В голове принцессы возник образ Алафондара. Его щёки разбухли, а глаза были впалыми, из-за чего он выглядел почти сумасшедшим. Мудрец нахмурился, а затем в голове принцессы раздались его слова:
- Таналаста! Будь умнее! Отправляйся в Арабель! В твоём чреве будущее Кормира!
Таналаста уже хотела что-то ответить, но поняла, что Придворный Мудрец, зовущийся Самым Знающим, как и всегда был прав. И несмотря на то, что ребенок был в чреве всего месяц, он уже ощутимо вырос. Когда королю Азуну Четвертому было уже на несколько лет больше шестидесяти, худшая вещь, которую могла сделать наследная принцесса – рисковать своей жизнью или жизнью своего ребенка.
В такие тяжелые времена любая из их смертей могла означать смерть Обарскиров и, скорее всего, смерть Кормира.
- Я буду ждать вас во дворе цитадели, – ответила Таналаста Алафондару. – Не задерживайтесь!
Как только она закончила, образ мудреца пропал из её головы. У него не было возможности оспорить слова принцессы, ведь магическая застёжка давала возможность общаться телепатически лишь раз в день и очень недолго, да и при том – лишь короткими фразами.
Таналаста отошла от края стены и повернулась к Сармону.
- Кажется, у Филмора и его людей все под контролем. Я буду ждать вас во дворе.
- Конечно, принцесса, нет смысла подвергать себя напрасному риску, - в уголках губ мага играла слабая улыбка, что намекало на то, что он что-то задумал. Он указал на дверь здания, противоположного угловой башне. – Там будет достаточно безопасно, чтобы спрятаться.
- Я не собираюсь прятаться, Сармон. Я буду держаться подальше. – Отрезала принцесса, сбивая улыбку мага.
Лицо Сармона стало нечитаемым.
- Конечно, принцесса. Прошу вас простить меня за плохой подбор слов.
Хотя неискренние извинения раздражали её, Таналаста прикусила язык и спустилась по затхлой лестнице крепостной башни. Комментарий мага лишь сильнее раздражал её. Независимо от причины, Таналаста пряталась в крепости, пока Алафондар и её друзья были в опасности. Это заставляло её чувствовать себя трусихой.
Выйдя из башни, принцесса очутилась во дворе, где её накрыл едкий запах кипящего масла и медный аромат крови. Несколько стонущих раненых Пурпурных Драконов лежало вдоль стены на носилках. Между ними расхаживала пара хмурых священнослужителей и дюжина квалифицированных медсестер. По-видимому, слух о прибытии Таналасты уже распространился по цитадели, ибо пробегающие мимо солдаты здоровались с ней, а женщины вежливо кланялись. Один священник даже предложил заклинание исцеления для лица Таналасты, но она мягко, но твёрдо отослала настырного низкого мужчину, сказав тому, что для его молитв есть более подходящие пациенты.
Когда Таналаста добралась до здания, в которое её отослал Сармон, она обернулась и увидела, как люди Филмора подтягивают через стену первую четверку её компаньонов. Истощённые и окровавленные мужчины были в чуть более лучшем состоянии, чем Овдин. Даже со двора она видела, что не только доспехи рыцарей, но и туники под ними были пропитаны кровью. Когда солдаты отвязали веревки от грудей друзей Таналасты, она почувствовала себя виноватой за то, что эти люди рисковали жизнью ради того, чтобы она могла сбежать.
Рой насекомых поднялся над стеной, и солдаты Филмора начали ругаться и бить себя по лицу, убивая вредителей, подлетевших слишком близко. Пара мужчин зарядила арбалеты, подошли к краю стены и выстрелили, но ответом им был лишь безумный хохот, после чего воздух почернел от насекомых, а мужчины бросили оружие и стоная отскочили от края стены.
Первым, кто пришёл в себя, был Сармон – он вызвал заклинание ветра и направил его на рой, который был отброшен обратно в лес. Пурпурные Драконы подняли арбалеты и принялись их перезаряжать, пока рыцари с канатами сбросили их обратно за стены, а Филмор выкрикивал резкие и короткие команды.
В этот же момент стальная головка тарана орков показалась в воротах, и Пурпурные Драконы начали спускаться со стен и выстраивать боевой порядок перед воротами. Брешь в которых увеличивалась после каждого удара.
Солдаты вытянули еще одного спутника Таналасты, и несмотря на то, что крупный мужчина был измучен и окровавлен, он быстрым взмахом кинжала освободился от веревки и бросился помогать людям Филмора подтягивать остальных.
Заклинание ветра Сармона внезапно пропало, и насекомые налетели на стены. Один из товарищей Таналасты закричал. После чего веревка ослабла. Полдюжины людей Филмора с арбалетами в руках рванула к краю стены и открыла огонь, но их головы окружили насекомые, из-за чего рыцари не смогли открыть огонь, а лишь отстранились, роняя оружие, упали на стену и начали в агонии бить себя по лицу.
Затем раздался еще один крик, и вторая веревка ослабла. Сердце Таналасты упало в пятки. Хотя ни один из криков не был похож на голос Алафондара, принцесса не могла перестать переживать, что мудрец уже мертв. Только одна веревка все еще была перекинута через стену, но её никто не тянул. Таналаста надеялась, что Алафондару не понадобится веревка, ведь на нём был надет магический плащ, который мог просто телепортировать старого мудреца внутрь замка.
