– Мой господин, разве мы не должны были помазать ее кровью жреца?
– Неважно, откуда течет кровь! – ощерился Марварри. – Им нужно лишь видеть, что мы исполнили наш обет.
Комиссар бросил взгляд на окно, где приближалось пылевое облако. Теперь он был уверен, что это какая-то техника. Он не слышал двигателей, но уже начинал подозревать, что у него лопнула как минимум одна из барабанных перепонок.
Они были близко. Требовалось покончить с этим.
– За дело! – зарычал он, после чего потянулся к лестнице. Перекладина взорвалась под его рукой. Проклятый силовой кулак! К счастью, остальная часть выдержала, а передние культисты уже почти добрались до вершины. Время пришло.
Он успел одолеть около трети пути наверх, когда услышал рев орочьего пистолета.
– Не высоковато чутка?
Грот нервничал: его уши были прижаты, а в голосе слышалась легкая дрожь.
– Ага? – произнес Краснозявка, отрывая полосу от накидки грота и вручая ее тому. – Страшнее, чем тут наверху остаться и меня бесить?
– Не…
– Дык пшел, – зарычал он, перекидывая тряпку через веревку и поднимая недомерка. Грот схватился за тряпку обеими руками, все еще плотно прижимая уши от ужаса. Краснозявка отпустил его, и он с воплем отправился по тросу в направлении импровизированного гарпуна, сделанного из жезла Гоббо. Несмотря на то, что им выстрелили из Разбрызгухи, тот остался цел и теперь торчал из крыши внизу.
– Добрался? – спросил Гоббо. Он прислонился к стене, сцепив руки под своей шинелью.
– Не до конца. Тряпка лопнула. Но он все ж встает, так шо не могло оно сильно плохо быть. Следующий!
Похоже, горстка оставшихся гротов не рвалась в добровольцы. Не велика неожиданность: это были те, кто пережил уже произошедшие испытания. То есть они не были тупыми, а только тупой грот вызывается куда-либо добровольцем.
– Ну, мелюзга! – предпринял попытку Краснозявка. – Следующий кто?
Тишина. Проклятье, юдишки почти до них добрались. Он уже видел, как один добрался до верха лестницы, и в люк просунулась цепкая рука, которую отвадило только то, что Гитзит треснул по ней камнем.
Следовало просто спасаться, спуститься по тросу и бросить их. Но ему требовалась шобла.
– Им пока неохота уходить, – произнес Гоббо. – Эти карапузы теперь жесткие. Они ж без драки не побегут. Неважно, скока сюды мутяшных юдишек ломится, или скока из ихних лиц ядовитых щупалец лезет. Эти парни скорей выберут медленно перевариваться в глотке…
Внезапно началась потасовка: гроты отпихивали друг друга в сторону, пробираясь к веревке. Краснозявке пришлось отбиваться от них прикладом своего палила, в котором давно кончились боеприпасы.
– По одному за раз! – рявкнул он. – Весу много, порвете ж ее!
Ему едва удавалось их сдерживать. Каждый из гротов отчаянно старался спастись, и их исступление грозило убить всех. Но они не слушали, не…
Выстрел вышиб кусок кладки в нескольких дюймах от его головы. Он застыл, как и прочие гроты. Они все как один повернулись и увидели, что Красный Гоббо свирепо глядит на них через очки, наставив на группу свою винтовку.
Он закашлялся, и Краснозявка увидел, что его губа испачкана красным.
– Угомонитесь, говнюки, – с уперком произнес он. – Мы ежели между собой драться будем, то все помрем. Нужно по очереди. Один за раз.
Озадаченные гроты заморгали.
– Эт как работает?
– Без понятия. Стройтесь друг за дружкой. Типа как когда жратву дают, только без всего пырялова и воровства.
Они задумались. Это определенно был иной подход. Самый сообразительный из них поднял руку.
– Кто первым пойдет?
– Вот он, – сказал Гоббо, указывая на случайно выбранного грота, которого не требовалось подбадривать. Он закинул свою тряпку на веревку и помчался навстречу относительной безопасности церковной крыши.
– Постройтесь и двигайте, – велел Гоббо. – А я за вами буду приглядывать.
– Ага? – насмешливо ухмыльнулся один из них, посмотрев за край. – Оттудова снизу?
– Нет. Отсюдова сверху. Я последним пойду.
Грот нахмурился, будучи не в силах это осмыслить. Да, альфы в шобле обычно руководили с тыла, но так было только во время столкновения. Когда дело доходило до бегства, гроты знали, что надо следовать за вожаком, который, как правило, удирал с поля боя в тот же миг, как что-либо шло не так.
Краснозявка сгреб ближайшего, вздернул его на веревку и отправил в полет. Остальные при помощи локтей и сердитых взглядов образовали подобие колонны. Все, кроме Гитзита, охранявшего лестницу, и Гоббо, который перезаряжал свое стреляло.
Ну, или пытался. У него тряслись пальцы, и ему едва хватило силы взвести курок. Один из гротов наблюдал за этим. Краснозявка схватил его.
– Ты! – сказал он. – За строем следи! Глаза вон туды!
Он пихнул грота в остальных, а затем подошел к Гоббо.
– Помощь нужна, старикан? – спросил он.
– Помощь? Брось, я ж Красный Гоббо, – отозвался тот голосом, который сочился самоуверенностью. Но Краснозявка даже через шинель видел, как у него дрожит нога.
– Тебя ж ранило, дык?
– Не так сильно, как если юдишки сюды доберутся, – ответил Гоббо. – Гитзит! Далеко они?
