Затем он, то ли специально, то ли просто потому, что он Гелегост, чешет свое огромное правое яйцо. Карлейн смотрит на это, а затем тяжело вздыхает, переводит взгляд на Лиагель, которая не знает, какие эмоции занимают внутри нее первенство — стыд за Гелегоста, или всё же страх перед внезапным появлением Карлейна.
И тут в дверь снова стучат.
— Ждете кого-то? — Карлейн напрягается.
— Вообще-то… нет, — говорит Лиагель то, что действительно думает, а затем перепугивается до усрачки — ведь это могут быть Кассандра с настоящим Карлейном! Что ей делать?!
— Что не так? — задает Карлейн вопрос, видя панику на ее лицо.
— Да, что не так? — тоже спрашивает Гелегост. — Кто-то стучится. Лиагель должна открыть дверь.
И Лиагель поворачивается к двери, чтобы открыть.
Карлейн в это время смотрит на тени в промежутке между нижней границей двери и полом. И его глаза прищуриваются.
На пороге — неизвестная Лиагель блондинка.
— Твой орк с тобой? — спрашивает эта незнакомка и, еще до того, как Лиагель успевает раскрыть рот — бьет ее скрытым в рукаве кинжалом, целясь в подчелюстную ямку — острие в таком случае очень легко погружается в голову, минуя кисти черепа и пробивает мозг. Смерть мгновенная и почти безболезненная.
Вот только эльфийка каким-то чудом отстраняется назад, да так резко…
Блондинка понимает в чем дело — эльфийка не сама. Некто дернул ее и втащил в комнату.
Этим некто был Карлейн.
Он схватил ее за простыню за секунду до того, как она встретила неминуемую, казалось бы, смерть, а затем еще и оголил Лиагель забирая простыню себе. Обнаженная эльфийка падает на пол и лишь мельком успевает увидеть, как ловко Карлейн использует ткань, чтобы нанести ею удар по блондинке, словно хлыстом.
Покрывало заматывает руку блондинки, отдергивает в сторону — и та теряет устойчивость, а затем убийца получает сильный удар ногой в живот. Еще удар — и отправляется на пол.
Вбежавший в ту же секунду напарник блонды получает хлесткий удар тем же покрывалом по лицу и теряется на мгновение, которого более чем достаточно для того, чтобы Карлейн мог использовать его же оружие. Буквально секунда — и кинжал с изогнутым лезвием, только что находившийся в руке брюнетика, уже по рукоятку находится в его голове — в той самой подчелюстной ямке, куда хотела нанести удар его напарница.
Блондинка пытается встать, причем делает это довольно быстро, но тут же отхватывает еще один удар и снова падает. Видит лежащего напарника с отсутствующим взглядом и ужасается. Поднимает взгляд на Карлейна и раскрывает рот, понимая, кто, на самом деле, перед ней находится.
Встать она больше не пытается.
Медленно вытягивает руки перед собой, как бы моля о пощаде.
— Пожалуйста, — просит она, — пощадите.
Карлейн стоит рядом и внимательно смотрит на девушку.
— Кто ты такая?
— Убийца.
— Для чего ты здесь?
— Убрать орка и эльфийку.
Сидящая на полу Лиагель, пытающаяся руками скрыть самые интимные части своего тела, поднимает удивленный взгляд на орка.
— Кому они мешают?
— Они выполнили то, что от них требовалось — внесли суматоху. Они должны были… подставить вас. И после этого… их нужно было убрать.
— Так… всё то, что рассказали нам несколько часов назад…
— Всё это — лишь способ внести хаос в армию Дракулы! — лжет блондинка, говоря то, что нашептывает ей Санса.
— Но кому это нужно? — не понимает Лиагель. — Кто… может хотеть… подставить… Вас?
Карлейн не спускает с блондинки глаз.
— Я всё расскажу, — обещает убийца. — Но не здесь. И клянусь Вам, что не попытаюсь более причинить вреда. Пожалуйста… не убивайте меня, милорд! Я клянусь верой и правдой служить Вам! До самого… последнего вздоха.
И девушка очень медленно приподнимается, чтобы встать перед Карлейном на колени. Лбом она упирается в пол.
Карлейн, тяжело вздохнув, касается пальцами лба.
— Я не в праве решать твою судьбу, — говорит он и поднимает свою боевую простынь. Бросает ее Лиагель, чтобы она обернулась в нее, но, глядя на кровавые на ней пятна, она не решается. — Встань. Очень медленно. И повернись спиной. Я обыщу тебя. Обыскать придется везде. Не хочу, чтобы ты вонзила мне нож в спину.
— Конечно, господин, я понимаю! Если позволите, я сама, — она встала и тут же сбросила пару метательных ножей, длинное шило, которое использовала еще как шпильку для волос, а затем сняла наручник-браслет, в который был встроен хитрый механизм, извлекающий клинок.
Теперь она начинает раздеваться. Делает это сама. Остается в одном нижнем белье. Поворачивается спиной.
— Можете обыскивать, — говорит она, но Карлейн понимает, что смысла больше в этом нет.
Вместо этого он начинает щупать ее одежду. Убедившись, что ничего спрятанного в ней нет, он отдает шмот девушке и просит ее одеться. Оружие забирает себе. С интересом рассматривает наручник со скрытым клинком.
— Где ты взяла такую технологию?
— Всё девушки в Ордене Бесшумных получают такой, — отвечает она, надевая свою одежду.
