— Там здание chambre d’hote. — Она указала в темноту выключенным фонарем. — Как и у тебя, у них два отдельных здания, что упрощает нашу работу.
Ричард все это отлично знал, к тому же был знаком с хозяйством Томпсонов, но решил позволить Валери всласть покомандовать.
— Хорошо, — сказал он, — идем.
Он просеменил пару метров в направлении симпатичного белого коттеджа метрах в двадцати от главного здания, но тут сработало сигнальное освещение, и он метнулся назад. Валери там уже не было.
— Что ты творишь? — заданный свистящим шепотом вопрос донесся откуда-то из изгороди, в которой растворилась Валери.
— Ну простите! — пропыхтел Ричард. — Я, видимо, подрастерял свои навыки взломщика.
Валери бесшумно возникла рядом с ним.
— Иди за мной, — шепнула она и двинулась прочь, держась у изгороди, обходя участок, прежде чем направиться к задам коттеджа с противоположной стороны главного здания. Добравшись до задней двери, она снова достала набор отмычек.
Ричард осторожно обогнул ее, бесшумно распахнув дверь:
— Они ее никогда не запирают, — тихонько шепнул он, — и тебе лучше не знать почему.
Валери деловито кивнула, заставив его усомниться, что его слова вообще были услышаны.
Они как можно тише поднялись по лестнице.
— А как мы узнаем, где их комната? — Валери впервые продемонстрировала сомнения в исходе операции.
— Легко, — успокоил Ричард. — Риззоли — единственные гости, поэтому, полагаю, Мартин поселит их в комнате с большими окнами, с видом на главное здание. А из четырех комнат под это описание подходит только одна.
Глаза Валери сверкнули в льющемся через слуховое окошко лунном свете, когда она с улыбкой повернулась к нему.
— Гениально! — сказала она, похлопав его по груди. — Просто гениально!
В мягком красноватом свете двух тусклых потолочных ламп Дженни демонстрировала не меньший восторг.
— Это гениально, Мартин! — провозгласила она, похлопывая его голую грудь. — Просто гениально, все любят шарады!
Риззоли, обменявшиеся полными недоумения взглядами, похоже, не разделяли восторга Дженни по поводу старомодных салонных игр и совершенно не понимали, почему на Дженни красный корсет с черной кружевной оторочкой, сетчатые чулки и черные туфли на каблуках, а на Мартине что-то вроде тирольских шорт из латекса. На лице синьоры Риззоли отразилось едва прикрытое отвращение, но тут ее муж едва заметно качнул головой, перехватив ледяной взгляд жены.
«Понятия не имею, что здесь происходит», — означал этот молчаливый обмен взглядами. Риззоли считали себя развивающимися молодыми профессионалами, стремящимися все вопросы решать без суеты и, как правило, совершенно невозмутимыми. Но эта странная парочка англичан не просто их озадачила, а буквально поставила в тупик.
— Ну что, милая, ты хочешь начать? — Тут Мартин громко щелкнул подтяжками своего костюма.
— О, ну ладно. Посмотрим. — Дженни в задумчивости теребила кружевные завязки корсета, словно изображая дерзкую соблазнительницу с пикантной открытки. — О, придумала!
Она наклонилась к Риззоли, которые инстинктивно откинулись назад, после чего Мартин неуклюже плюхнулся к ним, совершенно игнорируя необходимость соблюдать вежливую дистанцию.
Дженни сложила руки в молитвенном жесте, прежде чем раскрыть их в знакомом всему миру обозначении книги.
— Libro![54] — воскликнул синьор Риззоли, но тут же сник под яростным взглядом жены.
Дженни показала два пальца.
— Два слова! — Мартин пришел в сильное возбуждение.
Дженни подняла один палец, затем положила два пальца на руку, а после убрала один из них.
— Первое слово, два слога, первый слог.
Риззоли ерзали на диване, стараясь увеличить дистанцию между собой и Мартином, который настолько увлекся, что, похоже, не замечал этого. Дженни изобразила птицу, открывающую клюв.
— Птица? — предположил Мартин. Дженни покачала головой. — Птица, летящая птица, звучит как птица… ПИЦЦА? — Дженни покачала головой.
— Пение? — На этот раз вступила синьора Риззоли, решившая, что лучший способ покончить с этим бредом — выиграть игру.
Дженни указала на свой нос и одновременно на нос сидящей с каменным лицом женщины.
— Похоже на пение? — рассуждал Мартин, но Дженни покачала головой. — А, карканье! Кар! Конечно, вот я дурак.
Он похлопал синьору Риззоли по коленке, отчего та выгнулась, словно ей выстрелили в спину. Ее муж задержал дыхание, ожидая реакции, которой, впрочем, не последовало.
Дженни обозначила второй слог, а затем показала на себя.
— Жена! Женщина! Леди! Карт-дама! Нет, стоп!
— Madre[55]. — Это снова была синьора Риззоли, получившая нервную ободряющую улыбку от мужа, тут же разбившуюся о ее суровый взгляд.
— Красотка! — воскликнул Мартин. — Картинка!
Дженни покачала головой и снова указала на синьору Риззоли.
— Мадре? — задумался Мартин. — Мать? Мамочка? Каркуша? МА! Я понял, Кар-Ма! КАРМА!
На этот раз Дженни указала на Мартина и снова на свой нос.
