Хозяйка оглянулась и посмотрела на детей. Потом собралась с духом и уверенно проговорила:
— Я вас услышала, милостивый Господин.
Я кивнул:
— Ступай. Спасибо за еду.
Хозяйка поклонилась и удалилась. Танисса посмотрела ей в след и обратилась ко мне на своем языке:
— Тебе надо остаться. Это нормально, что она испугалась услышав о воре, но ненормально то, что испугалась слишком сильно.
— И? Есть что-то еще?
— Много маленьких странностей. Мне все объяснить?
— Сделай что-то вроде вывода или короткого варианта для обучения.
— Мы нашли признаки того, что место разваливается, но я видела следы более качественного ремонта внутри, чем снаружи. У нее явно из клиентов только эти дети, может еще кто, но нет грязи. Если здесь кормят даром, то где городские, страшно грязные, нищие. Их кто-то должен был отпугнуть. И наконец. Она легко согласилась вернуть серебряный и взять треть от него, но глаза не блестели, и руки не дрожали во время обмена. Она слишком трезво мыслит для полуголодной хозяйки трактира. Самое основное.
Я кивнул:
— Понял. А жаль… Я думал магию увижу. Как мечи волшебными становятся.
Танисса встала из-за стола:
— Узнай, что он от неё хочет. Если они хорошо знакомы, это надо прекратить. Для дроу жизнь человека — мгновение, а значит человек лишь игрушка.
Я указал на дверь:
— Слушать о чужом бессмертии я отказываюсь. Зависть не самое любимое чувство.
— И не чего дроу не бессмертны. С трудом 10000 лет проживаем…
Я красноречиво посмотрел на дроу, стараясь всем видом послать подальше. Танисса впервые за наше знакомство улыбнулась немного иначе и направилась к выходу. Я посмотрел на стойку, у которой стояла хозяйка, и провожала дроу взглядом.
Со дна хорошо различать друзей и врагов.
Я встал и подошел к лестнице. Не спрашивая разрешения, стал осматривать сломанное бревно. Стоя у лестницы, видно было плохо. Обошел стойку и стал рассматривать слом снизу. Следов сильного гниения или износа не увидел. Гнили совсем не было. Плесени или паутины в углах тоже. В итоге пришёл к выводу, что надо будет дроу попросить сверху на слом взглянуть, ловкости у нее побольше. От чего-то же сломалось бревнышко. Хозяйка пару раз порывалась пройти наверх, но встречаясь со мной взглядом, разворачивалась и глупо изображала занятость. Решил закончить этот спектакль. Вышел и убедившись, что в зале никого нет, обратился к девушке:
— Может хватит уже? Тебе очень охота наверх подняться. Тебе знаком дроу?
Аклита замахала руками:
— Ой… Нет конечно… Я просто смотрела, что ты делаешь… Не знакома я ни с одним дроу…
Я кивнул:
— Ага. Слушай. У нас нет причин врать друг другу. Может, поговорим по-честному? Нет у меня желания кровь проливать в столь прелестном месте. Поговорим?
Аклита посмотрела в стороны, ища на что можно отвлечься. Но нас было только двое в зале! Она загрустила, опустила плечи и села на лавку:
— Вы его убьёте?
Я сел напротив:
— Да. У нас есть повод. Есть ли причины не убивать?
— Да. Он единственный, кто приносит мне деньги. Помогает с ремонтом, отваживает мерзких личностей. Если его не станет, я не смогу заниматься гостиницей. Я одна не справлюсь.
Пришлось глубоко вздохнуть и выдохнуть. Очередная история с безысходностью. Милая хозяйка и дроу-воришка из последних сил заботятся о себе и голодных детях. Мотивы Аклиты не вызывали сомнения, но дроу? Снова история для нас, злодеев:
— Ты веришь в дроу? Я мало верю людям, еще меньше бессмертным. Почему ты ему веришь?
— Ты тоже общаешься с дроу.
— У нас вынужденный союз. Потому мы не можем друг друга предать.
— Бывают и хорошие. Неужто ты совсем не веришь окружающим?
— Я сам являюсь окружающим для кого-то.
— Ему можно верить. Он много мне помог. Он очень хороший и добрый. Ему можно верить. Заботливый. Хороший. Ты представить не можешь, насколько он милый и добрый.
— Верю. Вопрос в другом! Зачем это ему?
— Он хороший…
— Да хватит! Какая ему выгода? Зачем бессмертному ты?
— Я ему нравлюсь и у нас отношения…
— Ты в это веришь? Или у тебя есть доказательства?
— Разве любовь требует доказательств?
— Глупо. Послушай. Я сам помогу тебе с этим дроу, но скажи мне, почему ты говоришь про любовь?
— Все просто. Он заботиться обо мне. Помогает. Много на меня тратит времени и сил. Деньги. Помогает заботиться о сиротах. Этого мало?
— Да. Пообещай набраться терпения. И вечером дроу расскажет, как отличить любовь от выгоды. Я очень оценил твою доброту. Заботу. И потому дай, пожалуйста, шанс позаботиться о тебе.
— А тебе можно верить?
— Мне? Нет! Верить можно моей выгоде. Мне выгодно убедить дроу пройти стороной и покинуть город без кровопролития. Этому веришь?
— Д-Да…
— Отлично. Вопрос. У тебя есть свой запас досок, гвоздей или может еще чего?
— Нет. Мы с Симорсом еще только искали, как заработать на ремонт лестницы. Дроу сложно зарабатывать.
— Гвозди?
— Нет.
