Посмотрела на студентов и натянула улыбку:
– Есть еще вопросы? Или приступим к творческому заданию?
По аудитории пробежал тяжелый вздох, но даже перед угрозой новой проверки знаний дополнительных вопросов не нашлось.
Глава восьмая
Мард Наффель, нанятый Зилом для Лары детектив, ожидал подруг в комнате супругов Магреев. Зилант считал, что их с Мерой спальня – самое безопасное место и никакие посторонние уши ни при каких обстоятельствах не услышат разговор. Лара сомневалась в глухоте этих стен, но старалась не спорить, правду сказать, ей вся затея с детективом казалась сомнительной, но если Мера взялась за дело, проще было согласиться.
Гость сидел у одного из окон за небольшим круглым столом. Лара усмехнулась. Обычно за ним работал Зилант и бедный деревянный малыш всегда был завален бумагами, пыльными папками и раскрытыми на нужных страницах книгами. Сегодня его привели в порядок и даже где-то раздобыли вазу с цветами. Гость, правда, обошелся с ней без всякого почтения: отодвинул к дальнему краю стола, а перед собой положил несколько остро заточенных карандашей и нечто среднее между папкой для бумаг и альбомом для эскизов сумасбродного художника. Ее пухлое мятое содержимое не производило серьезного впечатления.
Лара внимательно оглядела мужчину. Вроде ничего примечательного: немолод, лысоват, с прямым носом и тонкими усиками – обычный служащий, разве что взгляд слишком тяжелый, будто уже заранее подозревает во всех неблаговидных поступках.
– Билар Нуини, полагаю, – заметил он, привставая со своего места, чтобы поприветствовать подруг.
– Да, это Лара, – отозвалась из-за спины Мера. – А я Эмера Магрей.
– Полагаю, нам следует поговорить с госпожой Нуини наедине…
– У меня нет тайн от Меры, – усмехнулась Лара, хватая за руку уже направившуюся к выходу подругу. Оставаться с глазу на глаз с этим человеком отчего-то не хотелось.
– Хорошо, – как-то чересчур спокойно проговорил мужчина, окинул подруг пронзительным взглядом внимательных глаз и жестом пригласил садиться.
Зилант пробормотал нечто похожее на: «Покараулю снаружи» и вышел из комнаты. Господин Наффель дождался, пока усядутся собеседницы, прочистил горло, задумчиво кивнул и нахмурился.
– Я расскажу, что мне удалось выяснить, а потом задам вопросы. Предупреждаю, мне требуются самые честные ответы. Без них я не смогу составить полную картину и помочь вам. Все понятно?
Прошил Лару взглядом, и она почувствовала, как сердце ускорило бег, этот мужчина пугал больше дознавателей. Глубоко вдохнула. Нос уловил едва заметный аромат табака, и Лара уцепилась за него, как за успокаивающую соломинку, так частенько пахло от матери. С трудом оторвала прилипший к небу язык и пролепетала:
– Понятно.
Мужчина кивнул и отвел взгляд. Лара нахмурилась. Что с ней, в конце концов, происходит? Чего боится? Ее все равно обвиняют в убийстве и нарушении договора, виселица перед ней маячит так ясно, что следует наслаждаться каждым вздохом, а она робеет перед человеком, которого наняли, чтобы ей помочь. Покачала головой. Предыдущее состояние, когда память услужливо забывала о перспективах, ей нравилось больше. Господин Наффель понимающе хмыкнул и начал речь.
– У Хранителей договора распри и беспорядок, – возвестил он четким шепотом. – Вашего жениха убили в неудачное время. Сейчас ваше дело наверняка будут использовать для дележа власти и подсиживания коллег. И вы вполне можете оказаться случайной жертвой. Но есть и хорошие новости…
– Какие? – нашкодившим ребенком пролепетала Лара. Даже предположить не бралась, что в происходящем можно найти хорошего.
– Ваш жених имел связи с противниками договора, и, скорее всего, вас сейчас используют, чтобы отыскать его приятелей. А там, вполне возможно, и настоящий убийца найдется сам.
– Ничего не понимаю, – Лара погладила пятерней шевелюру, пытаясь собраться с мыслями. – Вы думаете, его убили противники договора? Но зачем?
Потерла подбородок. Не помнила за Фандом радикальных взглядов. У него была одна большая любовь – он сам, и рисковать столь ценным индивидом жених не стал бы ни за какие коврижки. Плевать ему было на договор! И на отношения магов и безмагического сообщества. Его все устраивало: и ректорское кресло, и финансовое положение, и пусть маленькая, но власть над студентами. Не верилось, что он готов был жертвовать своим уютным мирком ради убеждений.
– Я позволю себе высказать предположение, – отвлек от раздумий детектив. – Мне кажется, ваш жених где-то обнаружил артефакт, накапливающий чужие силы, и решил его продать заинтересованным темным сердцам. Мы с вами знаем, что такие артефакты обладают своей волей и могут порабощать слабых. Возможно, предмет приспособил его для поиска нужного пользователя, но что-то пошло не так и ваш жених оказался лишним.
Лара опять пригладила волосы и с сомнением посмотрела на собеседника. На мгновение показалось, что Зилант нанял какого-то неправильного детектива. Поймала взгляд Меры в поисках поддержки.
– А почему вы решили, что речь идет о подобном артефакте? – осторожно поинтересовалась хозяйка комнаты. – Они заоблачная редкость и последние пятьдесят лет не попадались никому на глаза.
