— Все зависит от того, куда падают капли, — заметил мистер Блеск. — Может случиться так, что они снесут целую долину. Спросите себя, отчего вам так хотелось спуститься в ту шахту.
— Потому что там произошло убийство!
— Это единственная причина? — спросил загадочный мистер Блеск.
— Разумеется!
— И всем известно, какие гномы сплетники. Что ж, я уверен, что вы сделаете все возможное, командор. Надеюсь, вы найдете убийцу, прежде чем его настигнет Тьма.
— Мистер Блеск, мои люди расставили зажженные свечи вокруг этого треклятого знака!
— Очень предусмотрительно.
— Значит, вы и правда верите, что существует какая-то угроза? Откуда, во всяком случае, вам так много известно про гномьи знаки?
— Я их изучал. Я признаю сам факт их существования. Среди ваших стражников есть верующие. Большинство гномов, в глубине своих маленьких упрямых душ, тоже верят. Можно вывести гнома на свет, но нельзя выбить из него темноту. Эти знаки — очень старые. Они обладают подлинной силой. Кто знает, что за древнее зло таится во мраке под горами? Оно темнее любого мрака.
— А вы, я вижу, любитель дразнить копов, — заметил Ваймс.
— Мистер Ваймс, у вас выдался тяжелый день. Столько всего случилось, и так мало времени на раздумья. Не спешите, осмыслите все, что знаете, сэр. Лично я всегда предпочитаю подумать.
— Командор Ваймс? — раздался голос мисс Пиклз-Пойнтер с середины лестницы. — Вас спрашивает какой-то большой тролль.
— Жаль, — сказал мистер Блеск. — Это, должно быть, сержант Детрит. Боюсь, с плохими новостями. Как я догадываюсь, тролли послали по городу така-така. Вам пора, мистер Ваймс. Мы еще увидимся.
— Сомневаюсь, — ответил Ваймс.
Он встал и помедлил.
— Один вопрос. И, пожалуйста, не отвечайте загадками. Скажите, отчего вы помогли Кирпичу? С какой стати вам беспокоиться о задрипанном уличном тролле?
— А с какой стати вам беспокоиться о трех мертвых гномах?
— Потому что кто-то же должен о них побеспокоиться!
— Вот именно. До свиданья, мистер Ваймс.
Ваймс заспешил вверх по лестнице вслед за мисс Пиклз-Пойнтер и вернулся в магазин. Детрит стоял среди образцов и явно чувствовал себя неловко, как человек в морге.
— Что случилось? — спросил Ваймс.
Детрит переступил с ноги на ногу.
— Ета, простите, мистер Ваймс, но, кроме меня, никто не знал, где…
— Хорошо, хорошо. По городу послали така-така?
— А откуда вы знаете, сэр?
— Я ни черта не знаю. Что такое така-така?
— Троллья дубина войны, — ответил Детрит. Ваймс, тщетно пытаясь представить себе дубину мира, не удержался и спросил:
— Ее что, рассылают по подписке?
Но подобный блеск сарказма просто пропадал даром, когда дело касалось Детрита. Сержант расценивал юмор как чисто человеческое заболевание, которое поддается излечению, если говорить медленно и терпеливо.
— Нет, сэр. Когда така-така, ета, посылают кланам, ето значит военный призыв, — объяснил он.
— Ох, черт. Кумская долина?
— Да, сэр. Я слышал, Король-под-Горой и убервальдские гномы, ета, уже по пути в Кумскую долину. На улице только об етом и говорят.
— Э… бип-бип-бип? — пропищал чей-то взволнованный голосок.
Ваймс вытащил бесенка Грушу и уставился на него. В такую минуту…
— Ну?
— Двадцать пять минут шестого, Введи-Свое-Имя, — нервно сказал бесенок.
— И что?
— В это время суток и пешком ты должен отправиться немедленно, чтобы успеть домой к шести часам.
— Ета, патриций хочет вас видеть, и клики поступают непрерывно, и все такое, — настаивал Детрит.
Ваймс продолжал смотреть на бесенка, который явно был смущен.
— Я иду домой, — наконец сказал он и зашагал прочь. Над головой сгущались темные облака, предвещая очередную летнюю грозу.
— Возле того колодца, сэр, нашли трех гномов, — сказал Детрит, двигаясь следом. — Похоже, ета, их убили другие гномы, ето точно. Старые граги куда-то делись. Капитан Моркоу поставил стражу у каждого входа, какой только нашел…
«Они копают, — подумал Ваймс. — Кто знает, куда ведут туннели?»
— …он просит разрешения взломать большую железную дверь на Паточной улице, — продолжал Детрит. — Чтобы добраться до последнего трупа.
— А что говорят гномы? — спросил Ваймс через плечо. — Я имею в виду живые.
— Многие видели, ета, как поднимали убитых из колодца, — сказал Детрит. — Я так думаю, они сами подадут капитану лом.
«Послушаем толпу, — подумал Ваймс. — Коснемся струн ее сентиментальной души. И потом, гроза уже началась. К чему бояться лишней капельки?»
— Ладно, — сказал он. — Передай Моркоу вот что. Я знаю, что Отто будет на месте со своим треклятым ящиком, поэтому пускай дверь открывают гномы. Полная картинка гномов, Детрит.
— Так точно, сэр.
— Как там юный Кирпич? Он даст показания под присягой? Он понимает, что это значит?
— Думаю, что так, сэр.
— В присутствии гномов?
— Он все сделает, если я попрошу, сэр, — сказал Детрит. — Уж ето я обещаю.
