ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я была довольна собой, а не вами. Вы никуда не годитесь как любовник. Видите, я нисколько не устала и страшно раздражена. Ваш отец...
ГРАФ: Мой отец? Он тоже?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я этого не говорила.
ГРАФ: Это не обязательно. Так это он вас избаловал. А я-то думал...
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Никто меня не баловал. Я все-таки королевского происхождения. Мне достаточно посмотреть на мужчину.
ГРАФ: Я хочу вас.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Вы сами виноваты, граф. (Он делает шаг к ней, останавливается и нерешительно на нее смотрит.)
ГРАФ: Миледи, смените гнев на милость.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Чего вы хотите?
ГРАФ: Разденьтесь.
ЛЕДИ РОЛЬТОН (проводя рукой по его рукаву): Я как раз собиралась привести себя в порядок. Нет, граф. Оставьте меня в покое. И приезжайте вечером.
ГРАФ: Никуда я не поеду. (Он садится в кресло, поднимается, подходит к небольшому столику, усаживается около него, находит бумагу и письменные принадлежности.) Нет, миледи. (Начинает сосредоточенно чистить перо.)
ЛЕДИ РОЛЬТОН (улыбаясь и, может быть, успокаиваясь): Вы очень похожи на вашего отца. Я не сомневаюсь теперь, что вы родственники.
ГРАФ: Вы не находите, что я похож на Карла Великого? Та же бесцеремонность. Между прочим, он тоже мой родственник.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Все равно, милый граф, спать с вами я не буду.
ГРАФ: Я в этом не уверен.
ЛЕДИ РОЛЬТОН (смягчаясь): Может быть, вы правы. Я очень взбалмошна, и если я говорю "нет", это еще ничего не означает. Но вы все-таки уедете, граф, иначе я стану упряма, как мул, и не так непостоянна.
ГРАФ: Элизабет, вы единственная женщина на свете!
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Очень может быть. Однако, если вы хотите сообщить мне что-нибудь еще, поторопитесь. Мой муж ждет меня уже два часа. Если у него лопнет терпение, он поднимется сюда, и, как знать, может проникнуться теми же идеями.
ГРАФ: Вряд ли.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Во всяком случае, он пригласит вас обедать.
ГРАФ: Дверь заперта.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: У него, наверное, есть ключ. Ну так что же? (Граф подходит к ней и пытается поцеловать ее в шею.) Нет, это я уже знаю.
ГРАФ: Откуда, дорогая?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я все-таки замужем.
ГРАФ: Вы редко об этом вспоминаете.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Да, конечно. Я просто об этом не забываю.
ГРАФ: Зачем вы вышли замуж?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я вас не понимаю.
ГРАФ: Разве вы любили своего мужа?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я и сейчас его люблю. Иногда, во всяком случае.
ГРАФ: Не издевайтесь, дорогая.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Успокойтесь, граф, я слишком мало вами увлечена, чтобы как следует мучить. Вы прелестный молодой челолвек, любимец королей, баловень женщин, но чтобы иметь у меня успех, этого мало. Я вам скажу одну вещь, вы, конечно, можете не верить, но сейчас у меня нет любовника. Это же смешно, милый граф. Нет, просто оторопь берет!
ГРАФ: Миледи!
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я одеваюсь, граф. Можете не отворачиваться. (Граф бросается в кресло и начинает играть брелоком. Леди Рольтон, нимало не смущаясь, медленно переодевается.) Как вы думаете, граф, мне имеет смысл надеть бриллианты?
ГРАФ: Вам имеет смысл напудриться.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Это слишком долго. Сколько раз в день можно себя мучить? И потом...
ГРАФ: Я понимаю. Ваши планы на сегодня не ограничиваются мной.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Вот именно. Вам, пожалуй, повезло. Вы были первым в некотором роде.
ГРАФ: Да, мне повезло. На мне вся ваша пудра.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Вы недовольны?