– А найденные давным-давно три штуки и так у хранителей договора, – добавила Лара. Отчего-то в компании с подругой чувствовала себя уверенней. Господин Наффель, без сомнения, нес полнейшую чушь, и хотелось как-то намекнуть ему на ошибку, при этом не задев его самолюбия. – Мне кажется, ваша версия слишком смела.
– Возможно, – пожал плечами детектив. – Но тот дознаватель, что крутится около вас, – нахмурился, будто с трудом припоминая имя, – Тартис Нортей, он большой специалист именно по таким артефактам. Сами догадываетесь, их перечесть пальцев одной руки хватит.
– Вы хотите сказать, – Лара почувствовала, как где-то внутри закипает злым зельем кровь, – что они вовсе не убийцу ищут, а ждут, когда я выведу их на артефакт?
– Я лишь предполагаю, – вздохнул собеседник, но темное сердце почувствовала, как внутри всколыхнулась сила. Адастровый браслет тут же ответил знакомой болью.
Поморщилась и мысленно прошептала слова, сопровождающие медитацию. Пусть сейчас она недоступна в полной мере, но знакомый ритуал должен успокоить. Набрала больше воздуха в грудь и прикрыла глаза. Кажется, отпустило. Первый гнев прошел. Ухмыльнулась и покачала головой. Что ж, браво, Тартис Нортей, отличное представление! Зрители и не подумали о подвохе.
– Что вы хотели узнать? – выдохнула, стараясь не выдать волнения.
Не получилось. Мера бесшумно поднялась с места и, встав позади, привычно опустила ладони Ларе на плечи, напоминая о еще студенческом ритуале усмирения магических потоков. Чародейка нахмурилась: браслет влиял на нее отвратительно, без него она была куда спокойнее, а сейчас казалось, он не только подавляет всплески, но и отчасти провоцирует их. Когда носила побрякушку пять лет назад, такого эффекта не наблюдалось. Но тогда на ней не было цавора. Возможно, излишняя эмоциональность – заслуга комбинации камней.
Мужчина напротив деликатно кашлянул, прерывая ее размышления, распахнул свою пухлую папку и повертел в руках карандаш.
– Я взял на себя смелость немного изучить дело до беседы, – тут он самодовольно ухмыльнулся, явно радуясь своим обширным связям, – поэтому меня интересуют лишь некоторые детали.
Лара кивнула, а Наффель продолжил:
– Подскажите, когда именно ваш жених заговорил о разрыве? И какие события предшествовали изменениям в ваших отношениях?
Чародейке захотелось рассмеяться. Не вспомнила бы этого даже под пытками. А потом кольнуло противным осознанием: они с Фандом были так далеки друг от друга, что она не обратила внимания даже на измену. Прищурилась, напрягая память, заставляя себя припомнить едва заметные сигналы, такие важные для любящих и ерундовые для них: двоих равнодушных попутчиков.
– Кажется, в начале лета он стал время от времени жить в городском доме, а не в академии, – выдала первое, что пришло на ум. Больше никаких изменений в голову не приходило. – За пару недель до смерти интересовался моими опытами с птицами, но я ни с кем не делюсь результатами, и он быстро отстал.
– Осведомлен о ваших опытах, – понимающе закивал Наффель.
– О них все осведомлены, – подытожила Лара, говорить о птахах с посторонними не хотелось. – Больше мне добавить нечего.
– Хорошо, – улыбнулся собеседник и отложил карандаш, – тогда предлагаю вот что. Давайте встретимся завтра в столице, скажем, около ратуши, и вы покажете мне, где гуляли с женихом и куда заходили. Если я правильно понимаю, какого рода вас связывали отношения, полдня нам хватит. Обычно досуг подобных пар не отличается разнообразием.
Лара почувствовала, как напряглась ладонь Меры на ее плече. Успокаивающе похлопала подругу по руке: как бы грубо ни выглядели слова детектива, во многом он был прав.
– Так, может, мне стоит просто рассказать вам? К чему выезд?
– Хочу видеть реакцию людей на ваше присутствие. У меня есть некоторые предположения, но я все еще далек от ясного понимания ситуации. Надеюсь, поход поможет.
– Как скажете… – согласилась Лара. – Но я освобожусь только к обеду. Что-то еще?
– Да, – он посмотрел на нее, как на маленького нетерпеливого ребенка. – Жду от вас подробный и честный рассказ о времени после освобождения из лап хранителей договора.
Чародейка прикусила губу, а детектив невозмутимо продолжил:
– Это важно. Клянусь, все останется между нами.
Лара усмехнулась и глубоко вздохнула. Расскажет. В конце концов, она не сделала ничего предосудительного! Поймала тяжелый взгляд собеседника и попыталась вспомнить все. Если он действительно может помочь, то стоит постараться и ничего не упустить из виду.
Слушал внимательно, не перебивал и время от времени делал пометки на листах в пухлой папке. Едва заметно хмыкнул, лишь когда услышал о созвучии Тартиса, но тут же взял себя в руки, записал несколько слов и совершенно бесстрастно уставился на Лару. Нахмурился, когда услышал про нападение. Уточнять, однако, ничего не стал, вероятно, хотел прежде обдумать, что именно спрашивать. К концу своей речи чародейка решила непременно пригласить Наффеля ассистировать ей на экзаменах, такого стойкого слушателя она не встречала никогда.