возвращаться ему не велено, – коль не вздумает сам он
предстать покорно пред правосудием строгим.
(III.124–127) Скорбел Артур
в душе и думах; дом вновь обрел
жену неверную, недосчитавшись достойного:
паладина первейшего потерял в час нужды он.
Вскоре после текст Б снова распадается надвое, и с этого момента (III.143), где ПВ переходит к:
От гаваней западных грядут вести:
Артур с оружием на отчизну двинулся,
эти далее идентичные тексты, как ни странно, возвращаются к начальным фрагментам в Б1 и Б2, только они поменялись местами, то есть в рукописи, где песнь открывается строками «В благостном Бенвике Бан правил встарь», здесь стоит фрагмент, начинающийся со строк: «К свирепой силе от сна на юге», а во второй рукописи – наоборот. В обоих вариантах за данным фрагментом следуют стихи, повествующие о том, как Ланселот глядит из окна на море (ср. III.11–14, 187–189):
Ныне Ланселот за лигами моря
в круговерти ветров из высоких окон
глядел да гадал, горюя один,
в смятении сердца. Тьма сгущалась.
(где во второй рукописи значится: «Сгустилась тьма»).
Отец, по-видимому, в итоге решил, что из всех этих вариантов компоновок в качестве начала песни лучше всего сохранить «К свирепой силе от сна на юге», а для фрагмента, начинающегося с «В благостном Бенвике Бан правил встарь», места уже не найдется. Подробнее см. стр. 176.
Отсюда текст Б продолжается с «От гаваней западных грядут вести» (III. 143) в двух следующих одна за другой формах, обозначенных как «Версия А» и «Версия Б». Ниже я проиллюстрирую расхождения Версии А (до редактуры) с ПВ. Проще всего привести здесь текст Версии А с самого начала, – что соответствует III.143–173, но фрагмент III.148–157 в нем отсутствует.
От гаваней западных гремят вести:
[вычеркнуто: о лордах Логрии, лукавых изменниках]
Артур с оружием на отчизну двинулся;
могучий флот, местью сподвинутый,
собрал он споро, но свирепая буря
послужила преградой и препоной нежданной,
отбросил вспять его океан мятежный.
Днесь надеялся и нехотя ждал он
получить приказ поспешный и срочный
воспомнить о верности[53] вассала – к монарху,
Ланселота – к лорду Артуру.
О Гвиневре снова, хоть гнал он думы,
вспоминал невольно он, как о вешнем солнце.
Война в Британии, великие беды, –
возрожденной верности вновь неверна ль она,
ее гнетет ли опасность? Глубоко любил он.
Ушла от него она, как угасла любовь,
в гневе и ярости, горя не выказав,
не печалясь, не плача, в презрении гордом.
Глубоко любил он. Если б в горький час
прислала письмо она, то поплыл бы в ночи,
против бури и недруга, по бурливым морям
в предел покинутый по приказу владычицы.
С этого момента Версия А совпадает с ПВ, с III.174 и до конца песни, если не считать нескольких мелких разночтений:
(III.174–176) Не пришло ни письма ему с призывом от лорда,
ни вестей от владычицы: лишь ветер быстрый
над вольными волнами веял безгласно.
(III.179) Кровью кропя кромку сумерек
(III.187) А Ланселот за лиги ветров
(После III.194)
С плеском пятились приливные волны
(III.204)
На крылах белых, а на кряжи и долы.
Далее приведены разночтения между Версией Б и ПВ. Фрагмент III.148–157 здесь отсутствовал, как и в версии А, но текст, соответствующий III.157, и далее отличается как от Версии Б, так и от ПВ.
послужила преградой и препоной нежданной;
отбросил вспять его океан мятежный,
заперев в заливе. Запутавшись в мыслях,
днесь надеялся и нехотя ждал он
получить приказ поспешный и срочный
воспомнить о верности вассала – к монарху,
Ланселота – к лорду Артуру.
Но гордость гнела его: готов отозваться он,
к просьбе покорной прислушавшись только лишь.
Не пришло, однако, ни призыва смиренного,
ни приказа, ни просьбы. Пострадала гордость.
В мыслях мнилось ему: мужи хмурятся,
глаза Гавейна глядят холодно,
поневоле прощает он причиненное горе.
Не трубил он в рог, и рать не сбирал он,
хоть сердце стеснилось от сомнений тяжких,
печалил настрой его приверженцев любящих.
Не пустился в путь он. Пенились волны,
сотрясались стены, сердилась буря.
О Гвиневре снова, хоть гнал он думы,
как в темнице тяжкой и темном узилище,
вспоминал невольно он, как о вешнем солнце.
Великие беды и война в Британии, –
возрожденной верности вновь неверна ль она,
ее гнетет ли опасность?
