— Это же вещи капитана…
Ангва пролистала несколько страниц. И открыла рот от удивления.
— Ты только посмотри. Неудивительно, что у него вечно нет денег!
— Ты это о чем?
— Он тратит их на женщин! Никогда бы не подумала! Посмотри на эту запись. Четыре за одну неделю!
Моркоу заглянул через ее плечо. Ваймс чихнул.
На странице витиеватым подчерком Ваймса было написано:
«Гаспожа Гафкин, Котлетная улица: 5$
Гаспожа Суматохинс, Паточная улица: 4$
Гаспожа Бордо, переулок Виксона: 4$
Аннабелъ Карри, Кассовая улица: 2$».
— Эта Аннабель Карри, видимо, плохо старалась, — заметила Ангва, — раз получила всего два доллара.
Она почувствовала, как в комнате вдруг похолодало.
— Наверное, — очень медленно произнес Моркоу. — Особенно учитывая то, что ей всего девять лет.
Одной рукой он крепко сжал ее запястье, а другой попытался вырвать книжку.
— Эй, отпусти меня.
— Сержант! — крикнул Моркоу через плечо. — Не мог бы ты подняться сюда, буквально на минуту?
Ангва попыталась вырваться. Рука Моркоу оставалась неподвижной, как железная балка.
Заскрипела под весом Колона лестница, потом распахнулась дверь.
Сержант держал щипцами очень маленькую чашечку.
— Шнобби принес ко… — начал было он, но замолчал.
— Сержант, — сказал Моркоу, глядя Ангве в лицо, — младший констебль Ангва хотела бы узнать, кто такая госпожа Гафкин.
— Вдова Долговязого Гафкина? Она живет на Котлетной улице.
— А госпожа Суматохинс?
— С Паточной? Она берет белье в стирку. — Сержант Колон переводил взгляд с Моркоу на Ангву, тщетно пытаясь понять, что происходит.
— А госпожа Бордо?
— Это вдова сержанта Бордо, она продает уголь…
— А Аннабель Карри?
— Он все еще ходит в благотворительную школу для бедных, учрежденную, если не ошибаюсь, Язвительными Сестрами Семирукого Сека. — Колон нервно улыбнулся Ангве, по-прежнему ничего не понимая. — Она — дочь капрала Карри, он служил в Страже задолго до того, как…
Ангва посмотрела на лицо Моркоу. Оно было непроницаемым.
— Это все вдовы стражников? — спросила она.
Он кивнул.
— И одна сирота.
— Жизнь — суровая штука, — согласился Колон. — Пенсия вдовам не полагается, понимаешь?
Он переводил взгляд с Моркоу на Ангву.
— Что-нибудь не так?
Моркоу отпустил запястье Ангвы, повернулся, убрал книжку в сундучок и закрыл крышку.
— Все нормально, — сказал он.
— Э-э, я прошу прощения… — начала было Ангва, но Моркоу, казалось, не слышал ее.
Повернувшись к Колону, он кивнул:
— Дай ему кофе.
— Но… четырнадцать долларов… это же почти половина его жалования!
Моркоу взял вялую руку капитана и попытался разжать кулак, однако даже в бессознательном состоянии капитан слишком крепко сжимал пальцы.
— Вернее, это и есть половина его жалования!
— Интересно, что он в ней так сжимает? — спросил Моркоу, не обращая внимания на ее слова. — Может, какую улику?
Он взял чашку с кофе и приподнял Ваймса за воротник.
— Выпейте это, капитан, — сказал он, — и все станет намного… отчетливей.
Клатчский кофе обладает даже более сильным отрезвляющим действием, чем неожиданно полученный конверт от налогового инспектора. На самом деле истинные ценители кофе предусмотрительно напиваются, прежде чем прикоснуться к нему, потому что клатчский кофе мгновенно возвращает вас в трезвое состояние, а если вы чуть переборщите, переводит на другую сторону, туда, где сознанию человека находиться не следует. Стражники сошлись во мнении, что капитан Ваймс перебрал как минимум пару лишних рюмок, а значит, чтобы он протрезвел, следовало влить в него хорошую двойную порцию кофе.
— Осторожно… осторожно… — Моркоу позволил нескольким каплям кофе просочиться между губ капитана.
— Послушай, я… — снова начала Ангва.
— Забыли, — не оборачиваясь, бросил Моркоу.
— Я только…
— Я же сказал, забыли.
Ваймс открыл глаза, бросил взгляд на мир и закричал.
— Шнобби!
— Да, сержант.
— Ты что купил, «рыжий пустынный специальный» или «кудрявый горный простой»?
— Рыжий пустынный, сержант, потому что…
— Предупреждать надо. Лучше принеси… — он посмотрел на искаженное ужасом лицо Ваймса. — …Полстакана виски Пивомеса. Мы послали его слишком далеко.
Стакан был принесен и влит. Постепенно Ваймс расслабился.
Его кулак разжался.
— О боги! — воскликнула Ангва. — У нас есть бинты?
Небо казалось маленьким белым кругом.
— Куда это мы попали, напарник? — спросил Дуббинс.
— В пещеру, напарник.
— Под Анк-Морпорком нет пещер, напарник. Он стоит на суглинках.
Дуббинс пролетел почти тридцать футов, но удар был смягчен тем, что он приземлился на голову Детрита. Тролль сидел в окружении обломков гнилых досок в… самой настоящей пещере. Вернее, как решил Дуббинс, когда его глаза немножко привыкли к темноте, в выложенном камнем тоннеле.
