САНТО:
Ладно, но что, черт возьми, нам делать с сестрой?
МАРСЕЛЬ:
Может, есть шанс, что она окажется лесбиянкой?
ГЕЙБ:
Мы защитим ее. И узнаем получше. Вот что нам нужно сделать.
ВИН:
Она язвительный, капризный подросток.
Я:
Не так давно ты был таким же.
Убрав телефон, я отправляюсь на поиски жены. Воскресенье обещает быть интересным.

— Все будет хорошо. Не волнуйся, — говорит Элли, прижимаясь губами к моей щеке.
— Я не волнуюсь, — вру я.
— Конечно. Я пойду одену Аурелио. Встретимся внизу. — Она забирает сына из моих рук. Я знаю, что должен делить его с ней. Она его мать. Но, черт возьми, я ненавижу, когда кто-то забирает его у меня.
— Напомни-ка мне еще раз, зачем мы это делаем? — Стонет Санто, как только я ступаю в фойе.
— Затем, что у нас есть сестра, — говорю я ему в миллионный раз. Похоже, я единственный, кто помнит об этом.
— Сводная сестра, — добавляет Марсель.
— Тем не менее, сестра. И мы не будем возлагать на нее грехи наших родителей. Она не виновата, что у нас общая мать, которая лгала всем нам, — говорю я. — Кроме того, как мы должны защитить ее, если мы ее не знаем?
— Приставим к ней кого-нибудь из парней? — Предлагает Марсель, прекрасно зная, что я сделал это еще до того, как мы ушли с той встречи.
— Мы примем Эстер в нашу семью, и я больше не хочу слышать ни слова о том, что она наша сводная сестра, особенно в присутствии Вина. — Я указываю на своего брата.
— Верно. — Марсель кивает.
Каждый раз, когда я думаю, что наш отец не может опуститься еще ниже, он продолжает меня удивлять. Все это гребаное время он заставлял Вина верить, что он не Де Беллис.
— Дядя Джи, дядя Джи. — Лучано подбегает ко мне, а Гейб и Дейзи следуют за ним.
— Привет, малыш. Как, блять, ты успел вырасти на целый дюйм с прошлых выходных? — Спрашиваю я, подхватывая его на руки.
— Следи за языком. — Дейзи сердито смотрит на меня.
— У меня есть бабушка, — заявляет Лучиано. — И новая тетя.
— Правда? — Я смотрю на Гейба, который в ответ лишь пожимает плечами. Я не позволю своему сыну называть Мэри бабушкой, но и не стану указывать брату, как ему воспитывать детей. — Как насчет того, чтобы пойти в игровую комнату, пока все не соберутся? Тетя Элли с Аурелио спустятся с минуты на минуту, — говорю я Лучано.
— Хорошо. — Он кивает, и как только я его опускаю, он тут же мчится через весь дом.
Дверь открывается, и входят Вин с Камми, держась за руки.
— Вечеринка что, пройдет в фойе? — Спрашивает Вин.
Я качаю головой.
— Нет. Просто решил подождать, чтобы увидеть твое милое личико, братишка. — Я обнимаю его за плечи и веду в игровую комнату.
— Камми, ты, как всегда, прекрасна. Даже сияешь, — говорит Марсель, и Камми замирает на месте. Вин тоже останавливается.
— Ты им сказал?
— Я ни черта им не говорил, — ворчит Вин. — Они ничего не знают.
— Ладно. — Камми вздыхает. — Хорошо. Я беременна.
— Что? — Говорит Элли, спускаясь по лестнице. — Ты беременна?
— О боже, — добавляет Зои. А Дейзи просто визжит, обнимая Камми.
— Эй, отпусти ее. — Вин оттаскивает Камми назад.
— Она беременна, а не хрупкая. — Дейзи закатывает глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает Элли.
— Я в порядке, только время от времени меня немного подташнивает, — говорит ей Камми.
Стук в дверь заставляет нас обернуться.
— Полагаю, почетные гости здесь, — объявляю я всем в комнате.
— Я открою. — Элли передает мне Аурелио. Подходит к двери и открывает ее. — Привет, добро пожаловать. Я Элли. Заходите, — говорит она.
Когда Мэри, Эстер и Томми входят в дом, наступает мертвая тишина. Я прочищаю горло.
— Привет. Проходите. Ужин скоро будет готов.
Лучано пробегает мимо меня и останавливается прямо перед Мэри.
— Ты моя бабушка? — спрашивает он ее.
— Я... ах... — Мэри смотрит мимо него на нас.
— Он мой, — говорит Гейб.
— И мой! — Дейзи поднимает руку. — Я Дейзи. Приятно с вами познакомиться, — она подходит к сыну. — Лучано, это Мэри.
— Привет, Лучано. Очень приятно с тобой познакомиться, — говорит Мэри, наклоняясь к нему.
— Ты моя новая тетя? — Он смотрит на Эстер.
— Да, похоже на то. — Она кивает. — Я Эстер.
— А я Лучано, — говорит он ей.
Глава 19

Моя рука сжимает ладонь Арии под столом. Это чертовски неловко. Не знаю, о чем думал мой брат, когда устраивал этот ужин. Я понимаю, что нам нужно постараться познакомиться с нашей сестрой, но наверняка есть способы получше.
— Итак, Эстер, чем ты собираешься заниматься после школы? — Спрашивает Элли, пытаясь нарушить молчание.
— Я пока не уверена на сто процентов. Думаю, попробую поработать стриптизершей. Слышала, они неплохо зарабатывают. — Эстер пожимает плечами.
— Мать вашу. — Томми качает головой.
