— Но в итоге он стал иным… каким-то злым. Жестоким. И чем сильней он становился, тем больше отдалялся от меня. И теперь он другой. Совсем другой. От того Перегила, которого я знала, больше не осталось ничего. Для меня он умер. Навсегда. Особенно с тех пор… когда он решил убить меня. Чтобы забрать всю силу себе и стать полноценным богом. Абсолютным. Пока энергия как бы распределяется между нами обоими. Но, если меня не станет… он поднимется. Сравняется с самим Граором… ну… не совсем, конечно, но будет весьма близок!
И тут Кирилл резко рванул за дерево — и был весьма удивлен, что ее там нет.
— Я же сказала — в прятках я чемпион. Думаешь, так легко заработать исполнение любого желания?
Усмехнувшись, Кирилл падает на задницу и смотрит куда-то перед собой.
— Ладно, сдаюсь. Показывайся. Признаю, что в прятках тебе равных нет.
И она вышла из-за ближайшего дерева. Маленькая девочка с голубыми волосами, прямо как Мальвина. Чертовски красивый и милый ребенок. Лет девять-десять на вид.
— Кирилл, — протягивает ей руку пришелец из другого мира.
— Аква! — радостно произносит она свое имя, приближается и протягивает руку.
Резко вздрагивает, когда пальцы Кирилла сжимаются на ее запястье.
— Схватил! — он вскакивает на ноги. На лице — ликование.
— Что? Что это…
— Цитирую: «А если схватишь за руку — то исполню три желания…»
— Как… Джинни из Аладдина, — шепчет Аква, выпучив глаза. — Но постой… ты же сдался.
— Только признал, что в прятках тебе нет равных. И проиграл первый приз. Но… — он покачивает головой, — выиграл три желания. Или богини в этом мире не держат своего слова?
Почти секунд двадцать она смотрела на Кирилла не шевелясь и даже не моргая.
— Ты развел меня! — вскрикивает она. — Как последнюю лохушку! Так нечестно!!!
— Ну… юридически… твое задание я выполнил.
— Но… но… но стой!!! Так не бывает! Я не то имела ввиду!
— Но сказала, как сказала! Поймай за руку — получишь три желания! Я поймал! Исполняй желания!
Надувшись, девочка упала на траву и скрестила на груди руки.
Сидит, насупившись, около минуты, а затем взмахивает рукой — на запястье авантюриста появляется водяной обруч, который затем твердеет и обращается лед, но не холодный лед, а какой-то теплый, словно стекло. И наверху — три камня, расположенные на одной линии. Все три горят ярким голубым свечением.
— Ровно три желания. Произносишь их или мне лично, или говоря в браслет, если меня рядом нет. После исполнения каждого — тухнет один из камней. Потухнут все три — и браслет станет обычной безделушкой.
— Вау, — Кирилл осматривает полезный аксессуар. — И реально можно загадать все, что только захочу?
— Ну… я же богиня, как никак. Слово нужно держать, пусть меня и обвели вокруг носа…
Кирилл улыбается.
— Это называется багоюзерство, откровенно говоря, — говорит он.
Она закатывает глаза, а затем улыбается.
— Прикольно. Спасибо, что произнес это слово — теперь я еще более продвинутая. Ты уже преподал мне сразу два урока. Давай, раз уж я итак теперь твоя должница трижды… объединимся в фулку? Ты ведь караван будешь до самого Айронхолла сопровождать? Мне надо туда же. Пойду с вами. Идет?
— Идет, — и он снова протягивает девочке руку.
И на этот раз она медлит, приподняв ручку, но остерегаясь протягивать ее Кириллу.
— Хочу сразу уточнить — если поймаешь меня еще раз — шести желаний не будет!
— Не очкуй! Дважды детей не обманываю!
— Но… я… вовсе не ребенок! Я старше тебя!
— Да ну?! — и Кирилл смотрит на нее, широко улыбаясь.
— Ты… мне не веришь?
Он отрицательно качает головой.
— Всё из-за моего вида?
Теперь он кивает утвердительно.
— Окей! — она вскакивает на ноги, делает несколько шагов назад. — Ты пожалеешь, что увидел это.
Одну ручку она кладет себе на бок, взмахивает головой, чтобы откинуть волосы назад — и в следующий миг ее покрывает слой воды. Затем она вытягивается — и становится выше. Когда водный барьер спадает, перед ним уже нет той маленькой девочки — теперь перед ним стоит самая роскошная девушка из всех, каких он когда-либо видел, даже в кино. Ее волосы по-прежнему голубые, но теперь она не похожа на Мальвину — хотя бы потому, что больше не ассоциируется с мультиком. И ассоциации нет не только из-за возраста — ее одежда словно соткана корейскими разработчиками и открыта во всех возможным местах, а фигура — просто какой-то идеал пластической хирургии, где улучшить уже было ничего невозможно, даже при огромном желании.
— Вот-вот, — произносит девушка, и ее голос заставляет сердце Кирилла биться чаще. Он даже готов загадать свое первое желание. — Потому я и не принимаю эту форму. Твои мысли питают сейчас Перегила. Похоть — один из его любимых инструментов.
— Это… — он проглатывает подступивший к горлу комок, — я думаю, тебе и правда будет тяжело с ним справиться, если на его стороне величайшая сила из всех, что существует в этом хреновом мире.
