— Можно? О, отлично. Я не могу… — Она заглянула в ежедневник миссис Брэдли, лежавший на столе в кабинете для врачебных консультаций. — Полагаю, сегодня я не могу поехать?
— Почему нет? — с удовольствием ответила миссис Брэдли. — Меня сегодня вызвали в Херефорд осмотреть человека, которого доктор Ватсон назвал бы знатным холостяком, и тебе нет причин оставаться здесь одной. Генри и Селестина справятся. Поезжай, дитя. Есть поезд через час. Ты можешь на него успеть.
— Как хорошо, что Конни не переехала жить к нам, — сказала Лора, — иначе одной из нас пришлось бы брать ее с собой.
— Она продемонстрировала естественное к нам отвращение, к чему я была готова. Я предупредила мисс Кармоди, чтобы та бдительно следила за ее передвижениями, но, признаюсь, я чувствовала бы себя куда спокойнее, если бы Конни ненадолго перешла под нашу юрисдикцию. Тем не менее спасать людей от самих себя — всегда сложная задача. Настолько сложная, что иногда я задаюсь вопросом, не считаются ли эти попытки по законам Провидения крайне аморальными.
— Занятно, что Конни столько говорила о своей работе и все еще живет с мисс Кармоди, — заметила Лора. — Наверное, вы в этом разобрались.
— Думаю, работы никогда и не было, — в который раз повторила миссис Брэдли.
К тому моменту, когда Лора добралась до Уинчестера, история о наяде не получила никакого развития. Существо это видели дважды, каждый раз на одном участке реки: первый раз — два муниципальных советника, прогуливавшихся вместе, и другой раз — гость района, который немедленно сообщил о ней в полицию. В сопровождении Гэвина Лора отправилась обследовать ту часть Итчен, где видели наяду.
Молодые люди двинулись привычной уже дорожкой от Колледж-уок, миновали белую калитку и замедлили шаг, когда обогнули травянистый участок, где река делала поворот, а ручей дальше бежал вдоль дорожки — прямой и мелкий. Спортивные поля колледжа остались позади, и болотистые луга между быстрых ручьев расширились.
Густой кресс, темная сочно-зеленая водная мята, пурпурный вербейник казались подходящим окаймлением для ярко-серых потоков, которые называли пристанищем наяды. Обладатель узких зубчатых листьев, сосредоточивший соцветия наверху своих трехфутовых стеблей, посконник казался карликом по сравнению с могучим борщевиком, грубым и покрытым пушком. Полый дудник, красивый, с розоватыми цветами, не затмевал очарование диких незабудок, росших на уровне воды и все еще цветущих в конце сезона. Темно-пунцовая черноголовка, с квадратным стеблем и губчатыми цветками, поднимала над фиолетовым краем прицветника свои диморфные цветки.
— Странно это насчет Конни Кармоди и той собаки, — вдруг сказал Гэвин. — Не могу перестать об этом думать.
— Полагаю, — начала Лора, а потом, побуждаемая каким-то инстинктом защитить свой пол от врага, она осеклась.
— Продолжай, — подбодрил ее Гэвин. — В конце концов, мы знаем, кто совершил убийства. Но собака — это немножко странно. Могла Конни Кармоди сойти с ума, и поэтому миссис Брэдли хотела за ней присматривать и на какое-то время поселить в своем доме?
— Не думаю. По-моему, сразу же после убийства собаки Конни оставила всякую мысль нас обмануть. Видимо, она убила ее вместо старика и после этого смогла примириться с существованием Тидсона. Он заставил ее разузнать насчет Артура, и поэтому она отсюда сбежала. Но, хорошенько поразмыслив, вернулась сюда и убила его пса.
— И затем исполнилась сожалений?
— Нет. Только отвращения. Она не жалела о содеянном.
— Хочешь сказать, она не любит собак?
— Да нет. По мнению миссис Крок, она ненавидит только Тидсона.
— Но почему собака оказалась именно в этом месте?
— О, мастерство приходит с практикой, и именно этого боится миссис Крок.
— Я не понимаю. — Гэвин посмотрел на нее с подозрением.
— Я тоже, — легко отозвалась Лора.
— Ты же не думаешь, что старая дама сбивает нас с толку и что в итоге тех мальчиков убила Конни?
— Господи боже, конечно, не думаю!
— Она могла воспользоваться тем же камнем, понимаешь, и это объясняет тот факт, что мы нашли только один камень с отпечатками, — сказал Гэвин.
— Тогда как ты объясняешь отсутствие отпечатков в комнате мистера Тидсона?
— Признаю, это проблема. И тем не менее, понимаешь, это еще и подсказка.
— Меньшее из двух зол, я думаю. Или, по крайней мере, меньший из двух очевидных рисков.
— Да. Знаешь, Лора, это дело немного меня раздражает. На самом деле он оказался не таким уж умным, да? И при этом он обставил нас по всем статьям.
— Понимаешь, получается, у него есть сообщник. Много что может сойти тебе с рук, если ты умеешь держать рот на замке и выбирать нужное время для действий.
— Должно быть, Крит посвящена в его дела.
— Не полностью. Они не очень хорошо ладят. Но отчасти, думаю, посвящена. Похоже, она изображает из себя наяду по его желанию.
— В любом случае она не может свидетельствовать против него, поэтому, мне кажется, неважно, что она делала…
— Это важно, если она подкидывала другим людям идеи!
— А какая, по-твоему, идея за этим спектаклем с наядой? Когда наяду изображает Крит.
