Конфликтные ситуации сталкивают нас с тяжелыми переживаниями и людьми, которые явно причиняют нам вред. Эти конфронтации могут стать великим источником преображения, импульсом к раскрытию той силы, которая таится внутри нас. Я имею в виду не месть, но способность использовать и контролировать свою внутреннюю силу.
Даже когда мы испытываем негативные эмоции, с которыми трудно справиться, по сути, мы предлагаем человеку по ту сторону баррикады возможность преобразиться вместе с нами. То есть и мы сами в этот момент открываемся для преображения – и это прекрасно. Чувствуя боль, мы можем исцелить душу, запечатанную внутри печали. Только у тех, кто выжил, есть шрамы. Кто оставил рану открытой – умер в мучениях. Он доберется до конца дороги с последней стеной, сожалея о том, что не проявил эмоции по отношению к людям, которые, возможно, ушли раньше: матери, сыну, жене. Упущенные шансы продемонстрировать то, что мы действительно чувствуем, в полной мере напоминают о себе в конце жизни. Но если еще есть время проявить свои чувства, если мы решаемся на это… О, как прекрасно прожить этот опыт!
Работать, чтобы жить, жить, чтобы работать
Еще одно сожаление касается того, что человек слишком много работал.
Если у нас есть работа, которая дает шанс сделать мир лучше (пусть даже немного, всего для нескольких человек), если мы вовлечены в нее с истинной энергией преображения и реализуем себя, то будем видеть смысл в выбранном пути, даже если он предполагает много работы.
Все мы думаем о жизни как о времени свершений. Есть люди, для которых жить – значит владеть благами. Они работают как безумные, чтобы иметь, чтобы накапливать. Но накапливают они не только материальные блага, но и обиды и кризисы. У них может быть много вещей – и проблем. Однако настоящее сожаление вызывает необходимость использовать маски для выживания в профессиональной среде. Если есть разница между тем, кем человек является в личной жизни, и тем, кто он на работе, он в беде. Он смотрит на эту «сцену», на работающего себя и не узнает. Но находит оправдание: «Этот человек на работе – другое существо, которое выполняет функцию. Я другой». Он далеко, не в том халате, костюме, галстуке и туфлях.
И если вы не умеете работать с любовью, а лишь с отвращением, лучше оставить работу и сесть у дверей храма просить милостыню у работающих с радостью.
>
Если вы умеете быть собой только в обуви, тогда поставьте ноги на землю, пока не стало слишком поздно, и вы больше не сможете отличить подошву своей стопы от подошвы вашей обуви. Недовольны не только те, кто работает в костюме и галстуке, элегантном платье, спецодежде или халате. Есть много людей, которые трудятся в сфере искусства, в этом шутливом мире, но совершенно несчастны. Мы оцениваем работу друг друга, но правда в том, что каждый знает тяжесть только того бремени, которое несет сам. Есть люди, которые думают, что жизнь других лучше, но это не всегда так. Когда оказывается, что работа отдаляет нас от нашей сути, возникает чувство потраченного впустую времени, особенно если изначально своя суть нам дороже работы.
Но все так же не очень хорошо, если человеку больше всего нравится быть именно тем парнем с работы, особенно если он может ценить себя лишь потому, что работает. Такие люди могут быть потрясающими профессионалами и коллегами, но в личной жизни они – катастрофа. Выходя на пенсию, они словно умирают. Они гораздо более гибко играют свою роль в рабочей среде, чем в самой жизни.
Подобную ситуацию можно часто наблюдать среди медицинских работников. Многие из них совершенно несчастны в своей личной жизни, потому что работают в сфере здравоохранения. Хотя они строго следуют универсальной рекомендации поступать с другими так, как хотели бы, чтобы поступали с ними, в этом акте заботы, жертвенности и полезности есть что-то нездоровое. Они делают для других то, что не могут сделать для себя. А это очень плохое правило.
Сколько раз мы слышим подобные комментарии в этой сфере: «У меня на работе мать потеряла ребенка. С чего бы мне жаловаться на свою жизнь? Ей гораздо хуж». Медицинский работник, который назначает себя на роль спасителя, опекуна, даже если он волонтер, просто что-то отдает другому. Но не встречает другого.
На пути к подлинным отношениям с пациентом у врача есть преграда. Он присутствует в жизни пациента, но носит маску бессребреника: только дает и не позволяет себе получать. В результате теряет шанс по-настоящему познакомиться с человеком, о котором заботится, и в конце концов чувствует себя опустошенным.
