– Идите домой, там вас ждет муж.
Она взялась за дверную створку, а Пеллетер повернулся и пошел обратно в сторону города. Пройдя несколько шагов, он услышал, как ворота у него за спиной захлопнулись.
В отеле он поужинал в одиночестве и перед сном позвонил жене – просто чтобы пожелать ей спокойной ночи.
Наутро Пеллетер проснулся в прекрасном расположении духа, даже несмотря на ломоту во всем теле после вчерашнего приключения. Когда он приехал в Вераржан, у него была только одна задача – взять свидетельские показания у заключенного в тюрьме. То есть поездка всего на день, не больше. Теперь же, спустя пять дней, он имел шесть трупов, плюс еще одно покушение, плюс целое здание тюрьмы подозреваемых. Но в это воскресное утро он почему-то был уверен, что скоро получит ответы на все свои вопросы и сможет наконец поехать домой.
В вестибюле отеля его ждал офицер Мартен – спал в том самом кресле на «львиных» ножках, в котором поджидал Пеллетера в пятницу вечером Фурнье. Помятая полицейская форма и суточная щетина на подбородке придавали Мартену неряшливый вид. К груди он прижимал стопку папок с делами.
Пеллетер подозвал парня, который дежурил за конторкой, и спросил у него:
– Как давно он здесь?
– Я заступил в семь, и он уже здесь был.
На часах было около восьми, первый поезд прибывал в Вераржан в девять сорок, и Пеллетер хотел успеть туда к этому времени, чтобы встретить Ламбера с его заключенным.
Ему было жаль будить Мартена, проработавшего всю ночь, но делать было нечего. К тому же Летро вряд ли понравилось бы то, что одного из его офицеров видели с отвисшей во сне челюстью в вестибюле отеля. Поэтому Пеллетер подошел к Мартену и потормошил его за плечо.
Мартен встрепенулся, поморщился и с забавным выражением лица повращал глазами по сторонам.
– О, инспектор… – сказал он, потягиваясь в кресле, потом выпрямился, переложив папки с груди на колени.
Мартен потер рукой сонное лицо, и до него вдруг дошло, что старший офицер застукал его спящим. Он сделал движение, чтобы встать с кресла.
– Простите, инспектор, я, должно быть, уснул… Просто хотел доставить это вам лично в руки.
Он начал перебирать папки, лежавшие у него на коленях.
Пеллетер, потрясенный рвением молодого человека, поспешил успокоить его:
– Да ты не спеши! И не нужно вставать. Во сколько ты пришел?
– Часов в пять. А сейчас сколько?
– Сейчас восемь.
Мартен, сложив папки ровной стопочкой, посмотрел на инспектора и только сейчас заметил на его лице следы побоев.
– Что случилось? – спросил он, удивленно вытаращив глаза.
– Кто-то явно считает, что дело близко к раскрытию. Когда ты покажешь мне эти папки, думаю, мы узнаем, кто это.
Мартен протянул три папки Пеллетеру. Это были очень толстые подшивки исписанных вручную листов разного формата и цвета, некоторые даже пожелтели от времени.
Пеллетер открыл первую папку. Это было личное дело Пассемье – надзирателя, которому нечего было сказать на допросе. Он был как раз крупного телосложения и вполне мог оказаться вчерашним нападавшим, если бы не его слишком самоуверенный вид.
– И Фурнье дал тебе вынести это из тюрьмы?
Мартен слегка покраснел.
– Фурнье там не было, и я подумал, наверное, никто не станет возражать…
Пеллетер раскрыл вторую папку, которая оказалась личным делом начальника тюрьмы. Из записей следовало, что тот начал свою работу в 1899 году – тогда же, когда и Пассемье, простым надзирателем в блоке «Д».
Пока Пеллетер просматривал записи, Мартен говорил:
– Вы были правы. Эти трое начинали свою работу в Мальниво с простых надзирателей примерно в одно и то же время, с разницей в несколько лет.
Третья папка была личным делом некоего Сольдо, начавшего работать в тюрьме в 1896 году, тоже в блоке «Д». На обложке папки стоял штамп: «Вышел на пенсию».
– А если вы почитаете их дела подробнее…
– Все трое в начале своей карьеры работали в одном блоке. Этот Сольдо до сих пор живет в городе?
– Да.
Пеллетер улыбнулся, кивнув, и задумчиво уставился вдаль. Казалось, он сейчас запоет от радости. Он совсем не удивился бы, если бы узнал, что этот Сольдо тоже очень рослый и крупный мужчина.
Мартену было удивительно видеть инспектора таким довольным. Встав с кресла, он протянул Пеллетеру еще одну папку и встал рядом так, чтобы тоже в нее заглянуть.
– Вот посмотрите… У тех убитых заключенных стояли пометки о переводе в другую тюрьму, и я подумал, что надо нам посмотреть, как выглядят дела убитых заключенных, только оформленные должным образом…
Эта папка была такая же старая и такая же толстая. В ней находилось личное дело заключенного по имени Рено Леклерк. Он был направлен в Мальниво в 1894 году по обвинению в участии в политическом заговоре анархистов и в осуществлении серии взрывов, в результате которых несколько человек получили увечья, хотя никто и не погиб.
