Ричард схватил pichet[85] красного вина, все еще стоявший на столе, и налил себе полный стакан. Он никак не мог понять, что вообще происходит.
Боннивал бережно устроил Мари в кресле внутри пивной, отодвинув Мелвила в сторону.
— У нее шок, — сказал он сердито, возвращаясь к столу, но так и не присев. — Не знаю, что за игру вы ведете, мадам, но это ни капельки не смешно.
— Мсье, это не игра. Спрошу еще раз: как давно вам известно, что Мари — ваша дочь?
Боннивал наклонился через стол, сначала посмотрев на дверь и убедившись, что Мари ничего не услышит.
— Перед самой своей смертью Антуанетта сама рассказала мне. Я и до этого кое-что подозревал, но не был уверен. Теперь я замечаю сходство.
Ричард оглянулся на пришедшую в себя Мари, затем незаметно перевел взгляд на великана рядом с собой, но ничего такого не заметил.
— Антуанетта заставила меня пообещать, что я пригляжу за ней, позабочусь, чтобы с ней ничего не случилось и чтобы она ничего не узнала.
— Но?.. — мягко подтолкнула Валери.
— Но я же не могу разорваться! — Он злился, правда, не на Валери, а на то, как сложилась ситуация. — До меня слишком поздно дошло, что она ввязалась в игры с мафией, в игры Граншо. — Он практически выплюнул это имя. — Я всегда закрывал глаза на делишки Граншо, потому что судья просил меня об этом: он сказал, что, если я раскрою его брата, это подорвет и его положение, и я оставил того в покое. Признаюсь, я радовался тому, что он пропал, пока не узнал, чем занимается Мари. Я не смогу тягаться с мафией, мадам; с моими ресурсами я едва справляюсь с…
— Но затем она убила Полина, и на этом все закончилось.
— Она никого не убивала, мадам; она на это просто неспособна. — Он говорил медленно, пытаясь сохранять спокойствие.
— Но даже сделав это, она не смогла бы потребовать два миллиона евро. Не тот человек, — заметил Ричард.
— Два миллиона? — Боннивал повернулся к нему.
— Вы не знали? — Ричард вжался в спинку стула, грея в руках бокал с вином.
— Неудивительно, что девочка лишилась чувств! — Боннивал был в ярости. — Да еще сегодняшний фарс. Вы доведете ее до предела; она попытается прикончить Граншо, если сможет его найти.
Он поднялся, готовый немедленно броситься на поиск старика или стариков — Ричард до конца не понял.
— Я так не думаю, мсье. — Валери была само спокойствие.
— А почему вы так уверены? — Боннивал угрожающе навис над ней, но она не дрогнула.
— Потому что он ее отец.
— Это ложь! — прохрипел он. — Этот негодяй, этот подлец не мог быть отцом Мари! — Теперь его лицо было в нескольких дюймах от невозмутимой Валери. — Я бы сам его убил, будь он тут!
— Сделайте одолжение, — сказала Валери и сорвала фетровую шляпу со спящего судьи, на месте которого, однако, обнаружился жутко улыбающийся Венсан Граншо, который, похоже, так и не раскаялся до самого конца. Боннивал отшатнулся и всадил три пули в грудь старика. Тело того едва шевельнулось. Он выстрелил еще трижды, с тем же эффектом. Потрясенный, он нагнулся, и тут вышедший из тени синьор Риззоли повалил его на землю, а синьора Риззоли сделала несколько снимков несомненно мертвого Венсана Граншо.
Ричард снова наполнил бокал вином из своего pichet, и в этот момент появились Мартин и Дженни Томпсон, оба одетые как Венсан Граншо.
— Можно надеяться, что на этом беготня закончилась, старик? — выдохнул Мартин.
— Я так сто лет уже не бегала, — подхватила Дженни, — это так возбуждает.
Ричард и им налил выпить. Не отвлекись он на это, наверное, сам упал бы в обморок.
Глава тридцать шестая
— Ну и кто в итоге оказался отцом? — спросила мадам Таблье, старательно сохраняя равнодушный вид.
— Не знаю, — ответил Ричард, — кандидатов множество. Вероятно, даже Бруно.
— Мужчины! — выплюнула она, озадачив Ричарда своим видением ситуации.
Прошла неделя с признания Боннивала. Как только Риззоли исчезли с доказательствами смерти Граншо — к счастью, не с кистью или целой рукой, а всего лишь с тем, что, по их мнению, удовлетворило бы их боссов, — пришло время вызова властей. Каждый рассказал свою историю без запинок: Валери, судья Граншо, Бруно, Мари и Мелвил; все подготовились просто блестяще. Мартин и Дженни быстро убрались и не участвовали в разбирательствах, а Ричард свою роль слегка подвыпившего случайного участника событий сыграл просто гениально, во многом благодаря тому, что он им и являлся. Он участвовал в подмене судьи на его подмороженного брата, а больше ни в чем, и теперь с трудом скрывал свое разочарование.
— Ты правда считала, что мне ничего нельзя рассказать, вообще ничего? — тихо спросил он у Валери намного позже тем же вечером, по пути домой. Его терзала нешуточная обида.
— Но, Ричард, ведь именно ты разобрался во всем этом первым! — воскликнула Валери.
— Серьезно? — спросил он угрюмо, затем, осознав, что она сказала, повторил доверчиво: — Правда? Я?
— Да! Ты сказал: Cherchez la femme...
— В смысле, Мари?
— В смысле, Антуанетту.
