— Как лиса в курятнике?
— Вы попали прямо в ето, как его, круглое, на дереве…
— В яблочко?
— Точно. Пристукнуть одного гнома и удрать? Никакой тролль на етом не остановится, мистер Ваймс. Ето очень по-вашему, по-людски. А вот в игре оно все верно схвачено…
— В какой игре?
— Вы никогда не играли в «Шмяк»? — с удивлением спросил Хризопраз.
— Ах, это. Я ни во что не играю, — сказал Ваймс. — А что касается «Сполза», то самые крупные поставки идут именно через тебя. Между нами говоря, здесь и сейчас.
— Нет, я вышел из етого дела. — Хризопраз добродушно помахал сигарой. — Я, так сказать, осознал свои заблуждения. Отныне и навсегда я чист как стеклышко. Недвижимость и финансы — вот чем я теперь занимаюсь.
— Приятно слышать.
— Приходят все новые парни, — продолжал Хризопраз. — Осадочное барахло. Они толкут «Сполз» пополам с неочищенными сульфидами и варят с железным хлоридом и прочим дерьмом. Думаете, «Сполз» — ето плохо? Вы бы видели «Сход». От «Сполза» тролль садится и видит красивые яркие пятнушки, он никому не мешает, все тихо и спокойно. А под «Сходом» ему кажется, что он самый большой и сильный тролль в мире, что ему не нужно есть, не нужно спать. А через две-три недели ему и жить не нужно. Нет, ето не для меня.
— Ну да, зачем убивать клиентов, — сказал Ваймс.
— Запрещенный удар, мистер Ваймс, запрещенный удар. Новые парни почти все время сидят на «Сходе». Слишком много драк, никакого уважения… — Хризопраз прищурился и подался вперед. — Я знаю имена и места.
— В таком случае ваш долг как добропорядочного гражданина — сказать мне.
«Ох, боги, за кого он меня принимает? Но я хочу знать эти имена. „Сход“, судя по всему, неприятная штука. Сейчас тролли-берсерки нужны нам не больше, чем дырка в черепе. Боюсь, для некоторых именно ею все и закончится».
— Не могу. В етом и проблема, — сказал Хризопраз. — Сейчас не время. Сами знаете, что творится. Если ети глупые гномы захотят драться, нам пригодится каждый тролль. Я скажу моим ребятам: дайте Ваймсу шанс. Будьте умницами, не раскачивайте лодку. Они еще слушают меня и моих… коллег. Но долго ето не продлится. Я на вас очень надеюсь, мистер Ваймс.
— Следствие ведет капрал Моркоу, — сказал Ваймс.
Хризопраз вновь прищурился.
— Моркоу Железобетонссон? Етот большой гном? Он славный парень и большой умница, только троллям ето не понравится, скажу честно.
— Гномам тоже не нравится, если уж на то пошло, — ответил Ваймс. — Но это — моя Стража. Никто не смеет указывать мне, кому поручать расследование.
— Вы ему доверяете? — спросил Хризопраз.
— Да!
— Он умеет думать, он толковый парень. Но… Железобетоннсон? Его зовут как гнома, в том-то и беда. Зато Ваймс… ето имя что-то да значит. Ваймса нельзя подкупить. Однажды он арестовал самого патриция. Не семи пядей во лбу, зато честный и никогда не останавливается на полпути… — Хризопраз заметил выражение лица Ваймса. — Так говорят. Хотел бы я, чтоб ето дело расследовал Ваймс, потому что мы с ним похожи. Мы с ним откровенные парни, и он быстро докапывается до истины. И я вот что ему скажу: никакой тролль етого не сделал бы, ни за что.
«Он говорит на уличном жаргоне, — сказал себе Ваймс, — чтобы сойти за обыкновенного тролля. Но это же Хризопраз. Он вывел из игры большую часть старых гангстеров, которые и сами были ребята не промах. Он одной рукой удерживает на почтительном расстоянии Гильдию воров. И для этого ему даже необязательно сидеть в сугробе. Ты знаешь, что он прав. Но… „не семи пядей во лбу“?! Ну, спасибо. Зато капитан Моркоу — славный парень».
Ваймс всегда искал причинно-следственные связи. Он вдруг спросил:
— Кто такой мистер Блеск?
Хризопраз сидел абсолютно неподвижно, только от сигары вился зеленоватый дымок. Затем он ответил непривычно бодрым тоном:
— Мистер Блеск? А, ето сказочка для детей. Типа, троллья легенда из давно грядущих дней, — сказал он.[225]
— Вроде как народный герой?
— Ага, ну да. Глупая сказка, какую рассказывают в тяжелые времена. Болтовня, и больше ничего. Мы, ето, живем в современном мире.
Видимо, на этом он решил поставить точку.
Ваймс встал.
— Ладно, я тебя выслушал, — сказал он. — А теперь мне пора идти управлять Стражей.
Хризопраз пыхнул сигарой и сбросил пепел в снег. Пепел зашипел.
— Вы пойдете обратно в Ярд через Сноваповоротный переулок? — поинтересовался он.
— Нет, это же совсем не… — Ваймс замолчал. В голосе тролля он уловил намек.
— Передавайте привет старушке, которая живет рядом с кондитерской, — сказал Хризопраз.
— Э… обязательно, — удивленно ответил Ваймс. — Сержант!
Дверь в дальнем конце с грохотом отворилась, и вбежал Детрит, с арбалетом на изготовку. Ваймс, который знал, что одним из немногих недостатков Детрита была полная неспособность понять, для чего нужен предохранитель, подавил сильнейшее желание броситься на пол.
