Она начала зарождаться на необъятных просторах, охватывающих территорию между Персидским заливом и Охотским морем и неисследованных пустынь, простирающихся от Алтая до Гималайских гор, в те незапамятные времена, которые даже и не снились современным ученым и которые поэтому отвергаются всеми, за исключением наиболее думающих и смелых антропологов. Мы не имеем права указывать в нашем журнале точное количество лет или, вернее, столетий, прошедших – согласно доктринам тайной науки – с того времени, когда первые семена магии были посеяны рукой Сущности, в чьи обязанности входит растить, нянчить и направлять неуверенные шаги возрождающихся человеческих рас, пробуждающихся к новой жизни на каждой планете после очередной «обскурации». Магия – ровесница нашей нынешней Манвантары, поскольку семена, посеянные в Первой коренной расе, пустив ростки в младенческом мозге ее представителей, окрепли и начали приносить плоды во второй половине Второй расы; а в Третьей расе
[229] полностью развились в то, что оккультисты называют «Древом познания» или «Древом жизни» – к сожалению, позднее истинный смысл обоих понятий был искажен и неправильно понят как зороастрийцами, так и христианами. Но мы можем сообщить нашему корреспонденту следующее: магия в дни своей полной зрелости и применения[230] и за много веков до появления на свет первой из двенадцати великих религий (ее прямых ответвлений) – упомянутой и вскользь описанной Мухсин-Фани в «Дабистане» и даже задолго до появления первых последователей религии хушанг, которая, согласно сэру У.Джонсу[231], «существовала намного раньше Зератушты»[232], пророка современных парсов – так вот, тогда еще магия была религией «атеистической» по своей сути, что мы можем неопровержимо доказать. Во всяком случае, так бы ее назвали Калила и Спиноза, Будда и наши Махатмы, Брихаспати Чарваки[233] и современные адвайтисты, в равной мере, как и настики[234]и атеисты. Несомненно одно: все истинные маги[235] не преподавали доктрину о персональном Боге, единственном гигантском человеке – хотя сейчас, как и раньше, все еще признается существование ряда божественных сущностей. Поэтому Зороастра – седьмого пророка (13-го, согласно «Десатиру», составители которого смешали и перепутали четырнадцать Заро-Иштаров, высших жрецов и посвященных халдейских магов-иерофантов) – можно считать атеистом в современном смысле слова. Все востоковеды во главе с Хаугом единодушны в том, что в древнейшей, или второй, части «Ясны»[236] нет прямых или косвенных ссыпок на доктрину о Боге или на какую-либо теологию.«В лекции объясняются многие неясные и абсурдные, с оккультной точки зрения, высказывания в Авесте. Но они так малочисленны, что юноши, которых поучал полковник, я уверен, не стали мудрее. Может ли кто-нибудь сказать мне, подразумевал ли полковник, что для того, чтобы понять свою религию, молодые парсы должны изучать йогу и оккультизм?»
Наш президент никогда не имел ввиду, что они должны практиковать йогу. Единственное, что он хотел им внушить, так это мысль о том, что прежде чем глумиться над собственной религией, в которой они так мало разбираются, и стать либо современными агностиками, либо убежденными материалистами, им следует изучить философию зороастризма в свете эзотерической науки, которая только одна может открыть им истину, объясняя сокровенный смысл различных знаков и символов.
«Ученый полковник сказал, что парсы унаследовали свои знания от халдеев и что халдейская и древнееврейская каббала проливают свет на содержание Авесты. Где и на каком языке можно найти эти книги; и не являются ли они тоже настолько иносказательными, что для их осмысления необходимо будет прибегнуть к помощи оккультной философии?»