ГРАФ: Я не собирался лишать вас невинности, миледи.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Хорошо, граф, я это запомню. (Стук в дверь.) Кто там?
ЛОРД РОЛЬТОН: Это я, дорогая.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Подождите немного, я сейчас оденусь.
ЛОРД РОЛЬТОН: Вы одна?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Со мной граф де Буа-Реми. Он вам не нужен?
ЛОРД РОЛЬТОН: Я был бы рад его видеть. Он не очень занят?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Нет, не очень. (Графу) Дорогой граф, навестите моего мужа. Он, наверное, хочет вам что-то сказать. (В это время она застегивает что-то перед зеркалом.)
ГРАФ: Я ни в чем не могу отказать вам, Элизабет. (Он открывает дверь. Входит лорд Рольтон. Граф сердечно пожимает ему руку.) Я не помешаю вам, милорд?
Явление 14
(Маркиз де Сомине стоит у окна и смотрит непонятно куда. Неожиданно он поворачивается спиной к окну. Лабиринт медленно отъезжает, при этом образуется значительное свободное пространство. Он открывает рот, как рыба, вытащенная из воды, и приняв какое-то решение, входит в лабиринт. Он плутает там довольно долго при свете и в темноте и затем вновь появляется на поверхности. Двор его дома. Он стоит под окном, которое ходит взад-вперед со скрипом. Делает несколько шагов. Останавливается карета. Из нее выходит маркиза. Увидев мужа, она задумывается на мгновение, но затем все-таки отпускает карету. В какой-то момент видна только ее тень. Она подходит к маркизу.)
МАРКИЗ (меланхолично): Как вам нравится погода, догогая?
МАРКИЗА (громко): Андре! (Маркизу) Что вы сказали?
МАРКИЗ: Я не Андре.
МАРКИЗА (вспыхнув): Я понимаю. Андре! (Из дома выбегает запыхавшийся Андре) Ты где был? Что-нибудь случилось?
АНДРЕ (кланяясь): Простите, мадам, я не сразу понял, где вы. Услышав ваш голос, я побежал в вашу комнату.
МАРКИЗ: В вашу комнату? Этот бездельник заходит в вашу комнату?
МАРКИЗА: Вы недовольны этим?
МАРКИЗ: Напротив, я восхищен. Теперь я понимаю, почему он никогда не бывает возле графа.
МАРКИЗА: Когда вы сами в последний раз заходили в мою комнату? Андре, пожалуйста, принесите мой столик, чашку кофе и письменные принадлежности.
МАРКИЗ: И мне тоже. (Андре убегает)
МАРКИЗА: Зачем вам чернила?
МАРКИЗ: Я буду мокать в них печенье.(Громко) Андре! Печенье!
МАРКИЗА: Вы сошли в ума? Я очень рада.
МАРКИЗ: Я тоже. Вы решили составить мне компанию?
МАРКИЗА: Нет, я просто захотела посидеть с вами. Вы кого-нибудь ждете?
МАРКИЗ: Герцога. Он представил одну еврейскую баронессу принцу Уэльскому и собирается привести ее сюда.
МАРКИЗА: Вы не хотите пускать их в дом? Или наоборот...
МАРКИЗ: Совершенно верно. Как раз наоборот. Я хочу собственноручно открыть дверцу карету, предложить ей руку и препроводить ее в дом самым почетным образом.
МАРКИЗА: Надеюсь, вы не будете настаивать на том, чтобы я ее приняла?
МАРКИЗ: Разумеется, нет. Дама со столь безупречной родословной может иметь дело только с принцами крови.
МАРКИЗА: Если бы я не знала, что вы относитесь ко мне как к собаке, вы немедленно получили бы оплеуху.
МАРКИЗ: Да я их уже считать перестал.
МАРКИЗА: Что вы хотите сказать?
