— Повтори последние три.
Я повторил, и руки наполнились теплом, а после в меня пронзил могильный холод. Дроу отпустила руку:
— Теперь пустота тебя будет преследовать практически постоянно.
Предстоит позавтракать и приниматься за работу.
Истории бывают разные.
На столе снова тот же горшочек. Те же миски и ложки. Вода и лепешки. Еда. Порой для счастья надо столь мало, а порой и всему миру не утолить твою жадность.
Марта забрала посуду, а к нам подошел Рам:
— Не хочешь попробовать себя в кузне? Сложного ничего делать не придется. В четыре руки работать веселее.
— Легко. Главное, не стесняйся говорить сразу! Что? Куда? И в каком порядке. И главное! Про дроу не забудьте. Еду я на двоих зарабатываю.
Рам улыбнулся:
— Может девушка мне сможет в другом помочь?
Танисса внимательно посмотрела на кузнеца:
— И в чем же?
— Ты охотиться умеешь? Я тебе лук дам, а ты найдешь мне пару зайцев в лесу. Свежие шкурки нужны.
Танисса посмотрела в сторону леса. Задумалась и посмотрела на руки кузнеца, в которых были колчан со стрелами и лук:
— Я превосходно обучена владению луком. Но не могу гарантировать успех. Много лет я сражалась оружием совершенно другого вида.
Рам весело засмеялся:
— Простите меня грешного, о Воительница… Что могу лишь столь ничтожную поделку тебе вручить… И смею называть это… Оружием для охоты…
Кузнеца знатно повеселили такие слова из уст девушки в поношенной одежде. Дроу протянула руку, взяла лук и внимательно осмотрела. Составной, выдержана форма для руки, есть изгибы. Для такой деревни в местных густых лесах это можно считать произведением искусства. Понятно, почему на нем можно рассмотреть след пыли от долгого хранения, а тетива, будто только что новая. Такой лук местным охотник не нужен, в местных лесах нет больших зверей. Видно по лицу человека, что он гордится своей работой по праву, и долго ждал того, кто мог бы его похвалить:
— Вы меня не поняли, Рам. Я — Лучница! До того, как родился ваш Дед, а может и Дед вашего деда, мне Отец подарил оружие, возрастом больше тысячи лет. Я сотни лет сражалась им. Следила. Ухаживала за своим верным соратником, пока по ошибке не потеряла его. Вправе ли я сравнивать эти два оружия? Не вправе! Так же как никогда не стану спорить с гномами о том, кто лучше знает твердь под нашими ногами. И пусть для меня ваш лук покажется простым, но для такой глухой деревни и в этих лесах, найти правильную древесину, придать форму, сплести тетиву и сохранить его годы… Этот лук достойно носить людям, вельможам и эльфам. Вы сделали прекрасный подарок…
Рам улыбался почти все время, что Танисса говорила, и заметно загрустил на последних словах:
— Молодой охотник Том и моя дочь Мария очень любили друг друга. Когда Том пришел просить руки дочери, я последний раз видел ее такой счастливой. Так был рад, что решил подарить ему самый лучший лук, чтобы он стал лучшим охотником, и Мария никогда не знала печали. Но до того, как я завершил работу… Кормит… Другой юнец, что возжелал себе мою дочь, смог подкараулить и напасть на Тома. Погибли оба, а скоро и Мария себя сгубила с горя. Я завершил работу и храню лук много лет. Ищу того, кто возьмет его и даст обещание!
Рам замолчал. Не знали и мы, что говорить. Что сказать отцу, чья дочь умерла из-за мальчишки и его алчности. Что умерла молодой, оставив отца доживать век. И до того, как тишина стала звенящей, Рам обернулся к кузне:
— Пообещай дева, что лук прольет достаточно крови подлецов…
Танисса встала практически по стойке смирно и вытянула лук перед собой:
— Я принимаю оружие. Я принимаю ту цену, что просит мастер. Я направлю стрелы в подлецов…
Танисса склонила голову, Рам лишь кивнул и, не оборачиваясь, пошел к своему рабочему месту. Не нужно было слов. Мы оба понимали, какой тяжелой ношей был этот лук, и как тяжко было кузницу отправить кого-то убивать. Но все мы понимали! В мире не только черное и белое, там гораздо больше красок, и никогда не знаешь, в какой цвет ты окрасишь чужую жизнь. Танисса дождалась, когда Рам зайдет в помещение, отправилась к открытому окну, где видно было Марту:
— Здравствуйте. Я могу одолжить у вас иглу и нитки? Рам просил в лес сходить. Мне надо немного изменить мою одежду.
Марта снова взмахнула руками:
— Да что ты, дева. Оставь свои тряпки. Сейчас я дам тебе одежду. А то стыдно девушке так ходить.
Я, слыша эту беседу, улыбнулся:
— Как порой радуют простые люди и их маленькие дела.
Танисса промолчала.
Вскоре раздался окрик Марты. Дроу зашла в дом и вскоре вышла в простой, немного поношенной, но весьма пригодной для охоты одежде. Махнув мне рукой на прощание, Танисса легким бегом отправилась искать дичь.
Вскоре после того как она скрылась, меня окрикнул Рам и пригласил в кузницу.
Средневековые инструменты. В помещении было масса железа самой разной формы, и лишь по даже я мог гадать, где заготовки, а где инструменты. Это не был хаос в чистом виде, это был порядок. Я примерно мог понять, что, куда и как… Я уже был в мастерских в своем мире, и потому мог не скрывать восхищения тем, как люди, не имея возможностей, создавали во все времена. Рам указал на огромную печь и дрова:
— Сможешь?
