Однако в комнате Крит не оказалось ни следа, как и в первой комнате, которую они обследовали.
— Черт! — огорчился Гэвин. — А, ладно, сравним имеющиеся с теми, которые мы обнаружили на нашей коллекции камней. Если что-нибудь совпадет, мы продвинемся на шаг вперед, но, может, и нет. Видит бог, множество людей подбирают камни и бросают их в реку!
— Дело только в том, — заметила Лора, — что не так много больших камней, подходящих для бросания, валяется по берегам реки. Попробуйте начать с этого.
— Верно, можно попробовать, — сказал Гэвин. — Во всяком случае, нам ничего не остается, как ждать.
Ожидание принесло определенные плоды. На одном камне из собранной инспектором коллекции больших, тяжелых камней остались бесспорные следы крови. Также обнаружились отпечатки пальцев Конни Кармоди. Кроме того, на нем красовалась аккуратная этикетка «Плотина».
— О господи! — Гэвин был абсолютно потрясен этим открытием, так что даже Лора не могла пожелать большего. — Вот те раз, кто бы подумал! И что нам теперь делать?
— Мы должны узнать, человеческая ли это кровь. — Лора живо припомнила вонь, исходившую от очень дохлой собаки.
Гэвин обрадовался, затем снова помрачнел.
— Даже если кровь собачья, это мало что дает. Знаешь, миссис Брэдли несколько раз сказала, что мастерство приходит с практикой. И кто-то, кто знал, что Конни убила ту собаку, перенес ее туда, где мы нашли юного Биггина.
— Но это наверняка исключает Конни из числа подозреваемых? — спросила Лори. — Да и вообще, тебе нужно проверить еще несколько камней.
— Десятки, если не сотни, — вздохнул Гэвин. — Но сначала, думаю, я побеседую с этой Конни — привлеку ее за ложный след и нарушение порядка!
— Чем скорей, тем лучше, — согласилась миссис Брэдли, когда спросили ее мнения. — Давайте сейчас же поедем в Льюис. Это нужно прояснить немедленно. Мы должны напугать Конни, хотя я сомневаюсь, что тут можно добавить «ради ее же блага».
— Ну тогда ради блага общества. Честно, эта девица, наверное, слабоумная.
— О, она не такая уж плохая! Давайте сойдемся на том, что у нее есть небольшие отклонения.
— Из-за жизни с тетей Присси? Болезненная черта в характере, усиленная неприятной атмосферой? Мания преследования?..
Миссис Брэдли захихикала.
— Но порожденная не ее теткой. Состояние Конни в значительной степени результат потрясения. По сути, двух последовательных потрясений.
— Это как?
— В опасном тринадцатилетнем возрасте Конни впервые узнала, что ее жизнь и жизнь юного Прис-Гарварда безвозвратно потекут по очень разным руслам. О чем ей не сообщили — благодаря причудливо вплетенной в характер миссис Прис-Гарвард доброжелательности, — так это о том, что она — единокровная сестра юного Артура, незаконная дочь его отца. Немедленно после осознания этого факта на Конни обрушился новый удар — расставание, внезапное и жестокое, с единокровным братом, которого она любила со страстью более глубокой, чем у его матери.
— С тех пор она, однако, круто изменила свое отношение к Артуру П.-Г. и хочет его убить, — сказала Лора. — Я так понимаю, инверсия и все такое. Да, теперь мне все понятно.
— Сомневаюсь. Обдумай это хорошенько и не дай себя запутать. У меня нет причин менять свое мнение, что Конни скорее умрет, чем причинит вред этому мальчику. В отношении мистера Тидсона она, разумеется, подобных чувств не испытывает.
— Почему вы держите ее практически на положении узницы? И зачем мы ненадолго возьмем ее к себе?
— Ну я боюсь за Конни. В некотором смысле она не вполне отвечает за свои действия.
— Но разве она не выходит на работу?
— Хотела бы я так думать! Итак, прежде чем мы покинем Уинчестер, я очень хочу сделать одну вещь.
— Освободить того мужчину. Правда, его и так отпустят. Они ничего не могут ему предъявить.
— Он человек волевой, — сказала миссис Брэдли. — Думаю, он обожает свою жену и не хочет обижать ее без необходимости.
— И поэтому дает арестовать себя за убийство по навету этой ужасной Грир! Что-то я не вижу тут особого рыцарства!
— Думаю, он выбрал меньшее из двух зол. Мой адвокат пытается с ним встретиться.
— Фергюсон?
— Да. Он уже один раз с ним побеседовал. Попытка оказалась неудачной. Вот отчет Фергюсона. Все именно так, как я ожидала. Но неважно! Он попробует снова.
Лора отскрыла конверт, переданный ей миссис Брэдли.
«Он не станет со мной встречаться. Он не станет ни с кем встречаться, — писал мистер Фергюсон. — Он говорит, что адвокат ему не нужен; что он не совершал этого убийства и что полиция может гореть в аду».
— Что ж, это конец. — Лора свернула донесение мистера Фергюсона и вернула его. — Что теперь?
— Теперь мы сделаем то, чего я так ждала, но мы не могли этого сделать, пока здесь находились Тидсоны, — мы поговорим с молодой женщиной, из-за которой возникли все эти неприятности.
— С наядой?
— Нет. С отсутствующей возлюбленной. С женщиной, которую этот глупый, благородный Поттер действительно навещал в ту ночь.
