– Сегодня я очень занята, детектив! Может, встретимся с вами завтра?
– Может быть, – сказал они отсоединился.
«А может, никогда», – подумала я. В моем распоряжении не было фактов, которые помогли бы полиции. Были мнения. И убеждения. Но у Айка Борна наверняка хватало своих собственных мнений и убеждений.
Я покинула «Землю-2», став беднее на триста долларов. Плюсом было то, что Джад, владелец магазина, предложил мне принести образцы открыток. Если на свете и существует место, где витает дух «неортодоксального искусства», то это «Земля-2».
По дороге к машине мы услышали приветливое «Здравствуйте, Уолли!». Женщина в винтажном пиджаке и берете, с красным от холода лицом, подошла и протянула мне руку:
– Моника Пуллиам, из «Саутерн Калифорния мэгэзин».
Я пожала ей руку, но тут сообразила, что передо мной враг.
– Мне нет до вас дела, – сказала я.
– Моника Пуллиам, – повторила она, пожимая руку Аполлону. – Я хочу взять эксклюзивное интервью у Джо Рафферти.
– Вы его не получите, – ответила я. – Пошли, Аполлон.
– Не убегайте так стремительно. Вы ее подруга, а я друг. Выслушайте меня.
– Говорите.
– Я на стороне Джо. Остальные хотят ее ареста. Во-первых потому, что она актриса и модель, а люди ненавидят красоту. Во-вторых, она спит со знаменитыми мужчинами. В-третьих, двое из них умерли на этой неделе. В-четвертых, благодаря этому она сделалась гораздо богаче. В-пятых, ее засекли на собрании анонимных алкоголиков, а также в пьяном виде, и есть желающие заснять это как можно скорее. В-шестых, муж изменял ей, и теперь его горюющая возлюбленная готова рассказать свою историю таблоидам. И в-седьмых, мне нет нужды объяснять вам, какие у всего этого будут последствия.
– На самом деле такая нужда есть, – возразила я.
– Скажу вам всего два слова: Скотт Петерсон.
– Кто это такой? – поинтересовался Аполлон.
– Парень, который в сочельник убил беременную жену. Его любовница поведала свою историю таблоидам, и он стал изгоем.
– Это совсем другая ситуация, – сказала я, гадая, употребляют ли до сих пор слово «возлюбленная» и какая именно «возлюбленная» Эллиота, первая или вторая, продалась таблоидам. Я надеялась, что это была вторая, малозначимая. – И никто сейчас не верит таблоидам.
Моника сняла берет и тряхнула волосами, светлыми, но у корней черными.
– Это не имеет значения. Люди запоминают лица, а не факты. Если лицо выбрано правильно, они привыкают к нему и хотят видеть снова и снова. Затем за него принимаются основные средства массовой информации, потому что именно этого требуют читатели. Таблоиды достаточно влиятельны.
– И вы утверждаете, что можете обратить такую ситуацию на пользу Джо?
– Могу. Обожаю идти навстречу волнам.
– Джо не согласится на интервью, – заверила я корреспондентку. – Ничего личного, но она лучшего мнения о земляных червях, чем о прессе.
– Возьмите мою карточку. – Женщина достала потертый кожаный бумажник и начала в нем рыться. – Если Джо воспротивится, я могу взять интервью у вас. Голос в ее защиту может оказаться очень даже эффективным. Так поступают многие знаменитости, если сами не хотят иметь дела с прессой.
– Джо не пойдет и на это, – сказала я.
– Дело в том, что стали известны результаты вскрытия тела Хоровица. Парень не просто утонул. Токсикологическое заключение показало, что кто-то помог ему в этом с помощью каких-то химических веществ. И если это не были принимаемые ради развлечения наркотики, то на кого полицейские обратят свое внимание в первую очередь?
Я вытаращила глаза:
– Откуда у вас такая информация?
– У меня свои источники. Более того, против Джо, когда она была совсем молодой, выдвигались и другие обвинения. Дело закрыто, но можно держать пари, что жители Хоумтауна, штат Небраска, помнят об этом.
– У вас нет доказательств.
– Дело не в доказательствах, а в ощущениях. На уровне ощущений я могу доказать невиновность Джо Рафферти.
«Или виновность», – подумала я.
Моника Пуллиам протянула мне визитную карточку.
– Подумайте над тем, что я сказала.
Глава 36
В данный момент свидание с кем-либо, кроме Саймона, казалось мне не более притягательным, чем чистка зубов, но я не первая и не последняя, кому приходится работать в состоянии жизненного кризиса, поэтому, подбросив Аполлона до Глендейла, я направилась в Маунт-Олимпус.
Мои мозги работали с бешеной скоростью. Вероятность того, что смерть Эллиота не была случайной – можно ли, кстати говоря подсыпать человеку в еду или напиток какое-нибудь вещество, из-за которого он утонет? – повергла меня в шок. Два убийства за неделю, и я знала обоих мужчин, которые стали их жертвами. Но их знало и множество других людей, поскольку они вращались в одних и тех же кругах, так почему подозрение должно непременно пасть на Джо? Только потому, что она была замужем – в некотором смысле – за одним из них и унаследовала Климта от другого?
На Электра-драйв я припарковалась рядом с фургончиком съемочной группы под номером «ИШАК 222». Шеффо стоял на подъездной дорожке и разговаривал с Максом, а Наварре тем временем маячил на втором плане, словно подпирая – дорические? ионические? – колонны.