— Потому… — она вновь обращается в маленькую девочку — и лишь теперь Кирилл приходит в себя, словно только что находился под неким наваждением, — мне и нужна твоя помощь.
Глава 7. Ужин у графа
Карлейн одевал свою парадную форму всего однажды до сегодняшнего дня — когда окончил академию. Она была выткана из белых ниток, и украшена всеми полученными за время обучения наградами (а их было у юноши немало). На самом видном месте он прилепил два нагрудных знака, которые прицепила ему на китель лично сама графиня — оба за победы в турнирах. Один — за победу в турнире лучников, второй — фехтовальщиков.
Карлейн был лучшим. Всегда. И вот — его час славы. Он будет ужинать за одним столом вместе с графом. Возможно, по другую сторону стола, но… черт! С самим Дракулой! Перешивать погоны даже не пришлось — он еще не успел поднять свое звание, и до сих пор оставался младшим сержантом. Но чувствовал, что повышение не за горами. И, стоя перед зеркалом и намазывая свои волосы специальным гелем, который должен будет зафиксировать их в одном положении, Карлейн широко улыбался.
Но не один он в этот момент смотрел на свое отражение — то же самое делал и юный Хейзел. Правда, находился он при этом не в доме на несколько хозяев, куда заселяли военных в начале их службы, а в графском замке. И одевался он тоже не сам — это делали две девушки, а личный портной графа быстро завершал наряд для новоиспеченного наследника.
— Вам нравится, милорд? — спрашивает портной, прикладывая пока еще не пришитые рукава к плечам.
Хейзел кривится.
— На самом деле, это очень красиво. Возможно, вы просто пока еще не привыкли, но, поверьте моему опыту — придет время, и Вы… значительно измените свои вкусовые предпочтения.
Хейзел в этом сомневался. Но спорить не стал. И просто позволил выполнять свою работу и дальше. Об этом просила мама, которая, кстати говоря, тоже в данный момент находилась в процессе подготовки к ужину. Ей Маркус также выделил троих служанок, и они носились туда-сюда с платьями в руках, предлагая их по очереди новой графине. Все наряды, ранее принадлежавшие Эльрикель, уже перенесли в комнату в другом конце зала. И бывшая графиня была совершенно не против. Кажется, ее это даже обрадовало. Хотя Элеонор не была в этом уверена. Наверное, просто хотела в это верить.
Ткнув пальцем в один из вариантов, она, наконец, завершила этот хоровод с платьями, который уже начал больше походить на танцы с бубнами. Едва мисс Флауэрс (пока ещё) выбрала, как ее тут же усадили перед большим зеркалом в золотой оправе и принялись делать прическу.
Глотая подступивший к горлу ком, она с ужасом осознала, что это начинало ей нравиться. И Элеонор уже начала подбирать слова, которыми она объяснит сыну, что они теперь останутся здесь. Прогоняя их в собственных мыслях, она рассматривала дорогое кольцо с огромным бриллиантом, что надел ей пару часов назад Маркус, сделав предложение.
— О Боже, — прошептала она, бросив взгляд на свое отражение и посмотрев в свои собственные глаза, в которых смешалось в едино и скорбь, и усталость, и облегчение.
Она уже начала верить, что за этими стенами ей и правда будет лучше. Свою натуру, по крайней мере, она сможет обуздать. Проблема лишь в Хейзеле…
***
В обеденный зал, центр которого украшал огромный деревянный стол, уже уставленный различными фруктами, напитками и холодными закусками, первым входит Карлейн. Его провожает сюда дворецкий и указывает, куда необходимо сесть.
— По этикету, когда в зал будет входить кто-нибудь из…
— Я знаком с этикетом, благодарю, — прерывает молодой солдат дворецкого и кивает. Усаживается на предложенный стул, расстегивая перед этим свой белый парадный китель.
К еде он не притрагивается. Ждет, когда в столовую придет кто-либо еще, гадая, кем же она или он будет.
Он ставил на Мадам. Граф со своей красавицей-женой придут уже после.
Он и оказался прав, и ошибся. Первой действительно вошла Мадам. В роскошнейшем красном платье, безупречно выделяющим все самые выигрывающие части ее тела. Но сразу же за ней следом входит и графиня. Ее же наряд более целомудренный, такого же белого цвета, как и волосы. Но, тем не менее, она много прекраснее Мадам. Женщину в красном же он бы назвал… просто более эффектной.
Когда обе дамы входят в зал, Карлейн тут же встает.
— Мадам, — наклоняет он голову. — Графиня, — наклоняет голову еще ниже.
— Я более… не графиня, — сообщает девушка, мило улыбаясь. — И с сегодняшнего дня еще и незамужняя.
Карлейн хмурится, глядя на то, как двое парней из прислуги отодвигают обеим леди стулья. Присаживается он одновременно с ними. Смотрит на оба края стола. За одним из них сядет сам граф. А прямо напротив него должна была сесть графиня. Но сейчас это место пустует. Граф… развелся с графиней? Она изменила ему?
Когда двери отворяются в очередной раз, привстает теперь не только Карлейн, но и Мадам с бывшей графиней. В зал входит граф… и девушка с черными волосами. Та самая девушка, которую лишь прошлой ночью он впустил в замок. Он тут же вспомнил, что девушка просила аудиенции у графа с неким личным вопросом.