— А что если он не появится до конца июля? — спросил ван Кортлендт.
— Будет погано. Придется возвращаться в Прагу.
— Хотелось бы к вам присоединиться.
— Да? — радостно воскликнул Форнлей. — Предупреждаю вас, дело опасное. Удовольствие не из приятных. Чехи подозрительны, немцы нетерпимы. Я вовсе не обвиняю чехов. Понимаете, время такое, из-за этой девушки вас начнут преследовать. Тони втравил меня в эту историю.
— Вы знали ее?
— Видел фотографию. Тони кое-что рассказывал. Кажется, она чемпионка.
— Видимо, она скрывается со своим отцом, — предположила Френсис.
Форнлей посмотрел на нее. Серые глаза стали холодными, засверкали.
— Ясное дело, ее нету в живых, — просто сказал он. Подобная простота вызывает оцепенение. Френсис закурила и заметила, что ван Кортлендт по-иному посмотрел на Форнлея. Видимо, его первоначальное впечатление начало изменяться.
Ричард заказал пива и кофе для Френсис.
— Мы завтра уезжаем, — сообщил он, — в Пертисоу.
Френсис закрыла глаза, попробовала успокоиться. Трудно было избежать в разговоре рискованных поворотов.
— Завидую вам, — сказал Форнлей. — Хорошее место. Горы, озеро и обилие воздуха. По крайней мере, так было четыре года назад. Полагаю, так и осталось: маленькие деревушки дольше городов сохраняют свою самобытность, а горы и леса не меняются.
— Я тоже завидую, — поддержал его ван Кортлендт. — Все лето провел за ресторанными столиками. Впрочем, лазание по горам не мое пристрастие. Никогда не понимал, зачем люди взбираются на вершину, если после этого им не остается ничего другого, как снова спуститься вниз. По-настоящему мне нравится плавание. Но не было возможности заняться им этим летом.
— В таком случае почему бы вам не выкроить несколько дней и не провести их с нами?
Ван Кортлендт и Форнлей изумились.
— Похоже, для вас это труда не составит, — продолжал Ричард.
Форнлей и ван Кортлендт задумчиво посмотрели друг на друга. Оба, наверное, размышляли, не потеряет ли до утра эта мысль своей привлекательности.
— Мне это предложение по душе, — сказал американец.
— Вроде, хорошая идея, — вторил ему Форнлей.
— Мне здесь кое-что надо сделать. В это все упирается, — подытожил ван Кортлендт.
— Да и я боюсь нарушить вашу компанию, — закончил Форнлей.
Оба посмотрели на Френсис. Та потягивала кофе, невозмутимо произнесла:
— Ричард никогда ничего не предлагает ради красного словца. Если он кого-то приглашает, значит, рассчитывает, что его приглашение будет принято. — Она улыбнулась и добавила: — Думаю, это было бы здорово.
— Да, — согласился Форнлей.
— Что ж, вечер удался, — сказал ван Кортлендт. — Будет жаль, если мы больше не соберемся. Вот разделаюсь с делами и тогда приму ваше предложение.
Последнее слово сказал Ричард.
— Мы проведем там неделю; если не дождемся вашего приезда, позвоним и сообщим вам. Смотрите, приезжайте в любое удобное вам время. Будем вас ждать. Я пока не знаю, где мы остановимся. Давайте договоримся, в Почтовой гостинице; в Австрии в каждой деревушке есть Почтовая гостиница. Если вам не удастся приехать, тогда, надеюсь, увидимся в Лондоне.
Они поднялись и направились к выходу. Ресторан почти опустел; видимо, они и понятия не имели, сколько было времени. Прощание оказалось исключительно сердечным. Сидевшая за кофе Френсис недоумевала, какое же количество пива надо потребить, чтобы прощаться с таким энтузиазмом. Она посмотрела вслед ван Кортлендту и Форнлею, которые, уходя, продолжали о чем-то оживленно беседовать.
— Хотелось бы снова с ними встретиться, — сказала она и взяла Ричарда под руку. — Интересно, приедут ли они. Знаешь, Ричард, ты поразил меня своим предложением. Не усложним ли мы себе жизнь?
Ричард покачал головой.
— Пиво тут ни при чем, они мне понравились. Странно, встречаешься с людьми, проводишь с ними вечер, а сердце словно тенетами затянуто. А потом попадаются другие люди, и в душе что-то затрепыхалось, будешь кретином, если не обратишь на это внимание.
— Особенно теперь, — сказала Френсис. — Пока можно, надо собирать бутоны.
Улица обезлюдела. Лишь легкий стук каблуков Френсис нарушал тишину. Здесь никто не подслушивает, можно не сомневаться. И все же она чуть слышно спросила:
— Во втором счете было сказано, куда нам идти?
— К некоему коллекционеру шахмат. Он с большим удовольствием показывает свою коллекцию. Будет легко установить с ним контакт.
Больше Ричард ничего не сказал. Френсис заговорила про Форнлея с ван Кортлендтом; она тревожилась, не случилось бы с ними чего.
— Эта парочка сама о себе позаботится. Если они приедут. Ведь нам велели вести себя естественно. Так я и делаю.
Френсис к этому ничего не добавила. По той причине, что они уже подошли к гостинице. И другая была причина: в ее душе зародилось подозрение, что Ричард собирается оставить ее под охраной двух юных субъектов, когда он направится к шахматному энтузиасту. В общем, поживем — увидим.
