я. Но мы можем лишить его возможности жить.
Хорошо то, что правда приходит к нам в виде тайного смысла вещей. Мы достигаем, догадываясь, запутываясь, совершенства.
>
Созерцание смерти
Одна из лучших метафор, которые я слышала о созерцании смерти: однажды в жизни мы сталкиваемся с великой стеной. Уильям Брейтбарт, психиатр, который работает со своими пациентами над смыслом жизни, привел эту метафору в лекции на конгрессе в области паллиативной помощи. Вы можете получить субъективное представление о смерти, мысленно поставив себя перед этой стеной. Мы идем по пути жизни, иногда грустному, иногда счастливому, иногда в жизни темно, и мы не знаем, куда идти, но всегда понимаем: мы в пути. Иногда мы останавливаемся где-нибудь, думая: «Я немного устал, нужно сделать перерыв». Во время этой паузы мы размышляем о том, что сделали к этому моменту и что будем делать дальше. Но если захотим, то встанем и продолжим. Впереди есть путь.
Приближаясь к смерти, мы сталкиваемся со стеной. Мой большой друг Леонардо Консолим однажды сказал, что он представляет себе эту стену очень высокой и длинной, как Китайская. И мне понравился этот образ, я представляю его, когда думаю о своей смерти. Нет возможности обойти, нет возможности взобраться. И, столкнувшись с этой стеной, осознавая свою смерть, единственное, что нам нужно сделать, – это оглянуться назад.
Итак, когда вы столкнетесь с чьей-то смертью, осознавайте предельно ясно: этот человек смотрит на пройденный путь и пытается понять, что он сделал, чтобы сюда добраться. И стоило ли оно того.
Направляет наш путь и побуждает делать правильный выбор уверенность в том, что, независимо от любых действий выбора, впереди ждет стена. Независимо от того, каков окажется путь, он приведет в одно место. Так что не имеет значения, хорошие мы люди или нет: мы умрем. Не имеет значения, честны мы или нет: мы умрем. Не имеет значения, любим мы или нет. Любили мы или нет. Прощаем или нет. Это никак не повлияет на результат. Неважно, существует Бог или нет. Очень религиозные люди могут агрессивно спорить со мной по поводу последнего предложения, но на самом деле последний час принадлежит только тому, кто умирает. В зависимости от отношений с Богом это может быть один из худших моментов в существовании или лучший. Если Бог существует, в конце концов мы умрем. Если Бога не существует, в конце концов мы тоже умрем. Дискуссия может вращаться вокруг того, что происходит после смерти, но к тому времени мы пройдем тот момент, который считаем самым страшным. В конце любой истории, любого пути, любого выбора мы умрем. Независимо от того, существует ли то, во что мы верим, или нет. Единственное, что в человеческом существовании не имеет альтернативы, – это смерть. Для всего остального она есть: мы можем делать что-либо или нет, можем хотеть или не хотеть. Но выбирать, умереть или нет, невозможно.
То, что имеет значение на жизненном пути, – это покой, который мы почувствуем или не почувствуем в этой последней встрече. Если мы выбираем страдания на протяжении всей жизни, во встрече со смертью покоя не будет.
Лучшее, что я могу сделать для кого-то в конце его жизни, – это присутствовать. Присутствовать рядом с этим человеком, перед ним, из-за него, для него. Состояние многомерного присутствия, которое может раскрыть только путь сострадания.
Если бы я собиралась почувствовать боль другого, мне не стоило бы присутствовать, потому что это была бы уже моя боль. Чувствуя боль, я нахожусь в себе, а не в другом. Когда у меня есть сострадание к чужой боли, я уважаю эту боль, но знаю, что она не принадлежит мне. Я могу присутствовать, оказывая помощь, принося утешение. Если у меня есть сострадание, я могу предложить свою помощь или обратиться за ней к кому-то. Чувство же боли парализует: я не могу вынести чужого – и своего – страдания, и мне нужна помощь. Прискорбно видеть человека, страдающего от боли, особенно если рядом нет врача, который понимает важность оказания необходимой помощи. Возможно, в Бразилии он может не знать или не захотеть использовать свои медицинские знания для решения этой серьезной проблемы. Это происходит из-за того, что в той стране не хватает медицинской подготовки в области обезболивания.
Чтобы иметь возможность позаботиться об умирающем, необходимо знать, насколько сильно вы можете с ним сблизиться – насколько ответственно вы подходите к собственной жизни. Эта ответственность перед собой является мерой способности нести ответственность за заботу о жизни любого другого человека. Если не придавать жизни ценность, умирающий первый же вас в этом уличит. Это еще одно откровение времени умирания: мы сможем постичь истину, содержащуюся в каждом прошлом, настоящем и будущем выборе нашей жизни. Мы узнаем истинную важность каждого момента, отбросив все маски, иллюзии, страхи, фантазии, сублимацию. Во время смерти мы будем настоящими оракулами.
Хотите услышать мудрый совет по поводу своей жизни? Спросите кого-нибудь, кто умирает.
