[2] а за их спинами на откидных стульях человек сорок чиновников, членов оперативно сформированной «специальной комиссии X». Кабинет был тесноват для такого количества людей.
Шеф полиции обменялся взглядом с Тинь Дзедуном и перешел к делу без пространственных вступлений:
– Господа! Я пригласил вас в главное управление в столь поздний час, ибо полагаю, что вы еще сегодня обязаны познакомиться с некоторыми событиями и обстоятельствами, которые завтра же вызовут целую бурю возмущения и негодования; эта буря будет несравненно опаснее, чем тайфун, разбивающий в гавани тысячи лодок и смывающий в море целые кварталы, она будет жестокой и принесет городу неисчислимые беды. Выслушайте, пожалуйста, сообщение комиссара Тиня. У всех у нас в Гонконге забот полон рот, вы это не хуже меня знаете. Но этот случай… он превосходит все!
Тинь Дзедун встал, прислонился к столу и взмахнул рукой – тихонько зажужжал проектор, и на противоположной стене кабинета появился снимок убитого мужчины в смокинге. Оба входные отверстия от пуль были отчетливо видны.
– Этого человека, – объяснил Тинь Дзедун, – примерно три часа назад убили в ресторане «Джуно Револвинг» за столиком номер двадцать шесть. Вы видите два входных отверстия во лбу. Стреляли из дамского пистолета четвертого калибра. Игрушка вообще-то, но с близкого расстояния оба выстрела оказались смертельными. Жертва, некий Реджинальд Меркус Роджерс, прибыл из Сан-Франциско, вдовец. Поселился в отеле «Хайят Редженси» в люксе. Из записи в гостевой книге следует, что он назвался импортером. За пять дней, которые он прожил в отеле, обратил на себя особое внимание вызывающим некоторую зависть ненасытным интересом к слабому полу. Он прошелся почти по всем «Эскорт сервис»[3]… от «Venus East Ltd» до «Adams'Eve Ltd».[4] Без «звезд» из этих заведений он ни одной ночи не провел. Если я назову их имена, сотрудники из полиции нравов начнут еще прищелкивать языками.
– Попрошу вас, комиссар Тинь, выбирать выражения! – предупредил его шеф полиции.
Тинь Дзедун слабо улыбнулся.
– Практически это все, что мы знаем о мистере Роджерсе. Мы послали телеграмму в полицию Сан-Франциско… ответ вот-вот должен прийти. – Сделав короткую паузу, добавил: – Мистера Роджерса застрелила женщина.
– То есть его очередная шлюха! Подумаешь, невидаль! – возмущенно воскликнул один из членов городского совета. – Сколько раз я говорил: полиция обленилась! В Гонконге вообще, а в Коулуне в особенности. Там какое-то болото…
Тинь Дзедун возразил ему, внешне не проявляя никаких эмоций:
– Убийца не из шлюх или – если выбирать выражения – отнюдь не из «Escort for all Entertaining».[5] Она – никто!
– Как, простите? – Вице-губернатор перегнулся через стол. – Что это значит?
– Никто ее не знает, и никто никогда не скажет, кто она. У нее нет имени…
– Такого не бывает!
– …у нее нет места жительства, нет квартиры, нет родственников. Никто не будет ее искать. Она жива – и ее нет.
– Непостижимо.
– Вы сейчас сами убедитесь, господа. Она ожидает в соседней комнате. Пока что она держится, ходит как мы с вами, смотрит на вас, улыбается, слышит вас… пока что! Мы не в состоянии сказать ничего определенного о том, когда все это изменится. Однажды на это потребовалось шесть часов, в другой раз три дня. В третий – день, потом – всего три часа… никакой системы нет…
– Что… что вы хотите этим сказать?! – не выдержав, перебил его шеф полиции.
– Сегодняшнее убийство – пятое, и все произошло в точности так, как и в предыдущих четырех случаях. Всякий раз убийцами оказывались женщины, никому не известные, редкой красоты. Прекрасные Никто… Все они некоторое время спустя умирали – как я уже упомянул – от неизвестной, ужасной болезни: их печень распадалась, превращаясь в жалкий влажный комок! Я принес данные вскрытий и чуть погодя зачитаю вам отдельные места. Распад начинается после паралича мозга… больные впадают в состояние комы, и только смерть избавляет их от нечеловеческих мук. Дольше всех продержалась убийца номер три: она пролежала в больнице почти месяц, пока не распалась печень. Врачи из госпиталя «Вонг Ва» под руководством профессора Ван Андзы использовали все возможные в наших условиях средства. Тщетно! Кто не знает причины болезни, тот не найдет противоядия.
Комиссар Тинь глубоко вздохнул. В душном помещении никто не произносил ни звука. Страшные мысли овладели всеми, каждому мерещилась уже неодолимая, апокалипсических масштабов катастрофа.
– Для сегодняшней убийцы характерны те же симптомы, что и у ее предшественницы. Она действовала как компьютер, в который заложили одну-единственную программу: «Ты должна убить мистера Реджинальда М. Роджерса. Пойди в ресторан „Джуно Револвинг“ в Коулуне, он там обедает».
– Убийство под гипнозом… я когда-то читал об этом, – хрипло проговорил вице-губернатор.
