Отогнав сомнения, Павел решительно нажал на иллюзорную кнопку с короткой надписью «Вызов».
Где-то в Галактике, возможно, за тысячи световых лет, а возможно — в соседней каюте, сработал вызов на точно таком же или совсем другом терминале. И кто-то — человек или чужой — должен был точно так же ткнуть курсором на иллюзорную кнопку, только на этой кнопке другая надпись. Или другой символ.
«Ответ».
Интерфейсный куб броузера растворился — на первый план всплыло объемное изображение.
Человек. Нет… Чужак. Перевертыш. Точно перевертыш, причем метаморфированный в форму, наиболее близкую к людям.
Павел прекрасно разбирался в чужих. По роду деятельности — внешность создателей всегда накладывает отпечаток на создаваемую технику. А Павел был ксенотехником, причем хорошим ксенотехником.
Звуковое сопровождение Павел благоразумно отключил перед вызовом. И теперь только увидел, как шевельнулись тонкие, едва различимые губы перевертыша.
Павел вытащил в объем окна бегущую строку и переключил клавиатуру с русской раскладки на интер.
«Я вас не слышу. Набирайте ответы вручную», — посоветовал он незнакомцу.
Мигом возникла ответная строка.
«Кто вы?»
«Человек».
«Где саркофаг?»
«Саркофаг? — переспросил Павел, потом догадался: — Это такой чешуйчатый шкаф?»
«Да. Он цел?»
«Наверное. А кто вы?»
«Он точно цел?»
«Когда я видел его в последний раз, он был цел».
«Как давно это было?»
«Около… э-э-э… Двадцати часов назад. Земных часов…»
«Я понял. Кто вы?»
«Ученый. Исследователь».
«Вы исследуете скаут Роя, на борту которого находился саркофаг?»
Павел напрягся. Этот перевертыш явно в курсе дел!
«Да. Саркофаг еще и сейчас там находится».
«Вы имеете доступ к скауту?»
«В принципе да».
«Идите на скаут, задраивайте люки и стартуйте по любому из имеющихся на этом диске курсов».
Павел слегка ошизел от такого предложения.
«Даже если бы я и был согласен, не получится. Скаут сам находится на борту более крупного судна».
«Это не имеет значения. Привод скаута способен рассчитывать и исполнять операции с настолько незначительной погрешностью, что стартовая сфера превышает по размерам собственно скаут всего на несколько миллиметров».
Чужак вдруг СТРАННО поглядел на Павла, отчего по коже невольно пробежался холодок, и зачем-то добавил:
«Земных миллиметров, естественно».
Вот это было для Павла новостью. Приводы, которыми пользовалась доминанта Земли, оперировали погрешностями в сотни метров.
Секунду поколебавшись, Павел набрал:
«Может быть, вы заодно назовете мне причину, по которой я должен это сделать?»
«Сорок пять-миллионов пангала. Миллион вперед».
У Павла брови поползли на лоб.
«Вводите приходный код».
Словно загипнотизированный, Павел глядел на собеседника. Миллион. Миллион пангала.
Идентификационные карты у исследователей отобрали, но положить деньги на счет можно было и без нее. Если помнить код и номер. Снять деньги без карты невозможно. А положить — пожалуйста.
Он поправил очки, протянул руки к клавиатуре… Код — его Павел, как и многие, помнил наизусть, несмотря на две-надцатизначность цифры после восьми символов интера.
Счет у Павла был льготный, с расширенным сервисом. Открылся дополнительный кубик с надписью: TRANSFER.
Банковские операции в пределах доминанты Земли по традиции велись на английском языке.
Веря и не веря, Павел проследил, как на счет ему капнуло — ни много ни мало — один миллион пангала.
«Ну и дела, — с легким смятением подумал он. — Я разом заработал больше, чем за десять лет после Академии…»
«Ну как? Когда стартуете и будете вне досягаемости кого бы то ни было, мы обсудим условия, на которых вы сможете получить остальные деньги, а это еще сорок четыре миллиона. Заранее предупреждаю: саркофаг обязательно должен быть на борту, и он должен быть неповрежденным».
Павел все еще пребывал в смятении.
«Уважаемый, — пальцы плохо слушались, и приходилось на ходу корректировать текст, — я ученый, а не авантюрист. Я даже стрелять не умею».
«Стрелять не придется. Придется просто направить скаут по рассчитанному курсу и прибыть в указанное место. После этого получайте денежки и гуляйте на все шесть сторон».
«Я никогда не водил корабли».
«Это просто. Диск будет с вами, и любая консультация будет доступна в любое время».
«Мне надо подумать».
«Торопитесь. Больше я не скажу ни слова. Лучше будет, если вы вызовете меня откуда-нибудь из глубокого космоса и вы будете на корабле один. И с саркофагом — с целым и невредимым саркофагом. Тогда и поговорим».
Если честно, Павел несколько кривил душой. Корабли пилотировать он умел — не так уж это было и сложно. Опыта у него не хватало, это да, но запустить расчет пульсации, понять, что расчет не содержит фатальных ошибок, и стартовать сумеет любой инженер. А Павел считал себя хорошим инженером. Тем более что на диске уже имеются какие-то просчитанные курсы, которые нужно только подновить…
Павел вдруг сообразил, что думает не «Лететь или не лететь», а «Как лететь». Словно уже принял ошеломляющее предложение чужого-перевертыша, обретающегося непонятно где. Возможно, в далекой звездной системе… и вряд ли в соседней каюте.
