актер играет свою роль после смерти. Как вы полагаете, это возможно?
— Думаю, вряд ли… — Дарси невольно усмехнулся, но тут же посерьезнел и сжал губы.
— Вот именно! — Алекс поудобнее устроился на стуле. — И я так думал. Это невозможно, а с другой стороны, я видел это собственными глазами, стало быть, у этой загадки есть разгадка. Могли бы вы, человек театра, подсказать нам ее?
Генри Дарси пожал плечами.
— И долго вы еще собираетесь молоть такую чепуху, ведь пять утра, а я глаз еще не сомкнул?
— Нет. Уже недолго. К тому же скоро обнаружится, что это вовсе не чепуха. Так вот, единственная разгадка этой тайны, которую вы не захотели нам открыть, состоит в следующем: актер не может играть после смерти, значит, его кто-то должен был заменить. Но знаете ли вы кого-нибудь из труппы, кто умеет подражать голосам, кто знает наизусть всю пьесу, все тончайшие оттенки игры и мизансцены, кто, наконец, того же роста, что Винси, и примерно того же телосложения, и у кого была возможность войти в уборную Винси, взять маску, выйти в ней на сцену и сыграть его роль. Тут требуется довольно много разных качеств сразу. Ну-ка, подумайте.
Дарси еще раз пожал плечами.
— Это полная бессмыслица. Я все время наблюдал за игрой актеров и должен вам сказать, у меня нет ни малейших сомнений относительно того, кто играл!
— Ну, разумеется, сомнений у вас быть не может. А теперь мне хотелось бы, чтоб вы помогли нам воссоздать одну ситуацию. Ведь вы как режиссер назубок знаете весь ход спектакля…
Дарси молча поднялся. Также молча они дошли до дверей с надписью «Тишина!». Инспектор распахнул их. За дверями было совершенно темно.
— Зажгите, пожалуйста, все лампы на сцене и за сценой, — попросил Алекс.
Дарси исчез в темноте, они услышали щелчок выключателя. Все еще было темно, но со сцены за кулисы проникал тусклый свет. Они последовали за Дарси.
— Вы зажгли все, что можно?
— Все лампы, которые обычно зажигают во время спектакля, — сказал Дарси, стоявший рядом в полумраке. — За кулисами всегда темно, иначе свет пробивался бы на сцену.
— Да, но, вероятно, можно осветить и все помещения за сценой. Во время репетиций затемнение ни к чему, и актерам трудно было бы передвигаться в темноте.
— Разумеется… — Дарси пошарил левой рукой по стене и повернул еще два выключателя. Высоко наверху засветилась цепь слабых лампочек. Оказалось, что они стоят теперь в длинном узком проходе, идущем вдоль сцены. Его образовывал спадавший с потолка тяжелый черный задник. По обе его стороны были кулисы.
— Перейдем налево, к тому месту, откуда Винси уходил со сцены… — Алекс пошел первым, Дарси и Паркер за ним.
Они оказались в широком пустом пространстве кулис. К нему примыкала дуга освещенного края сцены. Чтобы пройти на сцену, надо было подойти к самой стене, отделяющей кулисы от зрительного зала. Там был узенький проход. Алекс протиснулся туда и остановился. Перед ним находилась полукруглая стена собственно сцены, а в стене — несколько дверей и открытое окно, занавешенное кисейными занавесками.
— Сюда выпрыгивает Старик, когда в финале совершает самоубийство, не так ли?
— Да, — кивнул Дарси.
— А Старуха выпрыгивает с противоположной стороны и потом его уже не видит до той минуты, когда они каждый из своей кулисы выходят кланяться. А Оратор?
— Оратор выходит в двери посередине, которые ведут в тот коридор за сценой, по которому мы сюда пришли.
— Значит, Оратор тоже не встречается за сценой со Стариком? А где находится во время спектакля суфлер, на этой стороне?
— Бывает по-разному. Винси часто забывал текст. Суфлер знал эти моменты. Еще на репетициях суфлеры подчеркивают в тексте места роли, особенно трудные для запоминания… Хороший суфлер обычно старается держаться поближе к актеру в такие опасные минуты. А в принципе он чаще всего располагается с правой стороны кулис. Там проход на сцену пошире и оттуда лучше видно, что на ней делается. Та сторона устроена иначе, потому что там хранятся стулья, которые в антракте выносят на сцену…
— Так. Но в конце концов это не важно. Старик выпрыгивает из этого окна… он все еще в маске… Оратор входит через проход позади сцены. Примерно через сколько времени?
Дарси вздохнул.
— Не знаю, зачем вам все эти сведения, но если уж они вам нужны, то Оратор появляется на сцене секунд через двадцать… ну, может, через двадцать пять… Требуется время для постепенного усиления освещения… и еще надо пустить ветер на занавески и тому подобное.
— Так… двадцать пять секунд… В крайнем случае даже тридцать…
Алекс подошел к проходу между сценой и кулисами и внезапно исчез из виду. Затем удивленный Паркер увидел, как он выпрыгивает из окна, пробегает за кулисой и пропадает за задником, Дарси стоял неподвижно, всматриваясь в какую-то невидимую точку на занавеске.
— Вот и я! — воскликнул Алекс и снова появился в том же самом окне, из которого только что выпрыгнул. — Всего пятнадцать секунд! Еще десять — на маску! Но этого я еще не проверил… Пойдем! Не согласитесь ли вы сопровождать меня, я хотел бы еще кое о чем вас спросить…
Дарси пошел с ним рядом, а Паркер, сунув руки в карманы, за ними. Когда они оказались в широком темном пространстве за кулисами, Алекс остановился.
