика практически вся древнеанглийская.
Этот фрагмент присутствует только у Лайамона: в «Бруте» Васа ему соответствия нет.
В «Гибели Артура» следует рассмотреть еще один аспект «Авалона»: непростой вопрос о том, как соотносятся «остров яблок» или «Счастливый остров», Авалон, куда увезли короля Артура, вкратце описанный Гальфридом Монмутским в «Жизни Мерлина», и Авалон как часть вымышленного мира моего отца.