Глава 12Истоки террора
На следующее утро Йоганн с присущей ему милой непосредственностью выразил свое сожаление, узнав, что они уже упаковали своим вещи. Он дал Ричарду совет насчет поездов и обещал отвезти их чемоданы на вокзал. При этом он внимательно наблюдал, как Френсис складывает флаконы и щетки для волос в специальный ручной саквояж.
— Какой красивый, — непроизвольно вырвалось у него, он покраснел, когда Френсис удивленно на него посмотрела. — Кожаный. Как это сделано? Я каждый день любовался вашими туфлями. Добротный материал. — Он оглядел их фланелевые пиджаки. — Не понимаю, — продолжал Йоганн. — Неужели английские овцы, скот и лошади лучше, чем в других странах?
Френсис придала лицу серьезное выражение.
— Нет, Йоганн, я этого не думаю. Овцы у нас такие же, просто англичане неторопливые и очень предусмотрительные люди. Иногда предусмотрительность дает результаты. — Ей хотелось добавить, что пусть в его стране нет таких материалов, зато у них масса танков и самолетов, но она этого не сделала. Не знала, достанет ли Йоганну чувства юмора оценить скрытую в этих словах иронию.
— Да, я слышал, англичане не торопятся. На нас не похожи. Даже странно, что они достигают каких-то результатов. — Он засмеялся. — Можно вас спросить, герр профессор? Вы думаете, будет война?
Ричард молчал, закрывая замок своего чемодана. Тщательно подыскивал слова.
— Хм, это от многого зависит, Йоганн. Зависит от Германии. Начнет она воевать с Польшей, тогда войны не избежать.
— Зачем Англии вступать в войну из-за Польши? Поляки этого не стоят.
— Но их не следует уничтожать.
— Вы же не стали защищать чехов?
— Ты согласился, что англичане неторопливы. Потребовалось время, чтобы надежды на мир сменились решимостью сражаться. Если на Польшу нападут, Британия поймет, подошел срок воевать. Все просто, Йоганн. Если Германия не хочет войны, пусть не нападает на Польшу.
— Новая война станет кошмаром, — сказал Йоганн.
— Многие из твоих друзей думают так же? — спросила Френсис.
— Разумеется. Мы же люди.
— Тогда странно, зачем Германия дважды в течение тридцати лет создает самую могущественную армию в мире. Армии стоят уйму денег, Йоганн. И эти деньги выбрасываются на ветер, если армии не используются; победы стоят дорого. Очень опасно создавать огромную армию, когда остальные страны и не помышляют о войне.
Йоганн бился в поисках ответа; что обычно говорят в таких случаях?
— Но, — наконец произнес он, — нам нужно защищаться.
— От кого? — мягко спросила Френсис.
— От наших врагов. От Франции, например.
— Йоганн, ты и в самом деле думаешь, что если б Франция готовилась к нападению, она подписала бы соглашение в Мюнхене? Скажи мне, когда вы жили в стране, которую называли Австрией, боялись вы нападения Франции? Хотелось бы тебе иметь самую большую в мире авиацию?
Ричард подмигнул Френсис, призвал ее успокоится. После он объяснил, что, если мальчик начнет размышлять, то непременно попадет в беду.
Йоганн и в самом деле заволновался.
— Если б вы прожили в нашей стране несколько лет, вы бы все поняли.
Френсис, покорясь знаку Ричарда, сдержанно улыбнулась.
— Чемоданы готовы, Йоганн, — сказал Ричард, — можешь их забирать. Ярлыки оставь внизу на конторке.
— Хорошо, герр профессор. — Йоганн выглядел удрученным. Может, от того, что не нашел подходящих выражений. А может, подумала Френсис, от того, что ответ на интересующий вопрос его не удовлетворил.
— Ты хорошо о нас заботился, нам было здесь уютно, — сказала Френсис и с радостью увидела, что похвала очень польстила Йоганну. — Когда обзаведешься собственным отелем в Тироле, обязательно сообщи нам, мы непременно приедем и проведем у тебя все лето. — Йоганн вспыхнул от удовольствия; он понял, она не лукавит и говорит то, что думает.
— С величайшей радостью приму вас в своей гостинице, — произнес Йоганн с несвойственным для него достоинством.
— Прощай, Йоганн, — сказал Ричард. Он умел вовремя остановить словоизвержение Френсис. Йоганн отвесил поклон, еще раз улыбнулся Френсис и наконец распрощался.
Френсис подошла к окну и молча разглядывала улицу.
— Из тебя получился бы хороший священник, — сказал Ричард и зажег зажатую у нее в губах сигарету. Удивительно, как люди любили разговаривать с Френсис; и еще удивительнее, как она умела их выслушивать.
— Пусть трагедия человеческой расы не подомнет тебя своей тяжестью. Пойдем и для начала позавтракаем. — Он мягко отстранил ее от окна. — На пустой желудок родятся беспокойные мысли.
Френсис улыбнулась и чмокнула Ричарда.
— Ты постоянно опекаешь меня, Ричард.
— Хм, тебе только позволь, и ты без конца будешь горевать над судьбами человечества.
— Прости, Ричард. Я избавлюсь от этой привычки.
— Избавишься? Но будет еще страшнее, если грусть сменится ликованием.
Френсис засмеялась.