Я судила по моим предыдущим свиданиям для «Мыла и грязи» и была готова к поцелую под прицелом камеры. Однако, определив, что слева в профиль я выгляжу наиболее аристократично, Шеффо бросил оценивающий взгляд на солнце, выбрал самую выигрышную позицию и поднес мою руку к губам:
– Добро пожаловать, огненноволосая богиня! Твое присутствие благословляет мое жилище.
Он повторил это еще два раза и сказал операторам, что мы закончили.
– Но раз уж вы здесь, Уолли, то можете начать работать над стеной. Разве есть лучший способ отпраздновать Новый год? Мы принесем выпить и присоединимся к вам. Наварре приготовил коктейли «Космополитен».
Я посмотрела на часы. Мне хотелось как можно скорее добраться до «Бель-Эйр», я намеревалась разыскать Чарлза Зетракиса, но не было никакой гарантии, что он окажется в номере, а я уже устала от езды на автомобиле.
– Хорошо, – согласилась я. – В конце концов, Шеффо не только мужчина, с которым я «встречаюсь», но и мой босс.
– Наварре, включи обогреватели и принеси все необходимое для того, чтобы Уолли могла умыться. Макс, присоединяйся к нам. Кто знает, когда нам, тебе и мне, доведется еще выпить вместе, раз уж мои дни сочтены.
Я затаила дыхание и подумала: «Неужели и Шеффо обречен?» Но тут поняла, что он имеет в виду своего мыльного персонажа.
Макс согласился – скорее из уважения к Шеффо, а не из желания отведать «Космополитен» в исполнении Наварре. Несмотря на свою хромоту, он помог мне принести из гаража лестницу; Шеффо тем временем задавал нам какие-то вопросы, а Наварре принес поднос с напитками. Нас приветствовали слабые радиопомехи, доносившиеся из-за стены: голос через равные интервалы произносил: «Дабл-ю-восемь-ди-экс». Кто-то из хозяев Маффлер? Видение того, как Шеффо и Наварре разбрасывают по лужайке крысиный яд, закралось было мне в голову, но тут же исчезло.
– Согласно источнику сплетен, известному как Триша, – сказал Шеффо, – о чем поведал мне многоречивый Руперт, полиция уже готова произвести арест. А это правда, что Дэвида застрелили из пистолета, взятого из нашей реквизиторской?
– Да, – кивнул Макс. – Джен вручила Клэю уведомление об увольнении. Отдел теперь возглавит помощница Клэя Рене. Думаю, она окажется не такой…
– …наркоманкой, – закончил фразу Шеффо.
– …беспечной, – возразил Макс. – Клэй не слишком заботился о том, чтобы запирать оружие. Но Дэвид никогда бы его не уволил. Они дружили еще с тех времен, когда жили в Нью-Йорке.
– Люди театра очень лояльны, – кивнул Шеффо. – Идея моей надвигающейся смерти принадлежит вовсе не Дэвиду, сами знаете, а корейской женщине Джен Ким. Это она выдумала ужасающую историю о ядерной катастрофе. И ради этого придется уничтожить двенадцатый корпус? Отвратительно!
Макс взял из рук Наварре высокий матовый бокал с коктейлем.
– Это помещение было предназначено для сноса уже давно вне зависимости от того, заснимем мы этот снос или нет. Джен тут ни при чем, указание пришло сверху.
Шеффо покачал головой:
– Неужели никто не ценит историю? Какие фильмы были там смонтированы! Монтажеры тогда были королями: создатели спецэффектов еще не успели перехватить власть. Для того чтобы работать с пленкой на нитрате серебра, требовалось мужество. Помнишь, Наварре? Мы знали монтажера, который потерял руку. На «Парамаунте». Или это была старая площадка компании Эй-би-си?
Наварре набрал для меня ведро воды, я была уже на середине лестницы, но остановилась.
– Потерял руку? Монтируя фильм?
– Нитроцеллюлоза, – пояснил Шеффо. – Из нее в прошлом делали пленку. Она легко воспламеняется. Монтажеры работали в комнатах из армированного бетона. Они были словно крепости, бункера и гораздо надежнее, чем моя стена. Это прошлое Голливуда, моя дорогая. Не осталось никого, кто чтит его. Когда исчезают помещения, с ними исчезает и память. И тогда боги плачут. – Что уж говорить о богах – Шеффо довел до слез самого себя.
– Уолли, как дела у Джо? – Макс попытался отвлечь Шеффо от мрачных мыслей.
Тот встрепенулся, вспомнив об Эллиоте, о недавней трагедии.
– Посейдон потребовал в жертву себе подобного, – сказал он. – Эллиот жил для того, чтобы заниматься серфингом, и умер на доске для серфинга.
Я вступила в разговор:
– Ходят слухи, что Эллиот не просто утонул. Что вскрытие обнаружило другую причину его смерти. Я слышала это от одной репортерши, и, полагаю, об этом уже сказали в «Новостях».
– Два убийства, – сказал Шеффо. – Как странно. Интересно, кому была нужна смерть Эллиота? Кроме жены, которой он наставлял рога? Если только жену можно назвать рогоносицей. Интересно, каково изначальное значение этого слова? Наварре, как ты считаешь?
Наварре не выразил никакого интереса к происхождению выражения «наставлять рога», но Макс с Шеффо немного поспорили на тему, можно ли его приложить к мужьям, а не только к женам.