— О! — воскликнула Лора. — Какая слабая надежда!
— Найти ее, ты хочешь сказать? У меня есть все основания надеяться на это. У нее ревнивый муж или жестокие родители, ее знает миссис Грир, и она могла уехать из Уинчестера после убийства маленького Грира.
— Откуда вы знаете?
— Я не знаю… в том смысле, какой ты в это вкладываешь.
— Думаю, я понимаю. Она была с Поттером в ту ночь и в то время, когда было совершено убийство. Она слишком боялась, из-за мужа или родителей, и не могла обратиться в полицию и подтвердить алиби этого парня, а поскольку она трусиха, как уже было указано выше, она смылась. Так?
— Очень четко изложено, за исключением того, что она могла и не покинуть Уинчестера.
— Но как же Поттер? Он что, дурак — не назвать ее? Это он так понимает благородство?
— Да. Но есть и другие аспекты дела. Думаю, он ожидал, что она придет в полицию. Но та безнадежность, с которой он принял мистера Фергюсона, показывает, что он больше не верит в ее приход. Сам он не заявил о ней по двум причинам: во‐первых, он любит свою жену, но скорее как сын любит свою мать. Он не хочет огорчать ее больше, чем она уже огорчена. Ее поразила мысль о том, что у него роман с отвратительной, но довольно молодой миссис Грир, но он знает, что на самом деле она не верит своим же диким обвинениям на сей счет. Однако если станет известно, что он посещает молодую и достаточно красивую женщину и был с ней в ночь убийства…
— Жена, вероятно, предпочтет, чтобы его повесили, нежели примет паршивца обратно, — закончила мысль Лора.
— Полагаю, — продолжала миссис Брэдли, — что он ни на секунду не верит, что его, невинного человека, могут осудить.
— И тут он может быть прав. В любом случае, с его точки зрения, думаю, это стоит риска. Но предположим, его осудят? Что тогда?
— Ну мы постараемся, чтобы его не осудили.
— Правильно. Жаль, если он продержит рот на замке, а все попусту. Я просто обожаю людей, которые надеются на лучшее и не болтают. Когда мы, подражая Шерлоку, начнем искать пропавшую женщину?
— Точно так же, как Холмс начал свои поиски пропавшей скаковой лошади, — хихикнула миссис Брэдли, — мы обратили внимание, что собака выдала замысел тем, что не лаяла ночью. Ты помнишь?
— Мне нравится, когда меня водят за нос, — очень добродушно ответила Лора, — и особенно умники, которых я уважаю, но предел все же есть, и вы его достигли. Вы говорите о собаке мистера Тидсона? Знаете, я называю ее очень таинственным животным.
— Но я не шучу, — захихикала Миссис Брэдли. — Идем со мной, и ты увидишь.
Сначала миссис Брэдли пошла к миссис Поттер.
— Где работал ваш муж? — спросила она, едва открылась входная дверь.
— О, это вы, мэм, — проговорила бедная женщина. — Он работал у мистера Раммиджа.
— Как туда попасть?
— У вас есть какие-то новости?
— Я знаю, кто убийца. Полиция тоже знает.
— Тогда почему они не отпускают Поттера?
— Отпустят. Мы должны набраться терпения. Теперь уже недолго осталось ждать. Где это место? И сколько времени мне потребуется, чтобы туда дойти?
— Это там, на другой стороне. Может, минут пятнадцать идти. Я не знаю, как быстро вы ходите.
— Отлично. Спасибо. Держитесь, миссис Поттер! Дело почти решено, и… думаю, у вас больше не будет забот, как удержать мужа дома, когда вы получите его назад. Как ваша дочка? Она все еще у родни?
— Нет, бедная малышка. Она плакала, так хотела домой, поэтому я ее забрала. Она знает, где ее отец. Другие дети об этом позаботились!
— Ах, что ж, мы все были жестоки в их возрасте. Как у вас с деньгами?
— У меня есть все, что нужно, — краснея, ответила женщина.
— Значит, вы работаете?
— А что мне еще делать?
— Действительно, что?
— Я не против работы. Я всю свою жизнь много работала. Убивает тревога!
— Очень верно подмечено. Что ж, больше не тревожьтесь. Все будет хорошо. Вот увидите. Вы навещали мужа?
— Он никого не хочет видеть, не хочет, мой Поттер. Он упрямый.
— Он считает, что с ним плохо обошлись, вот и ведет себя так.
— Он сам виноват! — У миссис Поттер задрожал подбородок. — Совершил дурной поступок и теперь за это расплачивается.
— Вам придется простить ему все это и позволить начать с чистого листа. Мужчины есть мужчины, вы же знаете!
— Они скоты, все до единого, мэм! Вот кто они! Сущие скоты!
— Но скоты красивые, — пробормотала Лора. — Послушайте, — продолжила она, когда они вышли из дома, — какова вероятность того, что этот Поттер нашел ребенка по дороге на работу? Это его оправдает?
— Не вполне, — согласилась миссис Брэдли. — Я думаю, что он был влюблен в эту молодую женщину и, подобно многим другим Ромео, сворачивал с дороги, чтобы пройти мимо дома, где она живет. Во всяком случае, я на это надеюсь, потому что очень хочу выяснить, где это было, не задавая местным жителями вопросов. Поттер сохранил свою тайну, и мне бы не хотелось…