«Несколько миллиметров, надо же, — вертелось у него в голове. — Интересно было бы проверить…»
«А в скауте дежурят десантники», — мелькнула унылая мысль.
Тем не менее Павел усыпил терминал, тихонько встал и принялся одеваться. Шеманихин ровно сопел на соседней койке.
Обе камеры с куртки Павел снял и оставил на столе.
Уже перед выходом он спохватился: «Диск!»
Торопливо вынул блестящий кругляш из драйва и сунул во все тот же карман куртки.
«Ну, — подумал Павел, стараясь изгнать из души холодок. — Поглядим…»
Что именно он вкладывал в это «Поглядим», Павел предпочел не уточнять. В конце концов, миллион пангала за то, чтобы встать и прогуляться до трюма, — неплохой гонорар.
Все, кого он встретил по пути до центрального ствола и от ствола до тактического трюма, не обращали на него никакого внимания. Кое-кто здоровался, хотя Павел узнал всего одного военного. Наверное, они все знали экспертов в лицо. У трюмного шлюза, привалившись к переборке, скучал одинокий десантник. Павел отметил, что скафандр его отключен.
Десантник Павлу просто кивнул.
— Что, осенило? — спросил он с участием в голосе. Наверное, он знал, что такое идти на пост в неурочное время. Но шел, ибо работу выбирает каждый себе сам.
— Да, появилась одна мыслишка… Не хочу всех будоражить, вдруг ошибся.
— Бывает, — вздохнул десантник, отворяя шлюз.
Трюм был все так же ярко освещен. Поверхность скаута тускло отблескивала в свете юпитеров. Павел невольно представил, как этот шарик мгновенно исчезает, уходя за барьер. Праздничный свет, растерянность, потом легкая паника охраны, Куксевич, мечущий громы и молнии…
Картинка была настолько яркой, что Павлу пришлось потрясти головой, чтобы ее отогнать.
У открытого шлюза скаута десантников было трое. Все с любопытством уставились на приближающегося Павла.
— Что, профессор? — спросил один. — Не спится?
— А ты бы и рад прикорнуть, — подколол Павел, — да служба не позволяет. Или ты прикорнул, пока никто не видит?
— Да пошел ты, — сердито шикнул десантник. И что-то еле слышно добавил — видимо, непечатное.
— В корабле есть кто-нибудь? — справился Павел по возможности нейтрально.
— А что?
— Не люблю, когда заглядывают через плечо.
— Тогда пляши: никого. На охране только мы. Можешь задраить шлюзы и попробовать смыться!
Десантники довольно заржали, а Павла сначала бросило в холод. Потом он сообразил, что вояки просто веселятся — они и мысли не допускали, что корабль может стартовать не из космической пустоты, удалившись от любого достаточно крупного гравитационного очага, а вот так вот, прямо из трюма эскадренного крейсера «Вагрант».
— Непременно попробую. Вы Тогда не удивляйтесь, если шлюзы задраятся.
И он нырнул в отверзнутый зев шлюза, откуда лился желтоватый свет, подобранный по спектру под родное солнце перевертышей — Оа.
Первым делом Павел направился поглядеть на саркофаг. Кстати, почему саркофаг? Там что, действительно замурована какая-нибудь спящая красавица? Тогда понятно, почему перевертыш-меценат так пекся о целостности саркофага.
Нет,' ну времена! Человеку, которого видят впервые в жизни, предлагают угнать трофейный скаут и тут же переводят на счет целый миллион! И обещают еще!
«Подумай, Павлуха, — нашептывал внутренний голос. — Неужели тебе заплатят эти чертовы миллионы? Если ставки так высоки, значит, тут замешана публика покрупнее и позначимее, нежели какой-то там ксенотехник из провинции. Сожрут и не поморщатся».
Но кто-то азартный и алчный внутри возражал: «А миллион-то у нас уже в кармане!. Чем черт не шутит — вдруг и остальное заработаю?»
Саркофаг пребывал в грузовом отсеке, то бишь в камере матки. Целехонький. Отблескивал чешуйками и загадочно…
Павел долго подбирал нужный глагол, но, поскольку саркофаг ничего не делал и делать не мог, глагол не подбирался. Наконец Павел извернулся и сформулировал: и выглядел загадочно.
Конечно! Если за этот невзрачный шкаф сулят миллионы, он — хочешь не хочешь — будет выглядеть загадочно!
Второе, что сделал Павел, это проверил пищевую камеру, примыкающую, к рубке. Там было полно вакуумных пакетов со стандартными белково-углеводными рационами производства перевертышей. Людям эти рационы вполне годились в пищу, хотя особо вкусными их трудно было назвать. На вид пищи хватило бы месяца на три, а то и поболе. Вода, насколько знал Павел, на скауте циклически регенерировалась, поэтому запасов ее на борту можно было и не иметь вовсе. Кроме того, нашлось несколько упаковок синтетического сока. Тоже производства перевертышей и тоже годящегося людям.