Филмор подбежал к краю стены и что-то крикнул вниз, но тут на его голову налетел рой, комендант закричал и упал за стену. Его люди выхватили мечи и нагнулись за стену, что-то рубя и кромсая, но рой насекомых стал настолько густым, что Таналаста с трудом могла различить, что за ней происходит.
Таран орков наконец-то пробил ворота. Раздался громогласный орочий возглас торжества, после чего таран выехал из ворот. Сутулый орк в броне вошёл в ворота, и был тут же убит дюжиной арбалетных болтов.
На задней стене Сармон внезапно закричал и отшатнулся от края стены. Высокий призрачный силуэт навалился на зубец крепостной стены рядом с магом. Тело монстра было худым и изнеможённым, а на лице виднелись останки бороды. Таналасте больше не нужно было пытаться разглядеть в монстре Ксанофа Кормаэрила, младшего из хазнеф и кузена её мужа Роуэна. Он преследовал отряд Таналасты несколько дней, и принцесса могла узнать его, лишь бросив беглый взгляд.
Ксаноф спрыгнул на стену и, отмахнувшись от нападающих рыцарей, схватил пару Пурпурных Драконов за горло. Раздался омерзительный шлепок, и в руках монстра остались лишь головы рыцарей, а их тела сделали по последнему шагу и, обмякнув, упали на стену.
Сармон указал на монстра и начал читать длинное заклинание. Хазнеф же развернулся к магу спиной и расправил пару своих крыльев. Рудименты были тонкими и квадратными, с рваными краями и окрасом пыльно-серого цвета, из-за чего сильно напоминали крылья моли. Ксаноф двинулся к магу, стараясь держать между собой и магов расправленные крылья. Рой насекомых витал вокруг монстра, из-за чего очертания тела хазнеф были немного размытыми. Голос Сармона повысился на октаву, но, не смотря ни на что, он продолжил чтение заклинания в том же гудящем ритме.
Трио рыцарей с оружием наголо подпрыгнули к хазнеф и нанесли ему три удара по спине. Ксаноф молниеносно махнул ногой, смяв нагрудник одному солдату и сбив второго со стены молниеносным киком в голову. Третий удар монстр остановил простым блоком запястьем, сломав руку бедняги и скинув того со стен цитадели в долину.
Наконец голос Сармона замолчал, и из руки мага вылетела серая волна магической энергии, ударившая Ксанофа в крыло. Хазнеф сделал два шага вперед и повалился на одно колено. Его голова судорожно дёргалась, а крыло святилось сияющим серебром. Челюсть Сармона обвисла, и принцесса понимала почему – заклинание распыления было одним из самых мощных заклинаний в арсенале любого волшебника, и оно сделало чуть больше, чем просто оглушило монстра.
Сержант башни рявкнул приказ, и полдюжины Пурпурных Драконов навалилась на Ксанофа, начав рубить того железным оружием. Хазнеф разразился сердитым рычанием, после чего начал дико махать руками и ногами. Одним ударом он пробил рыцарю ногу ниже колена, затем схватился за неё и оторвал одним резким движением. Еще два рыцаря закричали и упали на стену, когда монстр использовал оторванную конечность как дубинку. Ксаноф быстро поднялся и вонзил когти в горло четвертому солдату и сбросил со стены пятого. Сармон поднял руку и, произнеся короткое заклинание, выпустил метеор размером с кулак в голову Ксанофа. От удара монстр отшатнулся, сделав несколько шагов назад, после чего повалился во внутренний двор замка. Вездесущий рой насекомых потянулся за ним.
Хазнеф не подавал признаков жизни, и Сармон подбежал к краю стены, крикнув рыцарям:
- Вы хотите, чтобы он всех нас поубивал. Быстро, затащите его в коробку!
Обезумевший сержант заручился поддержкой еще двух солдат и скинул коробку со стены прямо на хазнеф, после чего быстро спустился вниз, а Сармон просто использовал свой магический плащ и аккуратно спорхнул вниз, прямо в рой насекомых.
Когда Сармон спустился вниз, на месте бойни, на стене, появился Алафондар. Одной рукой он держался за свой окровавленный бок, а второй бил по лицу, отгоняя насекомых и пытаясь прийти в себя после телепортации.
- Сармон, наверху! – крикнула Таналаста. – Алафондар!
Но принцесса не могла перекричать вой агонии сотни орков, которые ворвались в ворота и, несмотря на ливень арбалетных болтов, льющийся на них из бойниц башен над воротами, медленно продвигались вперед. Женщина знала, что им не потребуется много времени, чтобы ворваться во внутренний двор цитадели. Она застегнула магическую застёжку на своей шее и представила лицо Сармона.
Маг ощутил присутствие принцессы в совей голове и удивленно поднял брови.
- Алафондар над тобой. Забери его и отправляемся в Арабель.
Маг посмотрел наверх, затем во двор и кивнул.
- Как только мы упакуем хазнеф. Возможно, мы узнаем, что с Вангердагастом.
- Упакуем? – Таналаста была настолько удивлена, что не заметила окончания действия магической застёжки и говорила сама с собой. – Т