— Наступает время, когда каждому придется понять, на чьей он стороне, — задумчиво произнес Хризопраз, как будто обращаясь к призрачной свинине. — И кто стоит рядом.
Когда Ваймс зашагал к дверям, тролль добавил:
— Подарите ету шубу вашей супруге, мистер Ваймс. С моими наилучшими пожеланиями.
Ваймс замер как вкопанный и посмотрел на шубу, окутывавшую его плечи. Она была сшита из какого-то серебристого, очень теплого меха — и все-таки грела гораздо меньше, чем поднимавшаяся в душе волна гнева. Он чуть не унес шубу. Чуть не унес!
Он сбросил ее и свернул в ком. Ради нее умерли несколько десятков маленьких редких пискунов, но он уж позаботится, чтобы их смерть оказалась не совсем уж напрасной.
Ваймс подбросил шубу высоко в воздух, гаркнул: «Сержант!» и бросился на пол. Послышался щелчок тетивы и нечто похожее на гудение роя разъяренных пчел. Осколки стрел, со звуком «плим-плим-плим», превратили железную крышу над головой в дуршлаг. Запахло паленой шерстью.
Ваймс поднялся на ноги. Вокруг шел снег из серебристых волосков.
Он встретился взглядом с Хризопразом.
— Попытка подкупить офицера Стражи — тяжкое преступление, — сказал он.
Тролль подмигнул.
— Я так им и сказал, что Ваймс честный парень. Приятно было поболтать, мистер Ваймс.
Когда они вышли, Ваймс втащил Детрита в проулок, насколько возможно втащить куда-либо тролля.
— Так. Что ты знаешь про «Сход»?
Красные глаза тролля сверкнули.
— Я, ета, слышал, что говорят.
— Ступай на улицу Паточной шахты и собери отряд побольше. Потом пойдешь в Сноваповоротный переулок. Там, если не ошибаюсь, есть магазин свадебных тортов. У тебя чутье на наркотики. Поищи хорошенько, сержант.
— Ага, — сказал Детрит. — Вам что-то такое намекнули, сэр?
— Скажем так, это было доказательство благих намерений.
— Чего-чего доказательство?
— Э… один наш знакомый хочет доказать, что он честный гражданин. Короче, займись делом, ясно?
Детрит закинул арбалет за плечо, чтобы проще было нести, и поспешно заковылял прочь. Ваймс привалился к стене. Предстоял долгий день.
А теперь…
На стене, чуть выше головы Ваймса, какой-то тролль грубо начертил ограненный бриллиант. Тролльи граффити трудно было не заметить их рисовали ногтем, и они примерно на дюйм уходили в глубину кладки.
Рядом с рисунком была подпись: «БЛЕСК».
— Кхе-кхе, — негромко донеслось из кармана.
Ваймс вздохнул и вытащил Грушу, продолжая разглядывать надпись.
— Что?
— Ты сказал, чтобы тебе не мешали… — осторожно произнес бесенок.
— Ну? Чего ты хотел?
— Без одиннадцати минут шесть, Введи-Свое-Имя, — кротко сказал Груша.
— Ох, боги! Почему ты раньше не предупредил?
— Потому что ты сказал, чтобы тебе не мешали! — дрожащим голосом ответил бесенок.
— Да, но не… — Ваймс замолчал.
Одиннадцать минут. Он не доберется даже бегом. Только не в это время суток.
— Шесть часов… это же очень важно!
— Ты же меня не предупредил! — бесенок схватился за голову. — Ты всего лишь сказал, чтобы тебе не мешали! Прости, мне очень, очень жаль…
Позабыв про граффити, Ваймс с отчаянием оглядел соседние дома. Здесь, где район боен граничил с доками, клик-башен обычно не строили, но все-таки он заметил большую семафорную вышку над домом главного смотрителя.
— Беги туда! — велел он, открывая коробочку. — Скажи, что ты от меня и что дело крайне срочное, понял? Пусть передадут в Псевдополис-Ярд, что я двинулся отсюда. Я перейду реку по мосту Незаконнорожденных и побегу вдоль Праутс! Дежурные в Ярде поймут, что это значит. Пошел!
Бесенок за одно мгновение перешел от отчаяния к энтузиазму.
— Есть, сэр. Встроенная функция передачи сообщений не подведет тебя, Введи-Свое-Имя. Сейчас установлю связь!
Он выпрыгнул и превратился в исчезающее вдали зеленое облачко.
Ваймс побежал к докам и помчался по набережной, мимо кораблей. В доках всегда было слишком людно, они представляли собой сплошное препятствие: кипы товаров, веревки, груды ящиков, перепалки через каждые десять шагов. Но Ваймс был бегуном от природы и прекрасно умел пробираться по забитым городским улицам. Он пригибался и прыгал, увертывался и уклонялся, а при необходимости — толкал. Он споткнулся о канат, перекатился и вскочил; в него врезался грузчик, но Ваймс уложил его апперкотом и прибавил шагу, на тот случай, если у грузчика поблизости были приятели.
Шесть часов — это очень важно…
Из-за угла Обезьяньей улицы показалась сверкающая карета четверней, с двумя лакеями на запятках. Ваймс набрал скорость, сделал отчаянный рывок, схватился за ручку, втиснулся между ошеломленными лакеями, прополз по колыхающейся крыше и плюхнулся на сиденье рядом с юным кучером.
— Городская Стража! — объявил он, показывая значок. — Езжай прямо!
— Но мне надо свернуть на… — начал молодой человек.
— И подстегни-ка лошадей, пожалуйста, — перебил Ваймс, не обращая внимания. — У меня срочное дело!