Из всех моих пациентов – пока я не работала в хосписе, где менее чем за четыре года познакомилась с более 600 пациентами, – наиболее безмятежными в процессе умирания были атеисты. Они были истинными атеистами, не обращенными.
«Обращенный атеист» – это человек, в котором я ощущаю величайшие духовные страдания перед лицом смерти. Это человек, который когда-то верил в Бога и даже исповедовал религию, однако в какой-то момент потерял доверие к Богу. Человек, разочаровавшийся в нем, решает, что не верит ни во что другое, и переходит в атеизм.
Истинные атеисты часто рождались в атеистических семьях или просто никогда не могли поверить в Бога, даже будучи детьми. Однако степень духовности у них выше среднего. Они делают добро себе, другим и природе, и делают это с таким уважением, что невозможно не быть очарованными их человеческими качествами. Не веря в Бога-спасителя, они самостоятельно вносят свой вклад в спасение своей жизни и жизни планеты, на которой живут.
Атеисты, которых я наблюдала, и заболевали, и страдали раком, проходя лучевую, химиотерапию, некоторые подвергались операциям, очень близко приближаясь к смерти, у кого-то были тяжелобольные родственники. Однако у них всегда оказывалась самая низкая степень духовных страданий. К ужасу религиозных фундаменталистов, Бог достаточно велик, чтобы избавить атеистов от своего гнева. Они проходят весь процесс полностью безмятежно, и это вызывает сильное беспокойство тех, кто считает, что необходимо присутствие Бога, чтобы хорошо умереть или, скорее, чтобы спастись от смерти. Никакая религия не может предотвратить смерть. Никакой Бог, католическая, евангелическая или какая-либо другая религия не могут предотвратить конечность человеческого тела. Когда я говорю о духовности радикально настроенной религиозной аудитории, возмущение очевидно: «Что вы имеете в виду? Как люди могут хорошо умереть, не веря в Бога?»
В хосписе у меня также была возможность стать свидетелем смерти глубоко религиозных людей, которые, как и многие атеисты, уходили с великим спокойствием. Так что мне многое стало понятно. Религия может быть серьезным, даже извращенным сопутствующим заболеванием или очень глубоким и эффективным средством исцеления.
В одной научной статье в области нейробиологии, опубликованной в 2011 г., мое внимание привлекло описание области мозга, называемой «мышление Бога». В ходе исследования с изначальным названием «Какова цена вашей души?» мозг оценивался с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (исследование, которое показывает активность нейронов, когда они получают определенные стимулы). В этом исследовании мозг людей оценивали в тот момент, когда они сталкивались с идеями или мыслями, которые можно было бы назвать священными. Затем ученые отмечали, какая область мозга реагировала на высказывание.
На втором этапе исследования испытуемым предлагали деньги, чтобы те изменили свое мнение.
На первом этапе в основном были определены две важные области: одна связана с процессом оценки затрат и выгод, другая – с деонтологическими[12] ценностями о правильном и неправильном. Если, столкнувшись с какой-либо сакральной идеей, в мозгу реагировала область правильного и неправильного, вероятность того, что человек изменит свое мнение за деньги, была значительно ниже, чем когда область реакции на первом этапе была связана с затратами и выгодами. То есть, если нечто священно для человека и рассматривается как благо, у этого есть цена. И, в зависимости от того, что поставлено на карту (например, жизнь ребенка), даже Бог, возможно, не будет стоить затрат.
Область, называемая «мышление Бога», – это часть мозга, которая активизируется, когда человека побуждают говорить о Боге. И когда мы говорим, что Бог наказывает непослушных, мы имеем в виду, что мы бы наказали их, если бы сами были Богом. Необходимо быть очень осторожным со «словами Бога», произносимыми людьми, поскольку слова эти гораздо больше говорят о человеке, чем о Боге.
В статье также рассматривались изменения ценностей, считающихся священными, в зависимости от того, что, по мнению людей, о них думают другие. Я полагаю, делать добро только потому, что это считается хорошим тоном, – обычная практика среди людей, считающих себя религиозными. Им нравится показывать, насколько они милосердны и щедры, и получать похвалу за свои действия. Такое поведение относится к категории затрат и выгод, то есть к сфере общественного одобрения.
Есть также те, кто совершает хорошие поступки во благо себе. Людей заставляет творить добро польза, которую от этого можно получить в той, другой жизни. Подобное поведение также отправляется на весы преимуществ. Ничего святого – только бизнес. По-настоящему свято то, что мы делаем и во что верим, даже не получая от этого никакой пользы, даже себе во вред. Честность – это мера того, во что мы верим и что выражаем. Тот, кто думает и чувствует иначе, чем говорит и делает, – как бы распадается на части.
Честность каждого из нас зависит от согласованности мыслей со словами и поступками. Находясь в процессе достижения этой согласованности, даже если до нее еще далеко, вы уже целы.