– Нет, не под гипнозом, сэр, – повысил голос комиссар Тинь. – У меня есть ужасное подозрение: во всех этих случаях мы столкнулись с манипуляцией неизвестной нам болезни, которая, с одной стороны, лишает человека воли, а с другой – со стопроцентной гарантией его уничтожает. И никаких шансов на выздоровление не оставляет. А если эту болезнь «воспроизвести» в массовом масштабе… вы только представьте себе, господа! Действительность может оказаться чудовищной…
– Это… это просто фантастика, вы хватили через край, комиссар, – выжал из себя шеф политической полиции. – Не могу себе представить!..
– Какие-то несчастные семьдесят лет назад никто не мог себе представить, что с помощью расщепленного атома можно будет уничтожить Землю. Одним ударом! Мало ли что невероятно. Но, как все мы, современные люди, знаем, вполне осуществимо. Я могу предоставить в ваше распоряжение документы по пяти немыслимым и невероятным, по нашим понятиям, делам.
– Выходит, вы, комиссар Тинь, предполагаете, – нервно покашливая, заметил один из депутатов парламента, – что кто-то в состоянии искусственно заражать людей неизвестной нам болезнью, которая делает их преступниками. Причем больной действует бессознательно. И в дальнейшем его ждет неотвратимая смерть. Я вас правильно понял?
– В пользу того, что все происходит так или примерно так, свидетельствуют факты, – осторожно ответил Тинь Дзедун. Он направился к двери, ведущей в соседнюю комнату, открыл ее и отступил в сторону.
Медленно, будто находясь в сомнамбулическом состоянии, в комнату вошла безымянная красавица. В комнате стало тихо, как в гробнице… У мужчин, которых красотой китаянок удивить было трудно, глаза все-таки расширились: ну просто писаная красавица! Молодая дама обошла в сопровождении Тиня весь кабинет. Улыбка не сходила с ее губ, но присутствовавшие не могли отделаться от ощущения, что по комнате шествует заводная кукла, автомат. И только когда за ней снова закрылась дверь – от резкого звука все вздрогнули, вице-губернатор с трудом перевел дух. Он сидел, вжавшись в кресло и утирая пот с лица, которое судорожно подергивалось. Первым пришел в себя шеф полиции – он-то всякого насмотрелся.
– Согласитесь, господа: глазам своим не веришь! – И эта женщина тяжело больна? – От волнения шеф политической полиции даже начал заикаться.
– Можете считать, что она уже мертва! – спокойно объяснил Тинь. – Момент ее физической смерти запрограммирован наперед! Нам известно, что она убила мистера Роджерса из Сан-Франциско, но мы никогда не узнаем, где она с ним познакомилась, встречались ли они раньше вообще и почему она его убила. Мы ничего не узнаем. Повторяю: это у нас пятый случай!
– За какое время? – спросил представитель исполнительного совета Гонконга.
– За полгода, сэр.
– И вы считаете, что воспоследуют новые загадочные убийства?
– Да, – Тинь несколько раз кивнул. – И это еще не самое страшное.
– В каком смысле?
– Если эту «болезнь» удастся экспортировать, можно таких «невинных» и «ни в чем не повинных» убийц рассылать по всему свету. И тогда никому не спастись от этих улыбчивых и молчаливых убийц…
– Не могу даже вообразить, какой воцарится хаос. – Шеф политической полиции как бы взывал к сочувствию. – Как мы будем охранять политиков и государственных мужей? Появится такой вот «больной» – и пиши пропало…
– Пока что это одни предположения! – сплетя руки, которые слегка дрожали, проговорил депутат исполнительного совета. – Во избежание неоправданно долгих дискуссий я осмелюсь задать вопрос, который так или иначе возникнет: что все-таки можно сделать, если то, что мы услышали, правда? Страшная правда!
– Выяснить происхождение болезни, – ответил шеф полиции.
– Каким образом?
– Это вопрос того же порядка, что и «есть ли жизнь на Марсе? А если да, как нам доставить марсиан на Землю?».
– Расспрашивать эту женщину не имеет никакого смысла, – подчеркнуто медленно проговорил комиссар Тинь. – И никакие способы из стародавних времен нам не помогут… хотя я в данном случае не постеснялся бы к ним прибегнуть…
– Комиссар Тинь! – Шеф полиции снова посмотрел на него с укоризной.
– Поскольку я выразился именно так, а не иначе, можете быть уверены, сэр, что до пыток дело не дойдет. Да и к чему? Такой допрос ничего не даст. Наша прелестная убийца дама холеная и одевается со вкусом… мы выясним, где куплено ее платье, белье, духи, украшения – поддельные, между прочим, – ее туфли, сумочка и, если очень повезет, откуда взялся пистолет… однако; я гарантирую, что картина наверняка окажется такой: все продавцы как один заявят – в магазине-де появился какой-то молодой китаец, расплатился наличными и больше никогда не появлялся. Какой он из себя? Как сотни тысяч других китайцев из Гонконга! Мы узнаем также, кто такой мистер Роджерс, чем он занимался в прошлом, и окажется, что у нее не было никаких причин убивать его. Хочу перечислить вам предшествовавшие убийства подобного рода. Номер один: Серфино Рафелло, итальянец, хозяин четырнадцати кафе-мороженых. Номер два: бразилец Хорхе Кавело, хозяин аметистовых шахт. Номер три: сириец Хамид ибн Мохаммед Расул, ему принадлежали три отеля в Дамаске. Номер четыре: голландец Ян ван Флеетен, декоратор пассажирских лайнеров. И, наконец, номер пять: американец Реджинальд М. Роджерс из Сан-Франциско, импортер. Что именно он импортировал, мы скоро узнаем. Все они прибыли в Гонконг как туристы, ни в чем предосудительном не замечены и убиты без видимых на то причин.