Подошел к печке:
— Прошу меня совсем за калеку не держать. Я дожил до своих лет, и еще пока жив.
Разжечь печь, имея под рукой все необходимое, легко. Вот огонь уже занялся, а Рам начал инструкцию давать:
— Сегодня будем делать много всякой мелочи. Я буду у наковальни, а ты в строго указанном порядке подавай и убирай заготовки.
И работа пошла. Я, как и сказал Рам, точно следовал указаниям, и туда-сюда перекладывал мелкие заготовки. Лопаты, кирки, вилы или грабли. Даже подковы. Видно было, сколько времени у кузнеца должно отнимать все эта мелочь, а так он лишь придавал нужную форму, я же подкидывал дрова. Передавал заготовки из печи и назад. Но и готовые раскладывал на столе. Несколько часов пролетело вмиг, и Рам объявил перерыв:
— А вы, принц, не так просты… Огонь и Труд вас не пугают…
Я, сидя на пеньке у самой стены и впитывая все доступные частицы чистого воздуха, ответил:
— Меня пугает голодная смерть. Остальное сейчас неважно.
— Да ладно вам. Неужто? Стоит вам крикнуть громко, и вас найдут. Снова золотые блюда и слуги… Служанки…
— Все не так. Я сейчас и своего имени не имею. Я, может, и вернусь, но когда пройду путь. Стану силой, с которой стоит считаться.
— Силой? Разве тебя не обучали?
— Отчего же не учили? Учили. Сотни достойных учителей. Но вот я от всех сбежал и узнал правду…
Рам внимательно на меня посмотрел:
— И чему вас забыли обучить, Ваше Высочество?
Я усмехнулся и продолжил. Легенду надо поддерживать, и нельзя нагло врать. Кто знает, коль хорошо Рам чувствует ложь:
— Знаешь, я видел бои. Красивые. Изящные. Но вот когда случилось мне драться, напали толпой. Неизящно, стараясь убить. И в ноги падали, и мусором кидались, и, о Боги! Били в спину. Я пытался договориться. Ведь я видел и знал столько речей дипломатов. Я так искусно владел словом… Но беда! Меня никто не услышал. Оказалось, когда тебя пытаются убить и снести твою голову, то с тобой не говорят. Мой дорогой и красивый клинок был ужасен и постоянно норовил за что-то зацепиться. А после взял и сломался. Мой плащ с гербом снова и снова прыгал в руки к врагу и пытался опрокинуть меня на землю, пришлось его сорвать в грязь. А прекрасные доспехи, что восхищали народ, оказались тяжелыми и бесполезными. Ведь в них было столько дыр, куда можно ударить. Вот так я познал мир. Теперь хочу сделать это снова.
Всю мою речь, Рам улыбался. А к концу и вовсе, весело смеялся. Хлопнул по плечу:
— Поздравляю с боевым крещением, Ваше Высочество. Какой подарок изволите пожелать?
От веселого настроя кузнеца мне как-то стало легче:
— Думаю, буду рад и паре хороших портков. И одной рубашки. Нынче они уж очень в цене для юного принца…
Рам позволил себе посмеяться:
— Что ж… Найдем, чем срам ваш царский прикрыть…
— Только ты так в деревне не говори. А то еще не хватало, чтоб меня похитили…
— Ну, пока ты у кузнеца трудишься, тебя не тронут. Я тут один, а инструмент почитай на три десятка дворов надо.
Работа снова пошла споро. Теперь требовалось сначала на точильном колесе грубо обработать. А потом приделать заготовленные черенки. К вечеру мы сделали партию инструментов. Как объяснил Рам, теперь остался обмен.
Одни сражаются за жизнь, другие потому, что могут.
Танисса бежала по лесу. Ей предстояло удалиться от деревни. А после в незнакомой местности выследить мелких зверей. Но прежде чем она приступила к работе, память снова напомнила о необходимых навыках.
Две сестры получили звание воинов. И в первый день, свободный от дежурства, отправились прочь из города. Им хотелось найти кого-то и победить. Сердце требовало подтвердить звание и закрепить кровью победы.
Вот в лесу были обнаружены следы большого животного. Отец учил, что такие следы принадлежат медведю. Используя все свои знания и возможности, сестры шли по следу, когда наткнулись еще на один. Невероятно незаметный. Прошел кто-то?
Гномы? Слишком искусно. Они эксперты камня, но в лесу не так хороши. Их след должен был оставить ямки в земле, ветки согнутые или сломанные. Запах.
Люди? Возможно. Отец и Мать их брали тогда на охоту за головорезом-профессионалом. Лишь то, как сложно было его выследить, найти, помогло сейчас обнаружить этот след. Но люди небрежны. Человек не мог знать, что на него будет охота. Он не стал бы тратить силы, заметая следы в чаще.
Эльфы? Лесные родственники сестер? Возможно. Они учатся жить в гармонии с природой с первого дня жизни. Эльфы, способные передвигаться по лесу как мимолетные видения, словно мираж.
И вот уже сестры идут по новому следу. Между деревьев показался просвет, там была маленькая поляна, на которой замерли три путника. Дорожные сумки, побитые жизнью плащи и оружие в руках. Алисма и Танисса замерли, спрятавшись за деревьями. Один эльф сделал шаг вперед, положил руку на клинок, два его спутника направили луки в сторону сестер, которых ещё и не видели. На руках мирно покоились стрелы.