— Расслабься. Я же шучу. — Она смеется.
— Не имеет значения, хочешь ли ты стать стриптизершей, — говорит ей Джио.
— О, ты мне нравишься. Ты веришь в то, что женщины могут делать со своим телом все, что захотят? — Спрашивает она его.
— Женщины – да. А вот ты – ни за что. Поэтому я и говорю, не имеет значения, хочешь ты стать стриптизершей или нет. В этом городе ни один стриптиз-клуб не предложит тебе работу, — ухмыляется он.
— Австралия – большая страна, — невозмутимо отвечает Эстер.
— Ты думаешь, мы контролируем только этот город? — Спрашиваю я ее.
— Ладно, она шутит, и она не знает о вашем семейном бизнесе, — говорит мне Мэри.
Я приподнимаю бровь.
— Что именно ты ей рассказала?
— Ничего, — отвечает за нее Эстер. — Но я не идиотка. Я знаю, кто вы такие. Но, чтоб вы знали, я не хочу, чтобы пять старших братьев мешали мне жить.
— У тебя есть парень? — Вмешивается Дейзи.
— У меня их трое. У нас что-то вроде обратного гарема, — с невозмутимым видом говорит Эстер.
— Эстер, прекрати, — ворчит Томми. — Она не ходит на свидания.
— Насколько ему известно, — добавляет Эстер, и я вдруг радуюсь, что в детстве у меня не было сестер.
— Ладно, чем ты увлекаешься? Есть какие-нибудь хобби? — Я пытаюсь перевести разговор в другое русло.
— Мы что, играем в двадцать вопросов? — Возражает она.
— Мы пытаемся узнать тебя получше.
— Зачем? Какой в этом смысл? Я за то, чтобы мы просто вернулись к тому, что было раньше, — говорит она.
— Ну, секрет раскрыт. Мы не виноваты в том, что не знали о тебе, — говорю я ей.
— А я не виновата, что ваш отец годами избивал мою мать, а потом вышвырнул ее полумертвую на улицу, — говорит Эстер. — Это – то, что мы притворяемся одной большой счастливой семьей – чушь собачья.
— Эстер, прекрати. — Мэри переводит взгляд с Эстер на Джио, на ее лице мелькает беспокойство. — Она не это хотела сказать. Она не хотела проявить неуважение.
— Пусть говорит, что хочет. Ей нужно выговориться. К тому же, мне нравится ее пылкость. — Джио пожимает плечами, и Мэри смотрит на него так, словно увидела привидение.
— Ты похож на него, — шепчет она. — На прежнего его.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что Джио похож на прежнего его? — Спрашивает Марсель.
— Джованни не всегда был таким. Когда я впервые встретила его, он был… очаровательным, милым, заботливым, — объясняет она.
Это заставляет меня громко рассмеяться.
— Джованни точно не был заботливым.
— Был. А затем… все это испарилось, — говорит Мэри.
— Скоро вернусь. — Вин встает из-за стола.
Камми встает.
— Я пойду с тобой.
— Нет, останься. — Вин целует ее в макушку и шепчет что-то на ухо, прежде чем выскользнуть за стеклянные двери.
— Если он может уйти, то и я тоже, — говорит Эстер. — Скоро вернусь.
— Подожди! Тебе не следует бродить одной. — Мэри хватает дочь за руку.
— Отпусти ее, — приказывает Джио. — Она может идти, куда захочет.
— Здесь повсюду охрана, — говорит ему Мэри.
Джио ухмыляется.
— Я в курсе.
— Они ее не знают.
— Их проинформировали, — парирует Джио.
Да, охренительный ужин получается.
— Да ладно, Мэри. Я уверен, ты помнишь, как все это работает. Никто в этом доме не пойдет против босса. Мы мафия, а не животные, — напоминаю я ей.
— Вы же знаете, что вы все кучка придурков, да? — Эстер смотрит на нас четверых, оставшихся за столом. — Не знаю, сколько вы платите этим женщинам за то, чтобы они были вашими женами, потому что они кажутся нормальными и милыми... Но вы, ребята? Придурки, — говорит она, прежде чем выйти через те же двери, через которые только что вышел Вин.
— У нее довольно острый язык. Это она от тебя переняла? — Спрашиваю я Томми.
— Она пытается... приспособиться, — говорит он.
— Да. Наверное, не каждый день узнаешь, что у твоей матери была целая семья до тебя, — я пожимаю плечами и беру свой стакан с виски.
— Ну, а мне она нравится, — говорит Дейзи. — Я поддержу любого, кто назовет вас четверых придурками.
— А как же Вин? — Спрашиваю я ее. — Она его не назвала придурком.
— Вин не придурок, — говорит мне Дейзи.
— Детка, ты серьезно? Я не придурок, — говорит Гейб своей жене.
Зои что-то бормочет по-русски, и я смотрю на нее.
— Может, скажешь это всем?
— Она сказала, что мы все придурки, но также лучшие братья, о которых она могла только мечтать, — отвечает за нее Гейб.
— Вообще-то, я сказала: даже несмотря на то, что вы придурки, я бы не хотела, чтобы кто-то из вас менялся. — Зои улыбается. Обычно она ведет себя очень тихо.
— Вы все выросли замечательными мужчинами, — шепчет Мэри.
— Не благодаря тебе. — Я поднимаю стакан.
— Я знаю, — говорит она мне.
— Ты все время смотришь на моего мужа так, словно только и ждешь, что он встанет и ударит тебя, — говорит Элли. — Джио никогда бы не обидел женщину.
— Я не... Дело не в этом. Дело не в тебе, Джио. Просто...