– Несколько ступенек, – отозвался грот. – Последний упал, и другие поосторожней. Кажись, один из них назад пойти пытается. Но следующий по-любому пыряло в глаз получит.
– Хорошо. Я прям тут буду, прикрою тебя, – сказал Гоббо. Но Краснозявка слышал дрожь в его голосе и видел кровь, которая запятнала его руку, когда он сунул ее под шинель. Даже кожа выглядела неправильно: зеленоватый оттенок приобрел слегка чрезмерную серость.
Гоббо бросил взгляд на Краснозявку. Выражение его лица под очками не поддавалось расшифровке.
– Чо ты на меня так глядишь? – произнес он. – Ты ж в курсах, Красный Гоббо не может помереть. А щас помоги мне эту пушку зарядить, у меня малость палец болит.
Краснозявка пригнулся рядом с Гоббо и оглянулся через плечо. У других гротов дело шло так быстро, как только можно было надеяться. Казалось, их страх ненадолго позабылся, и побег теперь скорее напоминал катание. Один даже попытался пройтись по веревке, разведя руки. Ему удалось сделать неожиданно много шагов, прежде чем он камнем рухнул с троса к ликованию собратьев-гротов.
– Але! Соберись! – рявкнул Красный Гоббо. – Пули вот сюды заряжаются, а ты смотришь через ентот прицел. Ясно?
Краснозявка кивнул, изучая пулю, которую задвигал в камеру.
– Эт большой заряд, – сказал он. – Юдишку без проблем вынесет.
– Точняк.
– Прикинь, с чем-то таким можно было б даже у орка в башке дыру пробить.
– Кто ж его знает? – ухмыльнулся Гоббо. – Верно. Механизм заряжен. Гитзит?
– Чо? – спросил грот-крепыш, поднимая голову.
Именно это его и спасло.
Останься он в той же позе, пуля бы расколола ему череп. А так она пробороздила лоб, выдрав приличный кусок плоти прямо над изуродованной глазницей. Гитзит повалился назад, клинок выпал из его пальцев. Внизу Краснозявка слышал юдишек. Те уже почти до них добрались.
– Хватай его и вали! – прохрипел Гоббо, тяжело поднимаясь на ноги. Он покачнулся, но сумел поднять оружие, наставив его на открытый люк. Появилась голова, но всего на миг – черепная коробка разлетелась от силы выстрела Гоббо. Тело опрокинулось и, судя по звукам, снесло кучу юдишек, набившихся на лестнице позади него. Краснозявка бросился вперед, захлопнул люк и закинул себе на плече руку Гитзита, наполовину неся, наполовину волоча его к канатной дороге. Последние гроты как раз отправлялись.
– Отлезь, – невнятно пробормотал Гитзит с остекленевшим взглядом. – Мне норм. Норм драться. Только направь меня на них.
– Лады, – ответил Краснозявка, наматывая обрывок тряпки вокруг веревки. – Прост вот это держи реально крепко. Не отпускай, пока я не скажу. Усек?
– Ага, усек, – отозвался Гитзит, покачиваясь. Краснозявка не был уверен, понимает ли грот, что происходит, но с этим он мало что мог поделать. Он спихнул Гитзита с башни и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как люк разлетелся на куски. Взрыв сбил Гоббо с ног, и тот распростерся на полу, прежде чем успел выстрелить.
Снизу появилась фигура, одетая в том же стиле, что и Гоббо – на голове фуражка, тело завернуто в шинель. Но на лице этого юдишки был оскал, почти что достойный орка, глаза покрылись прожилками, между губ извергалась слюна. Правая рука оканчивалась механизированным кулаком, который мерцал от энергии. По сравнению с мощной орочьей силовой клешней оружие выглядело дохлым, но его было более чем достаточно, чтобы размазать грота.
– И это мой враг? – произнес он, переводя взгляд с Гоббо на Краснозявку. – Вы, жалкие твари, дорого мне обошлись. И чего ради? Ваши жизни никчемны, даже для зеленокожих. Животные. Вредители. Я посланник Темных Богов. Я помазан их милостью. Скоро я вознесусь в ряды их самых доверенных служителей. В мою славу будут сгорать миры. А вы будете не более чем пятном, оставшимся за мной, и скорбеть о вас станут только ваши внутренние паразиты!
Он сделал шаг в направлении оглушенного Гоббо, занося кулак.
Ему в голову попало брошенное палило. От этого у него лишь покосилась фуражка. Однако юдишка замедлил ход и повернулся, вперив свои полные ненависти глаза в Краснозявку.
Тот моргнул. С чего юдишка таращился на него? Да, его рука была вытянута, из чего можно было заключить, что, возможно, это он швырнул оружие, вызвавшее обиду. Однако это казалось маловероятным и было совсем не в его духе. Краснозявка огляделся по сторонам, надеясь, что нападение совершил какой-то другой грот. Не тут-то было.
– Не терпится, да? – сердито воззрился на него юдишка. – Почему ты ищешь смерти?
– Реально без понятия, – сказал Краснозявка, пожимая плечами. – Похоже, она просто приходит.
Юдишка нахмурился, словно не мог разобрать слов.
– Ты?.. Ты смеешь унижать человеческую речь своим мерзким ртом ксеноса?
– Может. А ты посмел кровь лить на мой клевый пол? У меня тут было милое местечко, пока твои парни не пришли и не устроили бардак. У меня были толстые стены, кой-какие симпотные блестяшки. Даже ручной юдишка.