людать, а мы не должны выдать слишком многого.
— Конечно, мадам, — кивнул Джордж. — Кстати, по улице идет мистер Тидсон. По-моему, он ходил покупать шляпу. А мальчики опознали плот.
— Великолепно.
Она тепло поздоровалась с мистером Тидсоном и угостила его шоколадной конфетой.
Джордж отвез ее в Алресфорд необычным маршрутом — по Ботли-роуд и через Бишопс-Уолтэм, Сорэмптон и перекресток на севере от Уэст-Меона. В Андовер им ехать не пришлось. Первый же человек, которого они повстречали на дороге между Новым и Старым Алресфордом — им оказался парнишка, помощник зеленщика, ехавший на велосипеде, — сказал, где живут Прис-Гарварды и как найти дом, располагавшийся за деревней. Туда вела тропинка, но автомобиль сумел проехать, переваливаясь на ухабах.
Глава 16
Взять равные доли полыни, розмарина и лаванды и две горсти синюхи голубой.
Случайная рыба, одна, действительно клюнула на перьевую мушку, но на крючок не попалась.
Как и предполагала миссис Брэдли, Прис-Гарварды отсутствовали. Экономка, под впечатлением от автомобиля, а также от степенной респектабельности облаченного в униформу Джорджа, с готовностью сообщила их адрес, как только прозвучало имя мисс Кармоди. Она хорошо помнила мисс Кармоди. Не так давно та навещала ее и узнала, что Прис-Гарварды находятся в Борнмуте.
— Вероятно, вы помните и мисс Конни Кармоди? — осведомилась миссис Брэдли. — Хотя вы, несомненно, уже давно ее не видели.
— О, я, безусловно, помню мисс Конни, — ответила экономка. А затем поджала губы, как это делают представительницы ее профессии, когда хотят показать, что могли бы расширить свой ответ, если захотят, и надеются, что их попросят это сделать.
— Милая девушка, — небрежно заметила миссис Брэдли.
— Не тот хорош, кто лицом пригож, а тот, кто на деле гож.
С этой не слишком важной информацией об отношениях между Конни и экономкой миссис Брэдли вернулась в машину.
— Как скоро мы можем попасть в Борнмут, Джордж?
— В течение часа с четвертью, если я поеду как обычно, мадам. Я мог бы уложиться и в меньший срок, но…
— Этот меня вполне устроит, Джордж. Мы попадем туда ко времени чая в отеле. У меня такое чувство, что вдова с сыном-школьником придут на чай в отель, особенно в Борнмуте, где чай зачастую так хорош. В самом деле, очень удобно.
Логический вывод миссис Брэдли оказался верным. Без четверти четыре она вошла в гостиную отеля, где проживала миссис Прис-Гарвард, а без пяти четыре туда вошла высокая худая женщина в сопровождении высокого светловолосого мальчика подходящего возраста и села за соседний столик. Миссис Брэдли немедленно к ним присоединилась, что, к большому ее удивлению, не только не вызвало возмущения, а напротив, было встречено с одобрением.
— Ах! — проговорила женщина. — Как это мило с вашей стороны. В отелях так одиноко, не правда ли? Вы надолго здесь остановились? Очень надеюсь, что так.
— Я только что приехала, — не кривя душой ответила миссис Брэдли. — Я живу в Уинчестере в «Домусе».
— Боже великий! Вы должны знать Присциллу Кармоди! Кузину моего покойного мужа. Милая особа. Она, кажется, живет там же?
— Да, вместе с мистером и миссис Тидсон, по-моему.
— Целая колония родственников моего мужа! Моего покойного мужа, как, разумеется, мне следует говорить. Это мой сын, как вы можете видеть по выражению его лица. Бесполезно сверлить меня гневным взглядом, милый. Должна же я иногда немного посплетничать с людьми, до которых тебе, как ты думаешь, нет дела.
— Ну мама! — воскликнул мальчик, вполне понятно шокированный этим бестактным и грубым чтением мыслей.
— Ты, кажется, учишься в школе в Уинчестере? — обратилась к нему миссис Брэдли. — Скажи, ты участвуешь в забегах по пересеченной местности?
— О да, иногда.
— По-моему, от этих игр, в которые они играют, он слишком похудел, — заметила миссис Прис-Гарвард, самоуверенно игнорируя наследственность. — Футбол, крикет, «заяц и собаки», или как там это называется, — почему не пойти на рыбалку, как это делали их отцы? Уверена, мой бедный Артур просто обожал маленькую форель и все прочее, что попадалось ему на удочку. И Итчен — такая красивая река. Она нравилась лорду Грею из Фаллодена, так почему бы и тебе не последовать его примеру?
Последнее предложение она адресовала сыну.
— Она мне нравится, мама, — сказал мальчик. Он повернулся к официанту и заказал чай для троих. — Прошу меня простить. Я хочу сходить за вечерней газетой.
Он удалился, его мать со вздохом посмотрела ему вслед.
— Вдове нелегко воспитывать мальчика, — пожаловалась она. — Он скучает по своим друзьям. Хотел отправиться в пеший поход. Только представить! В Уинчестере учатся очень умные мальчики, и мне кажется, они чрезмерно обременяют свои головы. Артуру гораздо полезнее отдохнуть здесь, только мы вдвоем, но вы не поверите, каких трудов мне стоило уговорить его. Это поистине мука, и каждый год одно и то же. Дети очень эгоистичны.