— Прекрасно. Разошлите клик во все городские участки и всем деревенским констеблям отсюда и до самых гор. Пусть ищут компанию темных гномов. Они забрали то, за чем пришли, и пустились в бега. Это точно.
— Хотите, чтоб их задержали? — спросил сержант.
— Нет! Чтоб никто даже и не пытался! Передай, что у них оружие, которое стреляет огнем. Пускай просто дадут мне знать, куда направляются граги.
— Я, ета, так и скажу, сэр.
«А я пойду домой, — твердил себе Ваймс. — Всем что-то нужно от командора Ваймса, пусть даже он не семи пядей во лбу. И двух-то не наберется. Но в любом случае я Ваймс, а Ваймс в шесть часов читает книжку Юному Сэму. С правильными звуками».
Он шел домой бодрым шагом, срезая, где только можно. Мысли плескались туда-сюда, как жидкий суп, ребра ныли, как бы говоря: «Да, мы здесь и болим». Ваймс подошел к парадной двери в то самое мгновение, когда Вилликинс ее отворил.
— Я передам ее светлости, что вы дома, сэр, — сказал дворецкий, когда Ваймс заспешил вверх по лестнице. — Она чистит драконьи загоны.
Юный Сэм стоял в кроватке и смотрел на дверь. Мир вокруг стал мягким и розовым.
Кресло было завалено любимыми игрушками. Тряпичный мячик, маленький обруч, лохматая змея с одним глазом-пуговицей. Ваймс сбросил игрушки на ковер, сел и снял шлем. Потом промокшие сапоги. После того как Сэм Ваймс разувался, комнату уже не нужно было топить. На стене детской тикали часы, и с каждым «тик-так» маленькая овечка прыгала туда-сюда через забор.
Сэм развернул пожеванную и слегка обслюнявленную книгу.
— Где моя коровка? — объявил он, и Юный Сэм хихикнул. В окно стучал дождь.
— Где моя коровка?
Ты моя коровка?
«Вещь, которая умеет говорить, — думал Ваймс, пока губы и глаза делали свое дело. — Каким образом она внушила гномам желание поубивать друг друга?»
— Бе-е-е!
Это же овечка!
Это не коровка!
«Зачем мы спустились в шахту? Потому что услышали, что произошло убийство, вот почему!»
— Это не коровка!
«Всякий знает, что гномы — сплетники. Глупо было приказывать им держать случившееся в тайне от Стражи. Ох уж эти глубинные гномы. Они думают, что достаточно сказать, и так оно и будет».
— Где моя коровка?
«Вода каплет на камень…»
— Ты моя коровка?
«Где я недавно видел доску для игры в „Шмяк“?»
— Иго-го!
«Ах да, Мудрошлем. Он страшно волновался».
— Это же лошадка!
«У него была доска. Он сказал, что любит играть».
— Это не коровка!
«Насколько я понимаю, Мудрошлем дошел до ручки. Похоже, он до смерти хотел мне что-то рассказать…»
— Где моя коровка?
«Этот взгляд…»
— Ты моя коровка?
«Я страшно злился. Ничего не говорить Страже? Ну и чего они ожидали? Можно подумать, он знал…»
— Урр-ргх!
«Он знал, что я полезу на стенку».
— Это бегемотик!
«Он хотел, чтобы я разозлился!»
— Это не коровка!
«Он, черт возьми, хотел, чтобы я разозлился!»
Ваймс прохрюкал и промычал весь зоопарк до конца, не пропустив ни единого писка и воя, а потом подоткнул сыну одеяльце и поцеловал.
Снизу донесся звон бьющегося стекла. «Кто-то уронил стакан», — подсказал головной мозг. Но спинной, который в течение пятидесяти лет помогал Ваймсу выживать на враждебных улицах, шепнул: «Черта с два».
У кухарки был выходной. Пьюрити сидела у себя в комнате. Сибилла кормила драконов. Оставался Вилликинс.
Но дворецкие не бьют посуду.
Внизу послышался тихий «хэх», и вслед за тем — звук удара о живую плоть.
Меч Ваймса висел на крючке в дальнем конце коридора, потому что Сибилле не нравилось, когда он носил оружие дома.
Как можно тише он огляделся в поисках чего-нибудь — чего угодно, — что можно было бы использовать как оружие. К сожалению, выбирая игрушки для Юного Сэма, они совершенно пренебрегли твердыми предметами с острыми краями. Кроликов, цыплят и поросят в детской хватало, но…
А, вот. Ваймс заметил нечто подходящее.
Бесшумно ступая в толстых носках с огромными латками на пятках, он спустился по лестнице.
Дверь в винный погреб была открыта. Ваймс бросил пить, но гостям спиртное требовалось, и Вилликинс, исправно исполняя долг дворецкого по отношению к грядущим поколениям, поддерживал погреб в должном состоянии и время от времени покупал многообещающие марочные вина. Что это, треск стекла под ногой? Или лестница скрипнула? Сейчас выясним…
Ваймс добрался до погреба и осторожно вышел из пятна света, падавшего из коридора.
Он почуял… Да, слабый запах черного гномьего масла.
Вот мелкие ублюдки!
Кстати, они видят в темноте?..
Ваймс принялся рыться в кармане в поисках спичек. Стук сердца отдавался в ушах. Пальцы нащупали коробок, Ваймс сделал глубокий вдох…
…и чья-то рука схватила его за запястье. Он яростно ударил наугад задней ногой лошадки-качалки, но тут же был обезоружен. Ваймс инстинктивно лягнул темноту и услышал стон. Руки противника разжались, и откуда-то с пола сдавленно донесся голос Вилликинса.