— Антуанетту, конечно. — Он все еще ничего не понимал.
— Ей удалось собрать потрясающую команду защитников для дочери, которой, как она понимала, вскоре придется остаться одной, и как же она это провернула? Убедив их всех, что они ее отцы.
— Но это значит…
— Да, Ричард.
— Не могу понять, она потрясающая мать или одна из худших, мне известных.
Некоторое время они ехали молча.
— Так, значит, Полина убила не Мари?
— Нет — Боннивал. Узнав о Мари и конвертах, он понял, что должен предпринять что-то для ее защиты, а услышав о награде за голову Граншо, решил, что нашел выход, а также способ обеспечить Мари деньгами, которые понадобятся ей, чтобы начать новую жизнь, деньгами, которые сам он ей дать был не в состоянии.
— Он действительно любил ее, — тихо заметил Ричард.
— Да, любил. Полагаю, что он наткнулся на Полина, решил, что это Граншо, и убил его, даже не задумавшись. Ты же видел, каким он был взвинченным, практически неуправляемым. — Ричард пожал плечами. — И только потом, — продолжила она, — он понял, что убил не того. Тогда он выстрелил бедняге в лицо.
— Наверное, он не ожидал, что судья опознает его как своего брата, да?
— Да, хотя это устроило обоих. В конце концов все получили то, чего хотели.
— Но что насчет Риззоли? Как ты смогла заручиться их поддержкой?
— Полагаю, в итоге они поняли, что выбора просто нет. — Она старательно изображала пренебрежение.
— Ты сделала им предложение, от которого они не смогли отказаться? — Он едва сдержался, но от Валери все так же не поступало никаких сигналов, связанных с фильмами, вообще никаких.
— Именно. Я объяснила, что они либо отправятся назад ни с чем, либо помогут нам и выплатят мне как посреднику процент от награды. Никаких денег — или куча денег: выбор был очевиден.
— И, м-м-м, сколько составил процент посредника от двух миллионов? — спросил или, скорее, подначил он.
Мотивы Валери не были ему понятны, но деньги в качестве мотива он даже не рассматривал.
— За вычетом твоей доли? Совсем немного.
Она выглядела усталой и в кои-то веки вела машину с нормальной скоростью.
— Моей доли? Просто купи мне новую курицу.
Остаток пути они проделали в молчании, вымотанные, затем неловко пожелали друг другу спокойной ночи. На следующее утро ее уже не было.
С тех пор прошла неделя, и, если бы не неуемное любопытство мадам Таблье, он не мог бы с уверенностью утверждать, что все это произошло на самом деле.
Как бы банально ни звучало, но все это было похоже на сон. Как однажды сказала Валери? «В конце концов все получили то, чего хотели». Не все, подумал он печально: у него по-прежнему не хватало курицы, зато с избытком хватало жалости к себе. И приближающийся наплыв туристов ничуть не поднимал ему настроения.
— Мсье! — первый вестник этого наплыва поднял чашку жены, показывая, что ей нужна добавка. «Очередные молодожены», — подумал он, вспомнив чету Риззоли, где муж тоже неустанно изображал заботу. Пиликнул телефон, отвлекая его от кофеварки. «Новый заказ» — сообщал он, но Ричард решил посмотреть подробности позже. Минуту спустя телефон снова пиликнул: «НОВОЕ СООБЩЕНИЕ ОТ КЛИЕНТА Д’ОРСЕ».
Он пролил кофе и чуть не уронил телефон. Затем открыл сообщение.
«Дорогой Ричард, я забронировала номер для себя и Паспарту с завтрашнего дня. Я тут разжилась деньгами и решила присмотреть себе что-нибудь в долине Фолле. Пожалуйста, оставь в комнате миску с водой.
С любовью, Валери х
P. S. Дату отъезда пока сообщить не могу — можно пока оставить ее открытой?»
Его сердце бешено застучало; сообщение перед глазами словно расплылось.
— Мсье! — напомнил молодой муж. — У моей жены кончился кофе!
Ричард медленно поднял голову, и лицо его озарила широкая улыбка.
— Если честно, друг, — сказал он, — мне совершенно наплевать!
Благодарности
Было очень весело писать первую книгу из серии о долине Фолле. Хотелось написать что-нибудь такое, что я и сам не отказался бы прочесть, и вот, получив желаемое, надеюсь, что вам тоже понравилось. Если да, то первым делом хочу поблагодарить вас!
А еще хочу поблагодарить своего агента Билла Гудала. Любой писатель скажет, что иметь агента, который верит в тебя и старается поддержать, — жизненно необходимо для творческого процесса, и Билл обеспечил мне это с самого первого дня. Пит Дункан вместе со всей командой «Фарраго букс» сделали не меньше, а их стремление издавать книги, которые «вызывают улыбку на лице», — именно то, что нужно современному миру.
Гений издательского дела Эбби Хидон сыграла важнейшую роль в раскрутке идеи о долине Фолле и помогла появиться самым первым наброскам. Джулия Чапмэн, Кайм Макдоннел и Морин Янгер, великолепные писатели, всегда были рядом, готовые поддержать и подсказать, а Марк Биллингем нес на себе эту ношу с самого первого дня моей писательской карьеры. Французский, встречающийся в книге, настолько близок к обычному французскому, насколько тот вообще позволяет к себе приблизиться, ведь, судя по моему личному опыту, никому еще не удавалось установить какие-либо правила для этого языка, но даже если это сделать, они тут же изменятся! Так что моим арбитром в вопросах французского стала