— Так ты из Бесшумных? — Карлейн переводит взгляд на парня. — А он?
Девушка смотрит на убитого парня, который всего пару часов назад трахал ее в амбаре неподалеку, и отвечает:
— Уже нет.
***
Утром Карлейн спускается в темницу за пленницей, а затем отводит её к своему господину. Десница с интересом рассматривает девушку, слушая ее историю, сочиненную Сансой за пару часов в течение этой ночи. Затем она присягает на верность графу Карлейну и клянется, что умрет за него.
— Почему ты так запросто предаешь свой Орден? — спрашивает Маркус.
— Нельзя предать тех, кому никогда не была верна. Я лишь была наемницей и выполняла заказы, — откровенная ложь, но никто из присутствующих не в курсе. — А лорд Карлейн — первый мужчина, что смог меня одолеть. Теперь… — она смотрит на него с не наигранным восхищением, — я принадлежу ему. Каждой частичкой своей души… и тела.
И Маркусу кажется, что эта девочка его хочет. Нет, не кажется — она реально хоть сейчас вскочила бы на него. И Маркус не против. Пусть у Карлейна будет воздыхательница.
— Что ж, Карлейн, — улыбается Десница, — теперь она — твоё бремя.
И блондинка кланяется Спенсеру. Затем она совершает поклон перед Карлейном, при этом радостно улыбаясь. Такая работа под прикрытием… ей весьма по нраву.
Глава 30. Ника
МАРКУС
Что-то со мной стало не так…
После церемонии всё было, в принципе, неплохо. Я обмозговывал произошедшее, строил планы на будущее. Планировал свой разговор с Аквой — она-то не обрадуется, когда узнает, что я, вместо того, чтобы убить Перегила, примкнул к нему.
Но потом… потом что-то стало не так.
Кара сидела неподалеку и полистывала какую-то книжку. Не знаю, что за прилив либидо, но я поимел ее прямо в этой библиотеке. И не просто переспал с ней, нет — я ее трахнул. Оттрахал ее так, как будто я больше ее ненавидел, нежели хотел. Не помню, чтобы я был более жестким, чем этим вечером.
А чуть погодя я захотел опять. Но одной Кары мне было мало. Две служаночки, что готовили мне спальню, подошли как нельзя лучше. Я трахнул всех трех — обеих служанок и снова бедную Кару. Да нет… не трахнул. Я вы***л их. Так, что у них, наверное, в ушах потом гул стоял.
И лишь после этого смог уснуть.
А поутру всё началось по новой — я ощущал и гнев, и некую странную душевную боль, и чертову неутолимую похоть. Некий странный голод. Хотелось кого-нибудь съесть. Или просто убить. Или убить, а потом съесть. А еще лучше — сначала трахнуть, потом убить, а затем, в окончание, съесть… или даже можно не убивать…
Две девочки лежали рядом — и тоже едва проснулись. Я насадил их на свой утренний стояк, и отправился принимать ванную. До встречи с Карлейном и его новой подружки всё было вроде как нормально. Но вид этой блондиночки… боже ты мой… я хотел поиметь ее прямо там, у Карлейна на глазах. Не знаю, как сдержался. Сам не пойму.
Зато точно помню, что практически в полубредовом состоянии рыскал по замку в поисках служанки с такими же светлыми волосами. Во время поиска вспоминал Эльрикель. Боже… как же я ее хотел! А когда блондинистая служанка, пусть и не писаная красотка, всё же появилась на моем пути — я овладел ею, вроде бы, прямо в коридоре. Возможно, нас даже кто-то видел. Не ручаюсь говорить точно…
Пришел в себя, наверное, ближе к вечеру, когда уже сидел в своей карете напротив Кары. Она поправляла свою одежду, порванную в нескольких местах и тяжело дышала. Как раз сейчас она подтягивала бретельку платья.
— Мы… трахались? — спрашиваю я, глядя на Кару и вроде как прекрасно это понимая.
Она изменилась в лице и непонимающе уставилась на меня, глядя прямо в глаза.
— Ты сейчас ведь не шутишь, да?
Я выглядываю в окно, отодвигая шторы. Уже вечер.
— Что я делал весь день? Он… словно выпал из реальности…
Она молчит. Думает. Возможно, подбирает слова.
— Если говорить максимально кратко, то… ты насиловал всё, что было женского пола и попадалось тебе на глаза, — сглатывает. — Секс со мной у тебя за сегодняшний день… уже четвертый. Этот раз… дался мне не с такой уж охотой, признаюсь.
Я смотрю на нее. Счастливой и правда не назвать.
— Я… не помню ничего. Только утро. Те девчонки… затем Карлейн и та блондинка… потом я… а потом всё. Целый день… будто бы выпал.
Она, кажется, напугана.
— Это не нормально. Не находишь?
Я киваю.
— Что ты знаешь о подобных недугах?
— Ничего, — тут же отвечает она. — Нужен какой-нибудь… более опытный знахарь.
— Или Бог. Как далеко мы отъехали от Голденхэйвена?
— Пару часов назад. И я бы не хотела возвращаться. Мне кажется, этот город… плохо на тебя влияет. Может, это всё влияние Перегила?
Я откидываюсь назад и закрываю глаза.
— Мне нужно поговорить с Аквой, — говорю это, совершенно не имея ни малейшего понятия о том, что больше ее не увижу. — Если вдруг снова буду приставать…