— Я ничего не сделал, — попытался оправдаться Детрит. — Просто стоял, а в следующее мгновение — хрусть, и все унеслось куда-то вверх.
Дуббинс наклонился и поднял обломок доски. Тот был очень толстым. И очень гнилым.
— Мы провалились куда-то сквозь что-то, — заявил он и провел ладонью по стене тоннеля. — Хорошая кладка. Очень хорошая.
— А как мы выберемся?
Путь наверх был закрыт. До потолка тоннеля не мог дотянуться даже Детрит.
— Я думаю, как-нибудь выйдем, — сказал Дуббинс.
Он понюхал воздух, который оказался промозглым. Гномы очень хорошо ориентируются под землей.
— Туда, — указал он и зашагал вперед.
— Дуббинс?
— Да?
— Никто мне не говорил, что под городом есть тоннели. Никто не знает о них.
— Ну и что?
— Выхода нет. Выход одновременно является входом, а если никто не знает об этих тоннелях, значит, входа нет. И выхода тоже.
— Но должны же они куда-то вести.
— Наверно.
Черный ил образовал некое подобие дорожки по дну тоннеля. Стены были покрыты слизью, это говорило о том, что в недавнем прошлом тоннель был заполнен водой. Кое-где со стен свисала гниющая плесень, тускло освещающая древнюю кладку[144].
Настроение Дуббинса постепенно улучшалось. Под землей гномы всегда чувствуют себя лучше.
— Мы должны найти выход, — заявил он.
— Верно.
— Слушай… а почему ты записался в Стражу?
— Ха! Моя подруга Рубина сказала, что я должен найти настоящую работу, если хочу жениться. Сказала, что не желает выходить за тролля, которого все считают никчемным и тупым, как короткий обрубок деревяшки. — Голос Детрита эхом разносился в темноте. — А ты?
— Мне стало скучно. Я работал на своего шурина Занудингссона. У него было свое, очень выгодное дело. Он поставлял в гномьи рестораны особое блюдо — жаренных крыс, внутри которых были разного рода предсказания. Но мне показалось, что не гномье это дело…
— А по-моему, непыльная работенка…
— Да, но многие клиенты были очень недовольны предсказаниями.
Дуббинс остановился. Изменение в потоке воздуха сообщило ему о том, что впереди находится другой, более широкий тоннель.
И действительно, тоннель вышел в другой, гораздо более широкий. На полу лежал толстый слой ила, по которому бежал тонкий ручеек. Дуббинсу показалось, что он услышал, как в темноте разбегаются крысы, — во всяком случае, он искренне надеялся, что это были крысы. Ему даже показалось, что он слышит шум города, едва различимый, перепутанный и приглушенный толщей земли.
— Похоже на храм какой-то, — сказал он, и его голос разнесся далеко по тоннелю.
— На стене что-то написано, — заметил Детрит.
Дуббинс разглядел глубоко вырубленные в камне буквы.
— ВИА КЛОАКА, — сказал он. — Гм-м. «Виа» — так в старину называли улицу или дорогу. «Клоака» означает…
Он всмотрелся в темноту.
— Это канализационная труба.
— А что такое канальязационная труба?
— Ну, это то же самое… Куда тролли ходят избавляться от… э-э, всякого внутреннего мусора? — спросил он.
— На улицу, — ответил Детрит. — Так велит богиня Гиена-Ги.
— В общем, это… подземная улица для… всякого рода отходов, — пояснил Дуббинс. — Не подозревал, что в Анк-Морпорке есть канализация.
— Может, Анк-Морпорк тоже не знает, что в Анк-Морпорке она есть? — предположил Детрит.
— Верно. Ты прав. Это место очень древнее. Мы находимся в кишечнике земли.
— В Анк-Морпорке даже у дерьма есть своя улица! — восхитился Детрит. — Вот уж действительно, город неограниченных возможностей.
— Здесь тоже что-то написано. — Дуббинс счистил слизь. — «Цирон IV уделал меня», — прочел он вслух. — Цирон — это ведь один из древних королей, верно? Эй… а знаешь, что это значит?
— Это значит, что со вчерашнего дня здесь никого не было, — сказал Детрит.
— Нет! Этому месту… этому месту более двух тысяч лет. Возможно, мы первые люди, оказавшиеся здесь с…
— Со вчерашнего дня, — закончил за него Детрит.
— Со вчерашнего дня? Да что ты заладил?! При чем здесь вчерашний день?
— Следы еще свежие, — сказал Детрит.
И ткнул пальцем вниз.
По грязи шли чьи-то следы.
— Ты уже сколько времени в Анк-Морпорке? — спросил Дуббинс, которому вдруг стало как-то очень неуютно в тоннеле.
— Девять лет. Это количество лет, которые я здесь прожил. Девять, — с гордостью повторил Детрит. — И это только одно из многих чисел, до которых я теперь могу досчитать.
— А ты когда-нибудь слышал о тоннелях под городом?
— Нет.
— Но кто-то о них все-таки знает.
— Да.
— Что будем делать?
Ответ был очевидным. Они последовали за таинственным человеком в склад фьючерсной свинины и едва не погибли. Потом оказались в эпицентре маленькой войны и едва не погибли. А теперь они находились в таинственном тоннеле, где обнаружили свежие следы. Если капрал Моркоу или сержант Колон спросят потом: «И что же вы сделали?» — что им ответить? «Мы повернулись и пошли своей дорогой?» Никог