Этот фрагмент далее совпадает с Версией А, процитированной выше, и до самого конца песни существенных расхождений между ним и А не отмечено.
Еще одна полная рукопись Песни III (назовем ее С), снова без заглавия и без нумерации песен, обнаружена в подборке черновиков, столь же аккуратно и разборчиво переписанная как «окончательная» редакция (т. е. ПВ), и, вполне возможно, таковой ей и предполагалось стать. По отношению к рукописи, или рукописям, Б, она на самом деле приближается к первоначальной форме ПВ (до того, как гораздо позже в него внесли новые карандашные исправления): почти все фрагменты, детально разобранные на стр. 178–181, были изменены на конечные варианты. Ее существование демонстрирует готовность моего отца создавать поэму слой за слоем, переписывая одни и те же или близкие друг к другу фрагменты снова и снова, что позволяет проследить ход работы в целом или в мелких подробностях.
Здесь необходимо привести только один фрагмент из этого нового текста С. Это III.124–127; он же в варианте Б цитировался на стр. 181. В С изначально значилось:
Скорбел Артур
в душе и думах; дом вновь обрел
жену неверную, недосчитавшись
Написав эти строки, отец их вычеркнул и заменил на:
В душе и думах; дом его, мнилось, –
Хотя пагубно прекрасная прелестнейшая из дам
Под кровом златым вновь королевою стала, –
Оскудел днесь светом, обеднел радостью.
Отсюда возникает окончательный вариант:
Дом его, мнилось,
Оскудел днесь отрадой, отравлен горечью.
Наконец, напротив вступительного фрагмента песни в С («К свирепой силе от сна на юге…») отец вписал карандашом: «Или, если это Эпизод [в оригинале – Fit. – Прим. перев.] I, В благостном Бенвике и т. д.». Здесь употреблено древнеанглийское слово «fit», означающее часть или фрагмент поэмы; мой отец иногда его использовал, хотя по отношению к «Гибели Артура» он также употреблял слово «песнь». Здесь оно может означать только одно: отец предполагал сделать «песнь о Ланселоте» первой песнью поэмы, и в таком случае она начиналась бы со строк «В благостном Бенвике…». Возможно, этим и объясняется наличие двух аналогичных страниц в рукописи Б, на каждой из которых приведен либо тот, либо другой из двух вариантов начала.
В истории Песни III есть еще одно любопытное осложнение. Это – рукопись, или последовательность рукописных страниц среди огромного вороха черновиков, в которой события, приведшие к распре и распаду братства Круглого Стола, пересказываются в разговоре между Лионелем и Эктором, родичами Ланселота, вместе вспоминающими эту трагическую историю.
Эта версия начинается с фрагмента «В благостном Бенвике Бан правил встарь» в форме, что уже была представлена в начале рукописи Б1, но третья строка в ней изменена: где в Б1 значится «на брегах благодатных бросив дома свои / в путь пустились к пределам западным», в данном тексте стоит: «от векового Востока, взыскивая островов, / в путь пустились в пределах западных».
Эта версия очень разборчиво написана чернилами, включает в себя некоторое количество предварительных карандашных набросков и карандашную отметку II: номер песни. Я привожу здесь текст полностью, все то, что следует за последней строкой начального фрагмента, «на воды взирали, войны не страшась».
Днесь Ланселот, лорд Бенвикский,
тоскуя тяжко, томился в горести.
Печалил настрой его приверженцев любящих,
друзей и родичей, разделивших удел его,
покинувших Логрию и лорда Артура.
Лионель и Эктор одни сидели,
племянник с дядей, прошлые беды
воскрешали в мыслях. Могучий Эктор,
Банов младший сын, о брате молвив,
о славе его и слабости, сокрушался горько.
«В былые дни нашего братства славного
почитался он первым. Почет и славу
и мужей уважение к мощи и чести
снискал он стократ, но стряслась беда,
и преданность пала. Так прекрасна монархиня,
так прям паладин, так прочны сети,
поймавшие пленника. Не как подданный – королеву,
не как даму – данник, но дороже жизни
Ланселот любил ее, хоть лорду Артуру
пребывал предан. Победила любовь.
Сколь ни старался он, не сумел вырваться
из силков на свободу. Страсть непреклонная
со слезами и смехом склоняла исподволь
как сталь стойкого – к сладости горькой».
Лионель ответствовал – лорд горделивый,
стоек в сражении, советом – мудр,
сердца читал он и суть помыслов:
«Да, любви во мне мало к леди безжалостной
чьи пагубны помыслы; прекрасна – как фея,
мужам на муку в мир пришла она,
судьбою сподвигнута. Но сочту я гнуснее