— Вы с такой точностью говорите, — удивлённо покачал головой Петровский.
— Здесь слишком щекотливое положение, и оно связано с замужней дамой. Вы представьте себе, Леонид Константинович, такую ситуацию. В момент, так сказать, близкого общения упомянутого мною артиста с дамой, в квартиру проникают грабители.
— Да, — засмеялся чиновник для поручений, — теперь понимаю. Господин Преображенский в полицию не побежит, боясь скомпрометировать замужнюю даму, иначе может возникнуть нешуточный скандал.
— Вы уловили суть.
— Вы поэтому спрашивали о Митьке Весёлом?
— Да, поэтому.
— Неужели его никто не видел, и в нашем архиве нет дел, связанных с этим самым бандитом?
— Этим занимается Михаил Александрович.
— Тот откопает.
— Теперь к нашему делу. Митька Весёлый, один или с подельником, должен появиться, как я сказал, в полдень ближайшей среды на этом вот месте, — Филиппов расстелил карту на столе и ткнул пальцем, — на пересечении Горсткиной улицы и Фонтанки.
— Но там же находится третий участок Спасской части? — Леонид Константинович с недоумением посмотрел на начальника.
— С одной стороны, это облегчает нашу задачу, а с другой… Там же народу днём, как травинок на лугу.
— Вот именно.
— Но не забывайте, Леонид Константинович, что в первом этаже находятся чайная лавка, — Филиппов загибал пальцы на правой руке, — портерная лавка, булочная, винный погреб и даже мелочная лавка.
— Хорошо, — чиновник для поручений сощуренным глазами смотрел на портрет государя, — это может нам помочь. С какой стороны парадная?
— Со стороны Фонтанки.
— Так, со стороны Горсткина две арки, там, по-моему, если мне не изменяет память, во дворе два флигеля. Таким образом, двор закрыт со всех сторон, и дворники усердно следят за тем, чтобы ворота лишний раз не открывались. Посторонний люд им не нужен.
— Леонид Константинович, нас с вами должна более интересовать вот эта парадная.
— Значит, наши преступники могут явиться только со стороны Фонтанки?
— Скорее всего.
— Почему не через чёрную лестницу?
— У них ключи только от парадного входа.
— Даже так? Вы и это знаете?
— Знаем, но вы правы, уходить они захотят через чёрную. Леонид Константинович, вы, наверное, знакомились с происшествиями в столице в последнюю неделю…
— Читал, но разве… — удивился чиновник для поручений, — вы же сказали, что грабители залезли в дома, где адьюльтировали хозяин с замужней дамой?
— Совершенно верно. Случай с господином Горчаковым, вспоминаете эту фамилию?
— Это ограбление на Большой Морской?
Филиппов кивнули продолжил:
— Потом двойное убийство на Гороховой.
— Но там же убиты двое мужчин — хозяин и бандит?
— Всё-то вы помните, Леонид Константинович. Это дело рук одних и тех же бандитов, правда, один из них поплатился жизнью. Другой под видом драки зарезал напарника, представив дело так, словно хозяин оборонялся.
— Дела, — Петровский присвистнул, — простите, Владимир Гаврилович.
— Ничего. Теперь вы знаете, с кем мы имеем дело.
— Они не остановятся перед убийством.
— Именно так. Квартира господина Преображенского находится во втором этаже, справа на площадке. Сам дом, как вы знаете, в пять этажей. Такая вот у нас задача.
— Владимир Гаврилович, где вы хотите их повязать?
— В квартире. При входе в парадную и на лестнице не слишком разумно, жильцов заранее не предупредить, иначе какие-нибудь любопытные соседи появятся в неподходящую минуту в неподходящем месте, тогда крови не избежать, как на Стремянной. — Филиппов припомнил историю, когда преступника попытались арестовать на лестничной площадке, но на шум вышла горничная из соседней квартиры, тогда преступник вскочил туда. Дверь оказалась сделанной на совесть — дубовая, в полвершка толщиной, с хорошим замком. В тот раз погибла девушка, а бандита пришлось брать чуть ли не приступом.
— Владимир Гаврилович, — голос чиновника для поручений звучал ровно, но в нём слышались скрытые нотки — не обиды, а скорее стыда за проваленное дело. — Сейчас ребята такого не допустят, тем более, как я понимаю, вы план арестования преступников продумали?
— Не совсем, — Филиппов постучал пальцем по карте, — для этого я вас и позвал.
— Стало быть, в квартире должны находиться сотрудники «Летучего отряда», именно там вы хотите ту шваль повязать?
— Совершенно верно, но что мне неизвестно, так это — есть ли у преступников огнестрельное оружие или нет. Поэтому необходимо действовать быстро, не дать бандитам никакого шанса выхватить оружие.
— Кто, кроме нас, будет в квартире?
— К сожалению, хозяин и его дама. Мне неизвестно, будут ли грабители следить за квартирой, поэтому отсутствие господина Преображенского может вызвать у бандитов подозрения и, следовательно, они могут не пойти на дело. Ну, и дама будет присутствовать — если они и за ней следят, то увидят, вошла она к любовнику или нет.
3
Геннадий Петрович уже на третий день почувствовал, что пришло облегчение. Дышалось, правда, не совсем обычно, в рану, словно вновь и вновь, вонзали нож, и по телу проходила волна сперва мучительной боли. Потом Бережицкий привык и уже не обращал внимания, хотя передвигался до нужника и обратно с трудом.