И наоборот, когда медик выполняет свою работу с подлинным присутствием и открыт для возможности обмена знаниями, преображения, он чувствует себя обновленным в конце дня. Я ухожу из дома в шесть утра и почти всегда возвращаюсь после 23:00, порой под конец дня я заметно устаю. Но моя внутренняя энергия всегда на высоком уровне. И я всегда ощущаю свою целостность. Да, я устаю физически, как и все остальные, кто перемещается по Сан-Паулу – часы в пробках, повышенная бдительность из-за страха ограбления, – но заботиться, делать что-то для других и оставаться открытой для изменений никогда меня не утомляло. Конечно, бывают дни, когда я не хочу открываться. Это значит, что возникла какая-то личная проблема, тогда я первая распознаю ее признаки и сворачиваю свои планы. Если я чувствую, что не могу присутствовать рядом с другим, что мне нужны моменты уединения, я так и поступаю. Занимаюсь терапией, медитацией, искусством и поэзией: любой деятельностью, которая может связать меня со своей сутью, учит меня и дает полную уверенность в том, что мир вращается, даже если я не подталкиваю. Это настоящий вызов для человека в сфере ухода за больными, который думает, что все держится лишь на его контроле. Такие люди, приближаясь к смерти, чувствуют, что жизнь им чем-то обязана.
Работа – это тема, которая непременно сопровождает кризис умирания, но почему? Сколько времени в жизни мы проводим на работе? Большинство из нас тратит на нее не менее восьми часов, около 30% всего времени, не говоря уже о переработках и времени, которое тратим на повышение своих профессиональных навыков. Медитируем, чтобы быть более сосредоточенными и внимательными, занимаемся спортом, чтобы чувствовать себя лучше, и все это – чтобы работать усерднее. Путь может быть правильным, но причина его выбора – нет.
Делать добро, чтобы быть счастливым в жизни, и делать добро, чтобы преуспеть на работе, – не одно и то же. Если вы выбираете уход за собой не ради удовольствия от массажа, а для того, чтобы спина не болела, чтобы (в свою очередь) лучше поработать на следующий день, то, возможно, с вашими приоритетами и мотивацией что-то не так. Люди, полностью посвящающие себя работе, сожалеют об этом перед смертью, особенно если причиной такого поведения был страх. Страх не иметь денег, не обеспечить детей образованием, остаться без жилья. Такие люди полагаются на старую формулу: «Надо работать». И они идут дальше, полагая, что помогают кому-то, кто не просил об этом. Ну и что же они будут делать, когда перед ними появится стена?
Я представляю, что на моей стене будет зеркало, которое заставит меня посмотреть себе в глаза и спросить: «Как ты сюда попала?» Придется объяснять самой себе дорогу. Не нужно будет объяснять сыну, родителям, друзьям. Не нужно начальнику или коллегам, которые хотели выбить почву у меня из-под ног. В конце буду только я, без посредников.
Мне нужно понять свою смерть, потому что она моя. Стена моей смерти не принадлежит моему сыну, мужу, отцу, матери или начальнику. Это мой путь.
Вопрос о работе требует того же подхода. Размышления о ней в этом ключе могут изменить вашу жизнь до того, как вы действительно встретитесь со смертью. Не нужно много времени, чтобы изменить жизнь. Вопрос работы, конечно, влияет, помимо прочего, и на финансовое положение. Все, что мы получаем за свою работу, обладает той же энергией, что мы вкладываем в труд.
Несколько лет назад мою подругу-медсестру повысили до руководящей должности в большой больнице. Единственное, что мне удалось сказать ей, было: «Обрати внимание на то, что ты собираешься делать с этой новой жизнью». Зная, насколько она добра и чистосердечна, я сочувствовала ей: в конце концов, я знала, что жизнь, которая ожидала ее, будет более наполнена печалями и проблемами, несмотря на переполненный банковский счет. Возможно, ей еще придется потратить свою новую зарплату на терапию, лекарства и, что более серьезно, на химиотерапию, которую уже пришлось пройти через два года после получения должности. Энергия, которая исходит от работы и не приносит смысла в нашу жизнь, плохая. На заработанные таким трудом деньги мы будем покупать еду, которая быстрее портится, купим постоянно ломающуюся машину, пойдем в спортзал, на который не будет времени. Мы купим одежду, которую не будем носить, и курсы, которые забросим.
Избирательная близость
Четвертое сожаление, описанное Бронни Вэр, – о недостаточном количестве времени, проведенного с друзьями.
Появился Facebook – и вместе с ним ощущение, что мы всегда на связи с друзьями.
Я одна из тех, кто ощущает, будто находится рядом с друзьями, заходя на их страничку в Facebook. Я хорошо пользуюсь этим инструментом и действительно наслаждаюсь любым временем, когда могу пообщаться с дорогими, но далекими людьми. Есть те, кого я очень люблю, но с кем не могу физически быть близко из-за своего образа жизни. Я слежу за фотографиями взрослеющих детей, важных моментов, обнаруживаю общие вкусы в музыке и поэзии и каким-то образом чувствую себя частью этой параллельной вселенной. На определенном уровне я действительно встречаюсь с этими людьми.
Тем не менее я считаю, что быть с друзьями в одном пространстве жизненно необходимо. С ними мы строим более честные и прозрачные отношения, что не всегда возможно в семье. И именно другу у нас есть шанс прямо сказать, если он что-то сделал не так или нам это не понравилось. И все будет в порядке, они выдержат критику. В общении с друзьями мы хотим, чтобы наши возможности и чувства уважали, и так оно и происходит. Члены семьи не всегда самые милые люди в мире.