— Вот уж не знаю точно. — Лора усмехнулась. — Это могут быть разные идеи в разное время, тебе не кажется? Если бы я взялась погадать, я бы сказала, что на сей раз идея заключается в том, чтобы перехитрить старину Тидсона и выдать его присутствие в округе. Я сомневаюсь, что Крит злодейка. Я думаю, что она просто экстравагантная кошечка.
— Не особо обремененная совестью, я бы сказал.
— Ну это прилагается к экстравагантности.
— Из этих двоих к Крит я испытываю чуть меньше неприязни.
— Конечно! Ущемленное мужское самолюбие, потому что она на тебя не смотрит! — сказала Лора.
— Тебе, возможно, будет интересно узнать, что на ранних стадиях нашего с ней знакомства мне было сложновато от нее отделаться. Она считала меня красивым, мужественным и загорелым, если ты действительно хочешь знать.
Лора грубо заулюлюкала и вспугнула чайку, залетевшую в глубь материка, опережая штормовой ветер, который еще не достиг побережья.
— Тише! — попросил Гэвин. — Дальше ты напугаешь наяду и, если ты это сделаешь, мы ее не увидим.
— Однажды и я сыграла роль наяды, — заметила Лора.
— Я слышал. Может, продемонстрируешь?
— После свадьбы — с удовольствием. Это было весьма забавно.
— Да уж точно. Довольно прохладная забава, я бы сказал. Так, ну вот отрезок реки, где предположительно ее видели в последние разы. Наверное, заляжем, так сказать, на дно и спрячемся за ивами?
— Как скажешь… Знаешь, это ведь не совсем невозможно, а?
— Что невозможно?
— Увидеть ее. Честно говоря… — Лора внезапно схватила Гэвина за руку. — …Что это? Видишь? В камышах в том канале.
— Лебедь.
— Я не про лебедя. Я про то, что разозлило лебедя. Там что-то или кто-то, и, что важнее, она нас видела, я думаю.
— Ну мы здесь для того, чтобы раскрыть тайны. Хорошо, что я захватил болотные сапоги. — Гэвин уселся и натянул доходившие до бедер сапоги. — Вот так. Напомни обо мне миссис Брэдли, если меня утянут под воду и я превращусь в русалочку или еще в кого, ладно?
Лора, которая не собиралась оставаться в стороне от предлагаемых развлечений, проворно скинула туфли, надела кеды и расстегнула юбку. Под ней уже были поддеты шорты. Чулок на Лоре не было.
— Стой, где стоишь, — сказал Гэвин.
— Проклятье, — отозвалась Лора. — Не глупи.
Ее поклонник не стал больше возражать, и они вместе вошли в воду. Течение было быстрое, и перейти поток было трудно.
— Надеюсь, нас не видит никто из имеющих право здесь рыбачить, — сказала Лора.
— Полицейская работа, — проворчал Гэвин. — Не могу не думать о форели в такой момент. Дай мне руку и шевелись побыстрее.
— Хорошо. Я потяну тебя.
Гэвин имел в виду не это, но Лора поспешно рванулась вперед, схватила его за руку и упала лицом вниз.
— О господи! Вот тебе раз! — Лора поднялась с помощью Гэвина. — Привет, трезубец Нептуна или что-то похожее! — Она поднялась, держа ветку-рогатину, отломанную от вишни. — А это не со здешней ивы.
— Какого черта ты не думаешь, что делаешь? — возмутился ее спутник. — Кто бы там ни был, к этому моменту он успел исчезнуть.
— Сомневаюсь, — мрачно сказала Лора, бросив ветку, и выкарабкалась на противоположный берег, отчаянно скользя кедами по грязи. — По-моему, здесь кто-то есть, и я совершенно уверена…
Она не закончила предложение. Обнаженное тело Крит Тидсон лежало наполовину в стремительно текущем потоке. Головой в воде. Вдвоем они вытащили женщину на траву и положили среди грубых цветов пышного, позднего лета.
— Открой ей рот, — велела Лора.
Подготовку Гэвин получил не хуже, чем у Лоры. Они положили на спину великолепную во всей ее языческой красоте Крит, а затем, как их учили учебники, а не мифы, встали сбоку от нее на колени и по очереди, не деликатничая, принялись выкачивать воду из ее легких.
— Приходит в себя, — сказал наконец Гэвин. — Надеюсь, я не наставлю ей синяков на ребрах.
— Главное, не сломай их, — отозвалась Лора, сменяя его и накладывая свои широкие, загорелые, с сильными пальцами ладони на белое тело Крит. — Я рада, что зарабатываю себе на жизнь не этим!
— Не разговаривай. Только силы теряешь, — коротко бросил Гэвин.
И действительно, к тому моменту, когда молодые люди смогли завернуть свою пациентку в куртку Гэвина и усадить, прислонив спиной к иве, они почти выбились из сил.
— Одежда! — сообразила Лора. — Ты сходи.
— Машина, — сказал Гэвин. — Я приказал Сомсу встретить нас у моста. Подумал, что, возможно, нам не захочется идти назад пешком. У него есть пледы и, возможно, пальто. Схожу за ним, чтобы он помог мне ее нести. А ты не сиди на месте. За нее не переживай. Ты промокла насквозь. Я быстро, но мне не нужна жена с пневмонией.
— Жена! — передернулась Лора. — Я всегда клялась, что вот уж в этой роли никогда не окажусь. Ой, ладно, этого еще не произошло. Хорошо, я пробегусь, чтобы согреться.