— Да, Ваня, — надзиратель первого разряда выглядел подавленно, — подвёл я вас всех, подвёл. И чёрт меня дёрнул…
— Геннадий Петрович, — Бубнов махнул рукой, — бросьте вы все эти сантименты. Грабителей мы обязательно возьмём. Вы лучше расскажите, что стряслось с вами.
— Что? Как молодого щенка провели, — Бережицкий отвёл взгляд в сторону, чтобы не видеть глаз молодого сотрудника. — Я ж следил за квартирой, чтобы Гришку не потерять. Так вот, не услышал, как дверь в парадную открылась, а как почувствовал, что кто-то крадётся сзади, резко повернулся — и напоролся на нож.
— Напоролись?
— Не напоролся, а ударил меня этот…
— Значит, не Гришка?
— Нет, этот был постарше, и взгляд у него такой волчий, словно добычу увидел.
— Вы его при встрече узнаете?
— Если только глаза, — Бережицкий посмотрел на свои руки, — а, да, — обрадовался Геннадий Петрович, — у него правого верхнего зуба не было, — и показал на себе. — Что ещё помню? Бандит этот ключом дверь открыл, потом не помню, сколько времени прошло, но пробежали мимо меня двое — он и Гришка. В руках у последнего докторский саквояж… Н-да, добавил я забот, сам бы их собственными руками…
— Не получится, — успокоил Бережицкого Иван.
— Почему? — насупился Геннадий Петрович.
— Гришку Перинена нашли мёртвым.
4
Владимир Гаврилович с чиновником для поручений продумали, сколько нужно людей и где их расставить, чтобы не произошло какой-либо осечки, и преступники не смогли скрыться.
Когда Петровский вышел, Филиппов распорядился, чтобы принесли отчёт об обыске у господина Иващенко. Первые минуты читал рассеянно, не сумев сосредоточить внимание, но спустя некоторое время тяжело вздохнул, закрыв глаза. Оказалось, что из квартиры управляющего Санкт-Петербургской ссудной казной, титулярного советника Иващенко пропали золотые вещи, которые можно было вынести в карманах пальто или шинели. Почему-то вспомнилось, что то ли дворник, то ли кто-то из соседей видел человека в шинели и шляпе, надетой совсем не по нынешней погоде.
— Значит, они брали золото, деньги и ценные бумаги, — прошептал Филиппов.
Хотя ломбарды, ссудные заведения, конторы, скупающие ценные вещи, даже барыги, промышляющие покупкой краденного, были поставлены в известность, уповать на то, что грабитель сразу же побежит продавать, не приходилось. Они стали умнее, эти преступники, затаятся на некоторое время, пока не поутихнет шум, и тогда принимаются за продажи. Или, того хуже, едут в другие губернии, куда не доходят сразу официальные бумаги с перечнем украденного, находящегося в розыске. Или тамошние скупщики не так щепетильны — чем дальше от столицы, тем больше безобразий.
Да и список мог быть неполным. Слуги, горничная, кухарка не могли знать, что и где хранится у хозяина.
— Стало быть, и в среду они, — Владимир Гаврилович поминал грабителей, — придут за ценными вещами и бумагами, тем более они уверены, что у управляющего Санкт-Петербургской ссудной казной можно поживиться многим.
Филиппов поднялся и прошёлся по кабинету, разминая ноги. Всё-таки устал от долгого сидения. До среды ещё несколько дней, надо подумать о намеченном плане. Пока есть время, можно додумать или что-то изменить.
Но тут его бросило в холодный пот:
— А вдруг всё зря, и они не придут?
5
Но человек предполагает, а Всевышний видит и направляет тварь дрожащую по своему усмотрению.
Владимир Гаврилович поднялся с постели в скверном настроении. Сперва разболелась голова, словно кто-то изнутри давил на виски, затем боль перетекла к глазам, но спустя некоторое время исчезла. Филиппов не заметил, в какой миг. Потом стало ломить в плечах, а под конец телефонировали из Спасской части о чрезвычайном происшествии в доме номер 91 по Фонтанке — в том же доме, где находится сама часть.
Сердце, казалось, замерло в груди у начальника сыскной полиции, и так пересохло во рту, что он не мог вымолвить ни слова, только кивал головой и под завершение разговора глухо сказал:
— Еду, — и когда положил чёрную эбонитовую трубку на аппарат, вполголоса матерно выругался, словно хотел выплеснуть недовольство на весь белый свет.
Случилось то, чего Владимир Гаврилович страшился больше всего.
Преступники проникли в квартиру баритона Преображенского не в полдень, когда должна была явиться дама сердца Николая Константиновича, когда и по Фонтанке, и по Горсткиной улице ходит множество народу, а в полночь. Не иначе, имели провидца среди своих, заранее знали действия сыскной полиции и посмеялись над её напрасными стараниями устроить западню.
Пристав 3-го участка Спасской части, надворный советник Квятковский в столь морозное позднее утро выглядел скорее испуганным, нежели обеспокоенным. Его пальто с меховым воротником было расстёгнуто, а шапка сдвинута на ухо, словно у загулявшего казака. Бледность лица выдавали побелевшие губы, глаза в