— Отлично. Значит, ты пока не рискуешь подниматься на второй этаж. Моим здоровьем и дроу рискнуть можно, а твои нельзя. Дети без еды останутся.
— Ты его убьешь?
— Нет. А от тебя вечером зависит, убьет его дроу или нет. Потому подумай. Хорошо подумай. Нам-то по большей части все равно, но оставлять рядом с приятной и доброй девушкой темного эльфа, еще и вора… Это плохо. Мы поняли друг друга?
— Да. Я поговорю с твоей подругой, и она его обязательно пощадит.
Я кивнул и снова аккуратно по целому бревнышку поднялся на верх к комнате с Симарсом. Выбил заклиненную дверь. Посмотрел на эльфа, что в ответ смотрел яростным взглядом. Сел на пол напротив него:
— Снова здравствуй. Танисса тебя надежно связала. Пару раз открой закрой глаза, если согласен поговорить. Сразу скажу! Услышу хоть один подозрительный звук, убью.
Дроу закрыл, открыл глаза два раза. Я аккуратно порезал ткань, дал ему возможность глубоко дышать и говорить. Через пару вздохов он заговорил:
— Ты и правда общаешься с Дранджарка?
— Да. Она назвала это имя, и иного от нее не слышал. Это так важно?
— Да. Ты хоть представляешь, кто она?
— Нет. У нас все не хватает времени расспросить друг друга о прошлом. Так все-таки скажи, она опасна?
— Да! Более опасной твари во всем королевстве не найти. Да на всем материке с ней мало кто сравниться! За тобой должно быть Боги лично присматривают, раз эта тварь тебя не трогает.
— Может, она изменилась?
— Да скорее солнце вспять пойдет и пещеры осветит до последнего края.
— Серьезно? Может, хватит уже пугать? Она при мне крестьянам помогла. Несколько раз.
— Значит, это очень тупая дроу, которая присвоила себе чужое имя.
— Расскажи, что знаешь о Таниссе?
— Мало. Но и того достаточно, чтоб искать способ бежать. Далеко. На другой материк. Если перешел дорогу этой твари, тебе не жить.
— Хватит пугать. Говори, что знаешь?
— Её история, которую я слышал, легенда о самой темной и ужасной твари, что с детства была ужасом для всех окружающих. Говорят, она родилась совершенно бездушной. Никаких эмоций. Что все детство из неё было слова было не вытянуть. Говорила только проклятия в сторону тех, кто ее обидел. Потом, когда стала воином…
— Дай угадаю. С оружием сроднилась. Стала мгновенно мастером и могла убить любого, с кем сражалась. Ну и в том духе… Так?
— Если коротко, то да. А потом ей стало мало убивать чужих, она решила пролить кровь своих…
Раздался голос Таниссы, девушка тихо подошла к двери и решила заговорить в подходящий момент:
— Танисса Джандарка убила отца и мать во сне. Взяла их оружие и отправилась в город убивать темных эльфов. Сотни невинных умерли от ее рук, прежде, чем ее Сестре с помощниками удалось прогнать Таниссу из города. Она бежала в земли людей и эльфов убивать и сеять хаос именем Смерти… Ты это хотел рассказать?
Симарс посмотрел на дроу:
— А что здесь неправда? Сама наша Богиня тебя прокляла и обещала лично наградить того, кто тебя убьет.
— Если ты знаешь об этом, разве тебе не интересно, почему самые сильные воины и маги из других городов Темных Эльфов за мной не охотились?
— У уважаемых эльфов есть обязанности и поважнее, чем охота в лесах за такими как ты.
— Как это наивно. Ты будешь первый, кто услышит правду.
Танисса подошла ближе и, смотря в глаза Симарсу, тихо заговорила:
— Я сама придумала большую часть про себя. Сама позволила этой истории достигнуть моего народа и позаботилась, чтоб вы меня такой помнили и боялись. Убила больше сотни таких же как я дроу, что решили за мной охотиться, чтоб у вас никогда не было сомнений в страхе передо мною. И вот, спустя годы, я узнаю, что меня позабыли.
— Тебе помнят. Я даже бежать не пытался. Просто поверь мне, пожалуйста. Твоя аура чиста. Будто тебе еще только пару десятков лет, а родители забыли имя тебе дать. Я серьезно.
— Я тебе верю. И теперь хочу потребовать от Богини восстановить мою ауру!
— Подожди! Но ведь тебе потребуется жертва, иначе твою молитву даже не услышат… Стой! Я не хочу так умирать!!!
— Я согласна с тобой. Я убила очень многих ради жизни. И готова тебя отпустить, если сможешь предложить, как мне вернуть имя.
— Тёмный Феникс. Ритуал Темного Феникса.
— Ты серьезно?
— Ты невероятно сильна. Невероятно способная. Если тебя признает хоть один дроу, то можно провести ритуал, и ты сможешь использовать тьму ради сражения. Я готов. Любые слова проговорю.
— Ты забыл? Ритуал Феникса связан со смертью, и вернуться я должна за счет чужой жизни. Нужна будет жертва! Девушка! Чистая телом! И с чистой аурой. Я таких не встречала.
— Аклита такая! Я гарантирую. Добрее не сыскать.
Я обратился к дроу:
— Уверен? Она хочет тебя спасти. Мы внизу пообщались, и она готова на все. Даже обещала дроу убедить тебя пощадить.
— Слушай человек, вам жить от силы лет 70, из которых, лет сорок она будет старой и страшной. Мне безумно её жалко, но сейчас выбор прост: я или она. Я ещё пожить хочу, а девка рада будет. Ее мучения закончатся.