– Жрец! – взревел юдишка. – Вы забрали его у меня! Это было мое подношение!
Он бросился вперед, выбрасывая удар, который мог бы разорвать танк. Краснозявка поднырнул под него, полыхнуло силовое поле, и замах опалил ему левое ухо. Столкновение раскололо каменный балкон, и на мгновение Краснозявке подумалось, что человек потеряет равновесие и упадет навстречу смерти. Однако в последний миг рука того резко распрямилась и схватилась за трепыхавшийся канат, который раньше удерживал колокола. Он выровнялся и развернулся к гроту.
– Ничтожество, – заорал юдишка. – Нечто столь слабое, как ты, неспособно противостоять мне. Я наделен силой Темных Богов! Я их сосуд, их жрец!
Об его грудь разорвался заряд.
Броня выдержала, кое-как, но удар выбил веревку из его хватки. Юдишка зашатался, размахивая руками и ловя канат, но не попадая по нему. Он потянулся вперед, выставив обе руки и пытаясь опереться на балкон. Однако силовое поле все еще было включено, и камень разлетелся от его прикосновения.
Он опрокинулся, пропал из виду и опустилась тишина.
Краснозявка обернулся, ожидая новых нападающих. Но к дальней стене башни прислонялся Красный Гоббо, а его винтовка была направлена на то место, где раньше стоял юдишка. Он закашлялся, рот покрывала кровь. Еще больше пачкало его шинель, струясь из-под складок.
Краснозявка сделал шаг поближе, почтительно свесив уши.
– Хех, говорил жеж тебе, Красный Гоббо не мажет, – хихикнул Гоббо. – Достал его.
– Еще как.
– Ага, ну это, походу, мой последний выстрел, – вздохнул Гоббо. – Клевое стреляло, но отдача у него чутка крутовата.
Он распахнул шинель, открыв окровавленную рану, грубо стянутую скобками. К ней был прикреплен изможденный медицинский сквиг – мелкое создание, которое закачивало в кровеносную систему грота грибные стимуляторы. Но и оно угасало, его резервы были уже давно растрачены.
– Хапнул кусок шрапнели малость раньше, – пояснил Гоббо. – Не смог ее толком закрыть, а пальба из ентой штуки ее открывает. Говорил жеж тебе – пользуй ее только кады нужно. Береги заряды.
– Ты об чем?
Гоббо ухмыльнулся.
– За карапуза меня не держи. Ты ж думаешь ее стырить, как только я помру.
– Ну… это клевое стреляло.
– Канеш клевое. Но оно комплектом идет. Бери и плащ тож. И шапку.
Краснозявка нахмурился.
– Но тады… То есть, я ж буду похож на…
– Ни на чо ты не будешь похож. Ты ж будешь Красным Гоббо. Всегда и навеки. Канеш, пока не помрешь, и кто-нить другой естафету не примет.
– Я… Я ж не Красный Гоббо. То бишь, мне неохота им быть.
– Говнюк ты тупой. Не тебе ж выбирать. Тебя выбирают.
Он сплюнул полный рот крови, стянул со своей головы фуражку и бросил ее Краснозявке. Его скальп крест-накрест пересекали шрамы, уши были изодраны и обгрызены.
– Слышь, – произнес он. – Все гроты помирают. А время до того проводим, убегая, если могем, дерясь, если надо, и прячась, если думаем, шо оно нам с рук сойдет. А потом помираем. Тебе неохота быть чем-нить побольше? Бегать, потому шо ты их заманиваешь, драться, потому шо тебе оно нравится, и прятаться, шоб к ним подкрасться и в ихнюю спину заточку засадить. Ежели все равно помрешь, разве ж не лучше помереть по-своему? Помереть, потому шо ты сам так решил, а не потому шо босс тебе велит?
– Я все ж думаю, оно лучше не помирать, – отозвался Краснозявка, не отрывая глаз от фуражки.
– Вона как? Ну, к нутрянке этой шапки броня подшита. Оно твою башку защитить поможет. И с плащом так же. Еще против огня недурственно, ежели рядом не болтаться.
Краснозявка кивнул.
– Наверное, енто поможет, – сказал он, пристраивая фуражку себе на голову. – Хотя может кой-какое внимание привлечь.
– Пускай. Гроты-то в тебе нуждаются. Ты ж умник, Краснозявка. Ежели у гротов ваще надежда есть от оркской власти избавиться, тады им нужно руководство. Кто-то, шоб им дорогу указывать и говорить, чо делать.
– А чо с Коммитетом? Как мне с ними-то связаться?
– Коммитет везде, где оно тебе надо, и будет говорить все, чо тебе надо, шоб он сказал, – ответил Гоббо. Его голос начинал слабеть. – А щас слушай меня. Эт важно. Бери очки. Они тебе понадобятся.
– А чо они делают?
– Они ж самая важная часть, – произнес Гоббо, снимая очки трясущимися пальцами. – Они тебе видуху придают.
– Видуху?
– Они типа как зеркало. Кады грот тебя видит, он видит свое ж отражение. Они самих себя видят.
Он улыбнулся, но свет в его глазах уже угасал. Лишившись своего облачения, он уже даже больше не был похож на Красного Гоббо. Просто еще один мертвый грот. Такой же, как и все прочие.
За исключением идеи.
Глава 11
По ощущениям в голове у Гитзита казалось, будто его ударил смертодред. Тем не менее, он нетвердо поднялся, моргая на пылающем солнце.