Прикасаясь к кому-то, никогда не касайтесь одного только тела. Я имею в виду, не забывайте, что вы касаетесь человека и что в этом теле вся память о его существовании. И, что еще более важно, прикасаясь к телу, помните, что вы касаетесь Дыхания, что это Дыхание – дыхание человека с его препятствиями и трудностями. А также это великое Дыхание Вселенной. Поэтому, прикасаясь к телу, помните, что вы касаетесь Храма.
Я думаю о духовности как об оси, которая заставляет двигаться относительно себя, своей жизни, отношений с другими, с обществом, со Вселенной, с природой и с Богом. Драма религии заключается в отношениях друг с другом и с Богом. Суждения и осуждения словно яд влияют на эту ось, препятствуя естественному течению Высшего Блага.
В религии люди всегда ищут истину. Изучив многие из них благодаря своей работе, я поняла, что есть те, которые исповедуют веру в Бога, и те, кто нет. Буддисты и джайны в него не верят. Они верят в божественное, в священное, но у них нет творца, гениального парня, который все спланировал и реализовал проект Вселенных. В поисках истины мы встречаем многих людей, которые переживают религию и отношения с Богом. Потому что, как только существование Бога мы примем за истину, следующим шагом будет установление отношений с ним. В каждой конфессии есть своя химия для этого великого предприятия, называемого «отношения с Богом», с своими нормами, правилами поведения, практиками, текстами, сценариями, которые будут управлять группой религиозных деятелей, считающихся особенными и называющих себя избранными. У людей есть странная привычка искать пространства, где они чувствуют себя отличными от других, если возможно – выше их. И религия благоприятствует этому ощущению избранности, одобрения, достоинства, положительной изоляции от остального человечества, с которым мы не согласны.
В этом привилегированном состоянии люди могут демонстрировать своего рода одержимость знаниями, предоставляемыми «посланниками». Компульсивные чтения, бесконечные курсы, процессы инициации и мучительные уединения все чаще приводят к состоянию слепоты по отношению к тому, что действительно священно. Те, кто больше посвящает себя приобретению религиозных знаний, «когнитивному» расширению религии, достигают высоких позиций в своей группе и начинают считать себя посланниками или священниками. Именно они, говоря духовно, выступают посредниками в переговорах других с Богом. Полагая, что их собственное мировоззрение ограниченно, люди ищут то, что, по их мнению, является правдой, мол, объясните мне правду?
Проблема в том, что правда – это не концепция. Правда – это опыт. Мы можем прикоснуться к «духовной» истине только тогда, когда проживаем ее, когда «попробуем» правду. Нет смысла говорить: «Я верю в Бога!» Когда человек испытал опыт истины существования Бога, он говорит: «Я знаю, что Бог существует». Практическое обоснование: не нужно говорить, что я верю, будто солнце встает каждый день. Я знаю, что это происходит. У меня в этом нет никаких сомнений.
Люди, познавшие истину духовности, имеют трансцендентный опыт: не нужно ничего доказывать и невозможно объяснить. Не надо никого убеждать. И такие люди не чувствуют себя оскорбленными, если кто-то в них сомневается. Когда мы обсуждаем религию на концептуальном уровне истины, тогда имеет смысл спорить, потому что речь идет о правилах, нормах, политике, поведении, преимуществах и недостатках, затратах и выгодах.
Итак, мы переходим ко второму типу отношений, которые могут быть с Богом: отношениям власти, когда люди указывают Богу, что делать. Они хотят убедить его изменить свое мнение. Они ведут с ним переговоры, льстят ему, приносят жертвы. Как будто Бог – абсурдный садист, желающий, чтобы люди проползали мили на коленях, истекая кровью, чтобы только достичь хоть какого-то счастья. А когда Бог ведет себя не так, как ожидалось, возникает чувство предательства, покинутости и наказания. Подтекст молитвы тех, кто торгует милостями с Богом, может быть таким: «Смотри, у меня рак, но было бы здорово, если бы я вылечился. Я думаю, ты попадешь в яблочко, если сделаешь то, о чем я прошу, тогда у моей семьи и друзей все будет хорошо. Обещаю, я напечатаю несколько священных листовок, раздам их на улице и расскажу о том, что ты сделал. Я попрошу, ты исполнишь. Только представь, сколько людей поверят в тебя, если ты сделаешь все как надо! Ладно-ладно, я ведь просто предлагаю. Ты ведь знаешь: я делаю все, что ты говоришь». И упорствуют в этом глупом разговоре.
Иногда мы думаем, что Бог глух и безумен. Есть люди, которые кричат, которые безумно повторяют одну и ту же молитву сотни раз. У таких людей активна область мозга под названием «мышление Бога», которая может быть больше или меньше по размерам, в зависимости от степени развития критического мышления. Если оно развито слабо, человек принимает решения, которые выходят за рамки его компетенции.