Это жизненное дыхание мудрости на пороге конца проникает в сознание и освещает мысли Божественным светом, абсурдной ясностью. Умирающие могут воспринимать процессы до, во время и после свершения тех тайн, о которых самые религиозные люди сказали «Одному Богу известно». Сталкиваясь со смертью, мы видим откровение истины в глазах тех, кто за нами наблюдает. Если они солгали, мы узнаем. И если вы тот, кто стоит перед глазами умирающего, знайте: этот человек может видеть вас насквозь. Вы можете быть прекрасным врачом, медсестрой, журналистом, юристом, фармацевтом, мусорщиком, уборщиком, можете отлично справляться с любой профессией, не требующей контакта с людьми – достаточно быть хорошим в технической части, и, может быть, никто не узнает, что вы неполноценный человек. Но в паллиативной помощи это станет известно тому, о ком вы заботитесь. Ему будет прекрасно видно, что вы ошибаетесь, когда лжете, будто все в порядке. Если вам кажется, что вы неспособны находиться рядом с умирающим пациентом, будьте уверены, что так оно и есть. Если вы чувствуете себя отстойно, нужно искать ответ. Вам нужно присвоить свою жизнь, чтобы стать достойным быть с кем-то близким к смерти.
Для меня нет ничего более священного, чем находиться рядом с умирающим. Потому что следующего раза не будет. Независимо от того, во что вы верите, в этой жизни мы умираем только раз. И репетиции не будет. У вас может быть один, два или три ребенка, вы можете жениться пять раз, делать какие-то вещи снова и снова, но умереть можно только один раз.
И только в один момент. Степень участия, которую необходимо развивать для оказания паллиативной помощи, может быть достигнута только с помощью целенаправленной медицинской подготовки, осознанной физической активности для ощущения своего тела, эмоциональной терапии и опыта, который поможет вам обрести собственный покой. Как мы можем помочь другому обрести покой, если самим он только снится? Диплом об окончании медучреждения не раскрывает смысла жизни, поэтому не будем морочить себе голову сертификатами. Важность, которую мы придаем своей жизни, не может быть оценена в резюме. Если мы не знаем, в чем заключается собственная важность, вряд ли сможем что-либо сделать в жизни других, а в момент смерти, возможно, окажемся лишними, посторонними.
Умереть – это лишь быть невидимым. Смерть – это поворот дороги.
Ваша трансформация начнется в тот момент, когда вы обнаружите, что способны находиться рядом с умирающим. Он не должен чувствовать себя обузой, неприятным, неудобным. Он заслуживает возможность обрести свою ценность для всех, кто рядом с ним. Мы все это заслужили – чувствовать себя ценными, важными, любимыми, даже когда больны и умираем. Превратить свои чувства во что-то ценное – это настоящий вызов для любого, кто хочет быть рядом с умирающим. Превращение чувства неудачи перед лицом болезни в чувство гордости за смелость противостоять страданиям от осознания конца. Если человек при смерти чувствует себя ценным, важным и ощущает свою значимость в жизни того, кто за ним ухаживает, он будет уважать это время.
Многие объясняют свое желание быть с умирающими так: «Я хочу стать волонтером, чтобы помогать людям умирать», «Я хочу заниматься паллиативной помощью, чтобы помочь людям умереть», «Я хочу изучать танатологию, чтобы помогать людям умирать». Но все как раз наоборот. Если вы хотите помогать людям умирать, продавайте сигареты, алкоголь, наркотики. Распространяйте насилие и депрессивные настроения. Это помогает людям умирать.
Чтобы быть рядом с умирающим, нужно знать, как помочь этому человеку дожить до дня его смерти. Хотя многие предпочитают жить мертвыми, у каждого есть право умереть живым. Когда придет моя очередь, я хочу закончить свою жизнь хорошо – хочу быть живой в этот день.
Экзистенциальные зомби
Из-за обреченности умирающего человека очень часто окружающие смотрят на него так, как если бы он уже был мертв. И самая большая проблема в окружающем нас мире – это далеко не физические болезни.
Многие люди фактически не живы, хотя их тела нормально функционируют. Это ужасно. Люди, которые похоронили свои эмоциональные, семейные, социальные и духовные аспекты жизни. Люди, которые не умеют общаться, которым трудно жить без чувства вины или страха. Люди, которые предпочитают не верить, чтобы потом не разочароваться, будь то отношения с другим или с Богом. Люди, которые не доверяют, не отдают, не позволяют, не прощают, не благословляют. Живые люди, которые живут словно мертвецы. Есть такие, которые спокойно ходят в спортзалы, бары, на семейные обеды образцово-показательной семьи и тратят впустую воскресенья месяцами напролет. Люди, которые жалуются на все и вся. Люди, которые увековечивают собственную боль, обезболивая себя наркотиками, алкоголем или антидепрессантами, пытаясь защитить себя от печали, вызванной незнанием, что они способны испытывать радость.