— Полагаю, поначалу он скучал по Конни Кармоди. Насколько мне известно, они воспитывались вместе.
— Думаю, сперва он действительно по ней скучал. Но это было давно. Сейчас он, наверное, уже забыл ее. Не самая приятная девочка. Очень язвительная и с плохим характером. Видимо, нервный тип.
— Они не видятся?
— О нет. Присцилла этого не хочет, и так как она взяла Конни к себе, я вполне понимаю, что она имеет в виду. Кроме того, не знаю, хорошо ли для нас снова встретиться с Конни. Это оживило бы болезненные воспоминания.
— У вашего сына и Конни?
— Боюсь, что один раз я поступила исключительно эгоистично. Вы ведь знаете, кто такая Конни? Присцилла наверняка вам рассказала.
— Вы о том, что Конни единокровная сестра вашего сына? — уточнила миссис Брэдли.
— Да, именно, — ответила миссис Прис-Гарвард. — Моего покойного мужа мучила совесть в отношении этой девочки. Он считал, что должен обеспечить ее прежде своей смерти — знаете, написать дарственную. Но я подумала и заявила, что незаконный ребенок не имеет права красть у законного и мой сын на первом месте. Было бы крайне несправедливо истощать наследство Артура дарственной, даже если бы его адвокат и позволил, чего, думаю, он не сделал бы, так как поместье передается строго по мужской линии. Вы, естественно, понимаете, что эта влюбленность — я говорю о страсти моего покойного мужа к матери Конни — имела место за два года до нашего брака. Я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал…
— Разумеется, нет, — заверила ее миссис Брэдли.
— Артур был очень преданным мужем, — продолжала миссис Прис-Гарвард. — Думаю, Присцилла чего-то ожидала, но она и так свое получает.
— Вы, как я понимаю, подразумеваете компанию и привязанность к ней Конни?
— Я подразумеваю подарок в размере ста фунтов в год, которые идут из личного наследства моего покойного мужа и никак не касаются поместья, — резко сказала миссис Прис-Гарвард. — И если с моим сыном что-то случится, я останусь даже без этой жалкой сотни в год для себя, а этот Тидсон, с которым я никогда не встречалась, унаследует все, что принадлежит Артуру. Этот ужасный Тидсон, или его потомки, если они у него есть, вероятно, и так унаследует все. Артур сказал мне, что думал о своем будущем и собирается посвятить себя церкви. Он верит в безбрачие священства и никогда не женится. Какая странная мысль для мальчика его возраста!
Миссис Брэдли решила, что, учитывая особые обстоятельства, в которых оказался Артур, вполне естественная мысль для мальчика его возраста, но промолчала. Подали чай, вернулся Артур, и беседа перешла на другие темы. Однако при первой же возможности миссис Брэдли вернулась к главному. Это случилось, когда миссис Прис-Гарвард послала сына в номер за библиотечной книгой, которую попросила обменять после чая.
— Я вынужден вас покинуть, — объявил Артур, напуская на себя комичную покорность, но, очевидно, не сожалея о возможности сбежать.
— Очень хорошо, дорогой. Не задерживайся. У библиотекаря есть мой список. Но сначала загляни в книгу, чтобы убедиться, что я ничего в ней не оставила.
Артур пообещал сделать это и ушел. Миссис Брэдли посмотрела вслед его высокой, худой фигуре, а потом вдруг сказала:
— Должно быть, Конни тяжело было узнать правду.
— Правду о чем?
— О своем рождении. О положении незаконного ребенка.
— О, но об этом она ничего не знает! — воскликнула миссис Прис-Гарвард с искренним ужасом. — Уверена, никто не поступил бы так жестоко! В смысле, я Конни не любила, и она всегда была для меня как бельмо на глазу, но, знаете, ни у кого никогда и мысли не возникало, чтобы рассказать ей о ее положении.
— А мисс Кармоди?
— Совершенно точно — нет! Присцилла более чем деликатна. Что хорошего это принесло бы Конни? Она знала, что она не моя дочь, а муж никогда не говорил ей, что он ее отец. В этом я совершенно уверена. Перед самой смертью он сказал: «Думаю, тебе придется рассказать Конни. Держи это в тайне как можно дольше, а когда скажешь ей, постарайся сделать это помягче. Ребенок не виноват». Данную мысль я, разумеется, разделяю со всеми здравомыслящими людьми, — заключила миссис Прис-Гарвард.
Миссис Брэдли склонила голову.
— И Конни никак не могла узнать об этом случайно?
— Что она дочь моего мужа? О боже, нет!
— Сколько человек знало, что она незаконнорожденная?
— Ну помимо нашего узкого круга, вряд ли кто еще. Конечно, этот Тидсон должен был узнать. Его адвокаты написали нашим. Хотя это никак не отразится на его положении, презренный человечишка!
— О, вы знаете мистера Тидсона?
— Нет. Я никогда с ним не встречалась, но знаю, что, доведись нам познакомиться, я бы его невзлюбила.
— «Ничто не могло извинить мистера Коллинза за то, что он имел дерзость наследовать Лонгборн», — процитировала себе под нос фразу из «Гордости и предубеждения» миссис Брэдли.