— Во время спектакля здесь совсем темно, правда?
— Да…
Джо огляделся. Внизу у стены он заметил высокий огнетушитель, а около него ящик с песком.
— Это может быть только здесь… — сказал он вполголоса и подошел к ящику. Осмотрел его, посветил фонариком. Потом покачал головой. — Неужели я ошибаюсь? — Вдруг он нагнулся и сунул руку под огнетушитель. — Есть! Конечно есть! Больше ей негде быть!
— Что там? — спросил Паркер, хотя уже знал, какой услышит ответ.
— Она! — закричал Алекс. Он расправил в руках мятый белый кусок нейлона и осветил фонариком жуткую, искаженную личину Стивена Винси, которую держал за седые нейлоновые волосы. — Маска!
XVIУбийца «А»
Они возвращались в артистическую в гробовом молчании, только Алекс насвистывал.
— Садитесь… — сказал Алекс, когда Паркер, вошедший последним, закрыл двери. Лицо инспектора было сосредоточенным и напряженным. Он не спускал глаз с Дарси, который спокойно сел и выжидательно поднял голову.
— Думаю, мне мало что осталось прибавить к состоявшемуся эксперименту, — начал Алекс. — Дело ясное. Разумеется, в той его части, которая касается вас. Во время спектакля я заметил разницу в игре Винси в первом и втором действии. Но я полагаюсь не только на собственное мнение. Одна дама, которая чувствовала живой душевный контакт с Винси и знала его долгие годы, призналась на допросе: «Во втором действии этого контакта уже не было…» Миссис Фарадей рассказала: «Винси переменился. Играл в хорошем темпе: Ни разу не сбился. Никогда еще мне не было так легко с ним играть. Я была просто заворожена…» Однако поначалу история казалась слишком уж фантастической. У нас не было никаких оснований предполагать, что Винси умер раньше. Правда, доктор настаивал, что смерть наступила раньше… Вдобавок маски в уборной Винси мы не обнаружили. Разумеется, ее мог взять костюмер. Только позднее, когда мы убедились, что к Винси после спектакля никто не входил, кроме одной особы, которая его не убивала и у которой не было ни малейшего повода брать маску, дело начало понемногу проясняться. Мы узнали еще кое-какие детали. Фантастическую версию, что Винси был убит в антракте, а сыграл за него кто-то другой, можно было принять лишь при соблюдении следующих условий:
1. Человек, играющий роль вместо Винси, примерно того же роста и телосложения.
2. Он так же одет, раз после убийства Винси остался в том же театральном костюме.
3. Он умеет имитировать его голос и движения.
4. Знает наизусть текст пьесы.
5. Владеет актерским ремеслом.
6. Знает до мельчайших подробностей все мизансцены, иначе его партнерша сразу бы заподозрила что-то неладное.
7. У него есть возможность занять место Винси, то есть во время спектакля он находится за кулисами.
8. Знает, что Винси умер во время антракта, то есть уверен, что Винси убит и не выйдет на сцену одновременно с ним.
9. Может устроить все так, чтобы труп не был обнаружен, пока он заменяет Винси на сцене… Если бы труп нашли, весь этот маскарад стал бы тяжелым обвинением против играющего роль.
10. Должен забрать маску из уборной убитого и спрятать ее, потому что позже туда входить нельзя, чтобы не лишиться алиби. Алиби же основано прежде всего на том, что убийство будто бы совершено почти на час позже, чем это было в действительности.
В ходе допросов выяснилось, что человек, удовлетворяющий всем вышеперечисленным требованиям без исключения, существует. Этот человек — вы. Итак, если бы вы намеревались убить Стивена Винси, то, будучи режиссером «Стульев», вы должны были замыслить такую инсценировку:
1. Придумать такую концепцию спектакля, чтобы Винси играл в маске, а вы без маски.
2. Сделать в этой одноактной пьесе перерыв минут на двадцать, во время которого вы могли бы убить Винси.
3. Предусмотреть небольшую паузу в спектакле между уходом со сцены Винси в маске и появлением Оратора; которого играете вы — без маски.
4. Оратор, естественно, должен играть в таком же костюме, как Винси.
При такой концепции спектакля вам оставалось только дождаться удобного случая, когда вы были бы уверены, что Винси один в своей артистической уборной. Тогда вы могли бы спокойно отправиться туда, убить его и доиграть за него роль.
А убить его в его собственной уборной вы были бы вынуждены потому, что:
1. Вам надо было взять маску.
2. Запереть дверь его уборной, чтобы никто не вошел туда, пока вы на сцене.
Когда вы сказали, что, идя по коридору с Эвой Фарадей, вы наступили на ключ и вставили его в замочную скважину, я сразу понял, что вы держали ключ в руке и, наклонившись, лишь сделали вид, что поднимаете его. Но где был ключ, пока вы играли роль Старика во втором акте? Эва Фарадей рассказала, что когда она прижалась к Старику, то ее поразила одна мелочь, я перебил ее и спросил, не показалось ли ей, что в кармане его блузы лежит какой-то небольшой твердый предмет. Она с удивлением подтвердила. Это и был тот самый ключ, который вы позже «нашли» перед уборной Винси.