МАРКИЗ: Моя дорогая, неужели вы всерьез считаете себя знатнее этой дамы? МАРКИЗА: Я знаю четыре поколения моих предков. Мой прадед был еще в семьсот шестнадцатом году представлен герцогу Орлеанскому, регенту.
МАРКИЗ: Вы слышали, наверно, что у него были весьма своеобразные вкусы. Впрочем, кто-нибудь из ее предков наверняка беседовал с царем Давидом. Правда, ей неизвестно в точности, как его звали. Но что за беда - четыре поколения предков, моя дорогая, есть у всякого человека, родившегося в относительно мирное время. Всякая родословная начинается с прадеда, то-есть с того, с кем большинству людей не удается познакомиться не только очно, но и по рассказам родителей. Я подозреваю, что эта дама - а она происходит из почтенной еврейской семьи - знает о своих предках гораздо больше вас, поскольку ей или по крайней мере ее родителям нечего было их стыдиться. Однако она не тычет их вам в лицо.
МАРКИЗА: Все равно, я не хочу иметь с ней дело.
МАРКИЗ: Я уже говорил - вы разборчивее, чем принц Уэльский. По-вашему, он тоже недостаточно высокороден? А даже если так? Впрочем, вас никто и не заставляет.
МАРКИЗА: Разве он сейчас здесь?
МАРКИЗ: Почему бы и нет? Он путешествует, стало быть... Андре! Куда ты делся?
МАРКИЗА: Не кричите, пожалуйста.
(Появляется Андре с двумя скамейками, несколькими подушками, двумя чернильницами и прочими заказанными предметами. Вид у него прехитрый. Он едва не роняет их, пытаясь расшаркаться перед маркизом, однако сохраняет равновесие, ставит скамейки на землю, располагает на них все остальное и вопросительно смотрит на маркизу)
МАРКИЗ: Ты можешь идти, голубчик.
МАРКИЗА: Подожди-ка. (Садится и пишет записку) Отнеси это леди Рольтон.
(Андре, кланяясь, удаляется, искоса поглядывая на маркиза)
МАРКИЗ: Бог с ним! (Появляется Мишель. Он подходит к маркизу, целует протянутую ему руку и затем вкладывает в нее записку. Маркиз быстро ее просматривает) Вы представляете, дорогая, вас хочет видеть русский посол. Так и написано. Они, кажется, совсем рехнулись. Как вы думаете, следует отказаться?
МАРКИЗА: Покажите мне записку, маркиз.(Он отдает ей записку, она вяло на нее смотрит) Это по-русски. Я думаю, надо поехать. По-видимому, это тон, предписанный императором, они ведь давно уже научились изящно изъясняться. Я думаю, он собирается нас облагодетельствовать.
МАРКИЗ: Вы правы, дорогая. С тех пор, как русские разместили свои войска в Европе, они совсем потеряли рассудок. Будьте добры, напишите им, что мы едем. Я пока что пойду к себе.
ЯВЛЕНИЕ 15
(Безлюдный двор. Предметы, затребованные сиятельной четой и доставленные с такой поспешностью, лежат на земле. Дует ветер, хлопают ставни, пробегает собака. Она останавливается и начинает нюхать чернильницу, затем бьет ее лапой, переворачивает и в ужасе убегает. Чернила растекаются по сцене, при этом издалека слышны шум ветра и человеческие голоса.)
ЯВЛЕНИЕ 16
(Граф де Панти, виконт де Сен-Ба и граф де Буа-Реми развалились в креслах и курят сигары)
ВИКОНТ: Я никогда не думал, что она на такое способна. Ан нет.
ГРАФ ДЕ ПАНТИ: Ты еще удивляешься! Ах, что за времена! Медеи, Прометеи! Да ведь это только льет воду на ее мельницу! Вы с вашим Байроном совсем не думаете, что сочиняете. Любимое занятие женщин - уязвлять дураков, и поскольку вы строите из себя сверхчеловеков, они уязвляют вас соответствующим образом.