Лектор констатировал факт. Парсы в большей мере, чем брамины, являются наследниками халдейской мудрости, ибо они прямые, хотя и самые поздние отпрыски арийской магии. Оккультистов очень мало волнуют явные разногласия с востоковедами, которые отнесли «халдейских» магов, со всеми их жрецами и посвященными – будь то мидийцы
[237], скифы или вавилонцы – к семитской группе, а древних персов – к арийской. Классификация этих наций на туранцев[238], аккадийцев[239], семитов и еще бог знает кого, в лучшем случае, произвольно. Слово «халдейский» относится, главным образом, не к уроженцу или жителю Халдеи, а к «халдейству» – древнейшей астрологической и оккультной науке. И в этом смысле зороастрийцы являются истинными наследниками халдейской мудрости, «света, который сияет во тьме», хотя «современная тьма не понимает его» и сами парсы сейчас не знают о нем ничего. Древнееврейская каббала – это всего лишь отзвук халдейской, ее эхо, которое, пройдя через коридоры времени, вобрало в себя по пути всевозможные родственные звуки, которые примешались к первоначальным ключевым нотам, прозвучавшим в доисторические времена, неведомые современным невежественным поколениям, и дошло до поздних исследователей древнееврейского учения в виде неясного и несколько искаженного звука. И все же тот, кто обладает достаточным упорством и терпением, сможет многое из нее почерпнуть, ибо прежде всего ему придется изучить гематрию, нотарикон и тхемару[240]. Говоря о каббале, лектор имел в виду универсальную, а не любую конкретную эзотерическую систему, уже адаптированную к более позднему экзотерическому верованию, как это произошло в настоящее время с еврейской тайной наукой. Слово «каббала» произошло от древнееврейского слова, означающего «получение знаний»; и, в сущности, оно применимо к древним системам, передаваемым устно, и очень близко к санскритским «смрити»[241] и «шрути»[242] и халдейскому «зенду»[243]. Парсу или индусу недостаточно будет изучить только древнееврейскую или даже халдейскую каббалу, поскольку обширная литература на эту тему написана на древнееврейском или латинском языках. Но оба они доберутся до истины, если извлекут идентичные знания, сокрытые под экзотерическим покрывалом, из Зенд-Авесты и браманических книг. И это они могут сделать путем создания умными, серьезными людьми небольшого общества по изучению символики, особенно санскрита и зенда. Они могли бы получить информацию об эзотерических понятиях и список необходимой литературы у некоторых продвинутых членов нашего общества.«Полковник советует переводить молитвы. Хотел ли он этим сказать, что перевод молитв в их нынешнем состоянии улучшит просвещение молодежи? Если нет, тогда не подразумевал ли он, что смысл всей Зенд-Авесты, растолкованный добросовестным оккультистом, может стать понятнее и глубже?»
Именно это он имел в виду. С помощью точного перевода или, вернее, правильного объяснения ритуальных молитв и при наличии начальных знаний об истинном значении даже немногих наиболее важных символов – главным образом, тех, что кажутся самыми бессмысленными и абсурдными в глазах современных исследователей зенда, как, например, собака, которая играет очень важную роль в церемонии парсов
[244] – «молодые парсы» приобретут ключ к подлинной философии, которая лежит в основе их «жалких предрассудков и мифов», как их называют миссионеры, готовые навязать миру вместо них свои собственные.«Молитва противоречит атеистическим принципам. Как тогда ученый полковник объяснит свой совет парсам вкладывать больше души в молитвы? Или он так же имеет в виду, что оккультная философия оправдывает молитвы Зенд-Авесты, обращенные к солнцу, луне и почти всем предполагаемым чистым творениям? Если он думает, что концентрация внимания на таких объектах способствует освобождению от земных желаний и мыслей, считает ли он также, что современное поколение поверит во все эти молитвы и теории и будет им следовать?»
«Насколько нам известно», полковник Олькотт никогда не был атеистом; он эзотерический буддист, отвергающий персонального Бога. Кроме того, истинная молитва, то есть проявление сильной воли по отношению к событиям (обычно вызванным слепой случайностью) для воздействия на ход их развития, никогда не вызывала у него антипатии. Даже молитвы в общепринятом понимании не «отвратительны» с его точки зрения, а просто бесполезны, если не абсурдны и смешны, как в случае мольбы о прекращении или начале дождя и т.д. Под молитвой он понимает волю, желание или приказ, выраженный магнетически, чтобы произошло нечто желательное для нас или кого-то другого. Солнце, луна и звезды имеют в Авесте аллегорический смысл, особенно Солнце, являющееся конкретным и самым удачным символом единого вселенского жизнедательного принципа, а звезды составляют неотъемлемую часть оккультной науки. Йима
[245]