Солнце. Это отличалось. Он снаружи? Да, крыша церкви. В него что-то попало, и… Краснозявка его спас? Это не казалось правдоподобным. Изворотливый старый грот имел на него зуб. И все-таки он был тут. Оставался единственный вопрос: где они?
– Эээ… босс?
Рядом с ним, прижав уши, стоял один из карапузов.
– Чо такое? – огрызнулся он. – И боссом меня не зови.
– Дым.
Гитзит проследил за взглядом грота. Горизонт пестрел облаками, и они стремительно приближались. Возможно, это были машины орков, принимая во внимание количество взметаемых ими пыли и песка, но также это могли быть и юдишки. Он прислушался, пытаясь различить рев знакомых двигателей. Однако они находились слишком далеко даже для его чудесного слуха.
Но кое-что все же было: пронзительный визг. Мог это быть двигатель? Если да, звучал он нерадостно.
– Эй, еще кто слышит…
Однако сзади и сверху раздался шум. Гитзит обернулся и как раз успел увидеть фигуру человека, которая неслась с колокольни им навстречу. Падая, тот вопил и умолк лишь когда налетел на статую, установленную у основания башни. Поднятое копье крылатой фигурки пронзило грудь стремительно падавшего юдишки. Пока он сползал вниз по оружию, его глаза резко открылись, а губы раздвинулись в попытке напоследок произнести проклятие. Но глаза закатились, и он затих.
Гроты подкрались поближе, изучая труп.
– Как по-вашему, он вот так вот и хотел? – поинтересовался один из них.
– Без понятия, – сказал другой, пожав плечами. – Походу, шипастые юдишки любят друг дружку на шипы насаживать. Я видал, как они такое делали раньше у церквы.
– Я думал, эт прикол был или типа того?
– Не. Они так делают, шоб ихних богов впечатлить.
– Тупые юдишки, – вздохнкл Гитзит. – Любой нормальный бог сам бы мог тела на шипы понасажать. Горку с Морком никогда помощь с такой фигней не нужна. Боги ж должны быть чем-то, на что ты похожим стать хошь, а не чем-то, что впечатлить пытаешься.
Гроты закивали. Нравы юдишек действительно ставили в тупик.
– Погодь, – пробормотал один из них. – Походу, его спихнули.
Гитзит проследил за его взглядом. На вершине башни стояла фигура. Несмотря на слепящий свет и дым, ни с чем невозможно было спутать фуражку или печально знаменитую шинель.
– Гоббо, – прошептал один из карапузов. – Гоббо их уделал.
Фигура зацепилась своей винтовкой за канатную дорогу и понеслась по ней вниз. Приземление вышло совсем не изящным, она закувыркалась вверх тормашками, а шапка едва не слетела с головы. Однако Гоббо величественно собрался, сорвал веревку со своего легендарного жезла-гарпуна, после чего зашагал к упавшему юдишке и запрыгнул на труп. Поскольку его головной убор был низко надвинут, воротник поднят вверх, а очки закрывали глаза, от лица оставалось немногим больше, чем острый нос и серповидная улыбка.
– Мои друзья, эээ… товарищи, – произнес он, высоко поднимая свой посох. – Нашенские угнетатели лежат дохлыми. Они были большие, и громкие, и на ихних лбах странные штуковины росли, но мы их покрошили! Мы – Леворюция!
Гроты ликующе завопили. Все, кроме Гитзита. Тот пристально глядел на Гоббо, прищурив здоровый глаз.
– Чойта у тебя с голосом? – спросил он.
Гоббо замер и сердито посмотрел на него.
– Может, эт у тебя с ушами? – сказал он. Его голос теперь звучал на октаву ниже, с ощутимым напряжением. – Ты ж оттудова сверху чутка навернулся. Мог чо-нить и отбить.
– Да у меня ухи острей, чем раньше!
– Так хреново, а? – поинтересовался Гоббо. Прыснуло хихиканье, но яростный взгляд Гитзита быстро заставил его умолкнуть.
– Знаешь, об ком мне твой голос напоминает? – произнес Гитзит.
– Ну.
– Об Краснозявке. Куды тот мелкий недомерок делся?
– Краснозявка? – Гоббо нахмурился, постукивая себя по подбородку. – Эт который был? Хитрый, храбрый такой? Ну, боюсь, нету его больше. Отдал жизнь за Дело. И шкуру еще твою спас, могу добавить.
– Хошь сказать, он помер?
– Канеш, – отозваля Гоббо. – Краснозявка, может, и был крутым и популярным мелким гротом, но он жеж не был Красным Гоббо. То бишь, я-то оттудова еле выбрался. А ежели так, ты реально думаешь, шо он вывез?
– Без понятия. – Гитзит нахмурился. Это действительно казалось маловероятным.
– Дык мозги в кучу собери, – ответил Гоббо. – Коммитету нужны сильные воины с ясными бошками. Сечешь?
– Ага, наверное, – пробормотал Гитзит. – Но не уверен, шо оно важно. Компания на подходе.
Дымные шлейфы были уже ближе, и теперь просматривались машины. Несомненно, это были полуразваливающиеся грузовозы их повелителей-орков. Когда-то у гротов поднялось бы настроение. От знания, что вернулись хозяева, а заодно и даруемая ими относительная безопасность. Однако не было никаких восторженных криков, никакой суеты гротов, которым не терпится поприветствовать прибывших.
– А, ладно, – вздохнул один из них. – Оно потешно было, пока не прошло.
– Прошло? – переспросил Гоббо. – Думаешь, эт чота меняет? Леворюция не кончилась. Она ж никогда не кончается. Эт нашенская победа была. Мы победили, и мы заслуживаем добычу!