— Удачи, старушка, — подмигнул тот в ответ. — Чую, второе слово будет тем еще испытанием…
— А что конкретно мы ищем? — Ричард тихо стоял в уголке, пока Валери профессионально бесшумно открывала и закрывала шкафы и рылась в сумках.
— Пока сама не знаю, — последовал ответ, заставивший Ричарда задуматься, зачем им было вламываться в чужой дом без четкой цели.
— Должно быть, они собирались здесь задержаться; судя по моему опыту, никто обычно не выкладывает вещи в шкафы, только не в chambre d’hote.
— Я выложила все свои, — рассеянно возразила Валери, — хотя понятия не имею, насколько задержусь. — Она открыла очередной шкаф и сунула руку под стопки одежды. — А! Ричард! — Она почти взвизгнула. — Я знала это! — Медленно вытащив руку, она направила на Ричарда блеснувший в узком луче фонаря пистолет.
— Пистолет, — произнес он тупо, ошеломленный и встревоженный тем, что на него направлено оружие.
— Пистолет, да, точнее, «беретта пико 380». Это запасной пистолет; здесь должны быть и другие, но в качестве доказательства мне хватит и этого. — Она взвесила его на ладони. — А он еще и заряжен.
Она кинула пистолет Ричарду, едва не упавшему в попытке поймать его из страха, что тот может выстрелить, а сама продолжила обыскивать шкаф.
— А! — раздался очередной писк, и взмокший Ричард, держащий пистолет на вытянутой руке, точно тот плохо пах, с ужасом представил, что еще она может вытащить из шкафа. Может, автомат или огнемет? Он чувствовал себя не в своей тарелке, но больше всего его поражало — и он гадал, как мог не заметить этого раньше, — что Валери совершенно никакой неловкости не испытывала.
— Телефон! — К его удивлению, она ничуть не была разочарована. — Возьму и его.
— Ты не можешь просто взять его, это воровство! — Он тут же понял, что вряд ли сейчас подходящий момент для работы комиссии по этике и морали, особенно учитывая, что из-под его маски вот-вот готовы были забить гейзеры пота. — Надеешься, что они хватятся его и придут за еще одной моей курицей?
Валери на мгновение задумалась, пытаясь одновременно включить телефон.
— Хм-м-м, тут требуется пин-код… Что ты сказал? О, ладно. Мне все равно нужно время, чтобы разобраться здесь, так что ступай вниз и покарауль пару минут на всякий случай.
Ричард неохотно поплелся к двери. Он был совсем не прочь выйти из этой комнаты; просто сомневался, что она не разграбит ее и не заберет все с собой. Это может оказаться вполне невинно, и тогда Риззоли приедут к нему с полицией, требуя вернуть оружие. Он взглянул на пистолет. Вообще-то никто не берет с собой оружие в долину Луары, если, конечно, не собирается охотиться, но это вовсе не охотничье ружье. По крайней мере, не для традиционной охоты. Chasse — так старик сказал тогда Валери. Он спрятался в тени, безвольно опустив руку с пистолетом, но тут увидел странный красный свет в главном здании. «Забавные люди эти Томпсоны», — подумал он. Каждому свое, и все такое, но, по мнению Ричарда, они обладали эротическим шармом корнуоллского пирога и были столь же безнадежно английскими.
Тут он вздрогнул, услышав грохот из освещенной комнаты. Может, нужно сходить? Но имеет ли он право покидать свой пост? Он подумал, что Валери бы не колебалась, а затем кинулся к главному зданию и заглянул в окно, на котором, к его удивлению, не оказалось ни штор, ни жалюзи. Увиденное ему не понравилось. Бедные Мартин и Дженни; пожалуй, стоило их предупредить.
Глава двадцатая
На цыпочках пробираясь вокруг дома к задней двери, Ричард тряс головой, пытаясь выкинуть из нее картинку, похоже, навсегда отпечатавшуюся в мозгу. Он изо всех сил старался не хрустеть гравием под ногами и не тревожить больше сигнальные огни и, добравшись до задней двери, отчасти гордился своими усилиями. Потянулся к двери и сквозь застекленную часть заглянул в огромную кухню. На столе стояли пустая бутылка из-под местного белого вина и тарелки с остатками закусок, которые Дженни всегда готовила для подобных вечеров. За кухней можно было разглядеть тускло освещенный коридор, а еще дальше — эфемерное, если так можно выразиться, красноватое свечение из гостиной. Казалось, кто-то забыл закрыть дверь в комнату для проявки фотографий.
Он помялся, не зная, стоит ли идти дальше. И без того он увидел много неприятного, а ведь еще и Риззоли могли рыскать где-то поблизости. Также его останавливало нынешнее местоположение: у задней двери Томпсонов. Бесконечное назойливое повторение Мартином двусмысленного «вход для ремесленников» воскресил в памяти Ричарда бесчисленные вечера в их компании, когда он мечтал оказаться в любом другом месте. «Мартин — чудовищный зануда», — подумал он, отдергивая руку от дверной ручки, но тут же вспомнил, что тот попал в серьезные неприятности. Тогда он медленно повернул ручку и тихо вошел в кухню, забирая вправо от открытой двери в коридор и прислушиваясь к каждому звуку. К великой радости, не услышав ни одного, он преувеличенно аккуратно прокрался по коридору к источнику красного света.