Мартен, обрадованный своим открытием, возбужденно тараторил:
– Леклерк был убит два месяца назад, по меньшей мере за месяц до того, как были убиты те зарытые в поле арестанты. Из родных у него уже никого не осталось, поэтому его похоронили здесь, в Вераржане, почему мы, собственно, ничего и не знали об этом. Полиция получает подобную информацию, только если тело транспортируют поездом.
– Молодчина, отличная работа! – похвалил Мартена Пеллетер, продолжая изучать личное дело Леклерка.
Мартен просиял, отчего его помятый, всклокоченный вид показался Пеллетеру еще более забавным. Парень действительно подавал большие надежды и имел хорошую детективную хватку.
Закрыв папку, Пеллетер посмотрел Мартену в лицо.
– Послушай, мы уже почти раскрыли дело. Ты сейчас сделай вот что… Пойди домой к этому Сольдо и приведи его в мэрию. Только сначала зайди в участок и возьми напарника. Не исключено, что этот Сольдо не пожелает пойти с тобой, а я не хочу, чтобы он удрал… И есть у меня подозрение, что он крепкий малый… Не то что подозрение, а я даже уверен в этом… Потом то же самое проделаешь с Пассемье… В общем приведешь этих двоих… А мы с шефом Летро пока встретим поезд, который прибывает в девять сорок… Как думаешь, справишься ты с этим заданием?
– Да.
– Только не рискуй понапрасну.
Мартен внимательно смотрел на инспектора, ожидая, что тот скажет что-то еще, но Пеллетер стоял, устремив взгляд вдаль, и на губах его играла улыбка.
– Да… – проговорил он себе под нос и улыбнулся еще шире, потом увидел, что Мартен все еще ждет. – Давай, иди. Мне надо, чтобы все были в сборе, самое позднее, в половине одиннадцатого.
Мартен повернулся и почти бегом направился к выходу. Пеллетер вышел за ним следом.
Погода соответствовала настроению инспектора – никаких следов недавних дождей, словно их и не было все эти дни в Вераржане.
– Инспектор! – окликнул кто-то Пеллетера, когда тот повернул к зданию полицейского участка.
Пеллетер обернулся. Это был Сервьер.
Не останавливаясь, Пеллетер крикнул ему:
– Приходите в участок около десяти. Тогда и узнаете целиком интересующую вас историю.
Сервьер, сбитый с толку таким радушным приглашением, даже остановился, а Пеллетер продолжил путь.
Железнодорожная платформа Вераржана представляла собой широкую площадку утоптанной земли рядом с рельсами сразу за выездом из города. Стоявший здесь крытый полупавильон, продуваемый с двух сторон, был ничем иным, как мишенью для надругательства местных хулиганов. В крыше зияла громадная дыра, а обе стены были исписаны вдоль и поперек всевозможными непристойностями.
Пеллетер и Летро стояли возле павильона под вывеской «Вераржан». День выдался теплым, и Пеллетер даже снял пиджак и, сложив его, перекинул через руку. Весело насвистывая, он вглядывался в уходящие вдаль рельсы.
Летро нетерпеливо расхаживал туда-сюда по платформе. Он выглядел не таким взвинченным, как накануне, но умиротворения в нем тоже не было.
– Я надеюсь, ты хоть знаешь, что делаешь, – сказал он, произнося эти слова уже не в первый раз. Он расспросил Пеллетера о следах вчерашних побоев на лице и был не очень доволен, когда не получил от него никаких вразумительных ответов.
– Очень скоро мы все узнаем, – отозвался Пеллетер и продолжил насвистывать.
– Нет, тебе-то что, а мне здесь еще жить. Нам тут совсем не нужно каких-то проблем с тюрьмой. Нам лучше бы вообще забыть о том, что она здесь есть. Я за эту неделю провел там больше времени, чем за всю предыдущую жизнь.
Вдали показался дымок локомотива.
– Нет, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Теперь, когда приближающийся поезд показался на горизонте, Летро перестал выхаживать туда-сюда и встал рядом с Пеллетером. Пеллетер снова надел пиджак и сунул руки в карманы. Он сейчас с удовольствием выкурил бы сигару, но, к сожалению, не успел вчера пополнить свои запасы.
– И ты надеешься уехать сегодня вечером? – спросил Летро.
– Ну да, планирую.
– То есть дело будет полностью раскрыто?
– Ну, может, ты не получишь все ответы на интересующие тебя вопросы, но на самые главные получишь точно.
– Моя жена никогда не простит тебе, что ты так ни разу и не зашел к нам поужинать.
Рельсы загудели под тяжестью приближающегося поезда. Свисток, клубы шипящего пара, потом колеса замедлили вращение, и поезд остановился.
Кондуктор в круглой шляпке спрыгнул из первого вагона на платформу и громко выкрикнул: «Вераржан!» За ним показался Ламбер.
Завидев своего старого друга и коллегу, Пеллетер улыбнулся, но рук из карманов не вынул.
– Ой, ну хлопот с тобой!.. – крикнул ему Ламбер, сходя на платформу.
За его спиной показалось бледное, насупленное лицо, в руках у этого пожилого мужчины были два кожаных чемодана.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – проговорил Летро, снова произнеся эти уже потерявшие всякий смысл слова.
Пожилой мужчина тоже сошел на платформу. Начальник тюрьмы Мальниво наконец-то прибыл в родной город.