Невесомость забавлялась, неторопливо гоняя его, словно рыбку по аквариуму, по рубке скаута.
«Почему невесомость? — встревожился Павел. — Аппаратура вырубилась, что ли?»
Ценой неимоверных усилий ему удалось дотянуться до гамака, причем ушло на это не меньше пятнадцати минут. Оттуда подтянуться к стене и перелететь к креслу у пульта было уже неизмеримо легче. А кресло, естественно, было снабжено ремнями.
Пристегнувшись, Павел взялся за клавиатуру и с немым изумлением убедился, что приборы показывают нормальное тяготение — чуть меньше земного. Вероятно, среднее тяготение, пригодное расам, для которых Рой готовил этот корабль.
Едва Павел взглянул на прибор, моментально вспыхнул свет; тело прижало к креслу. На миг показалось, что теперь тяготение нарастает, но испугаться как следует он все же не успел.
Оставалось пять прыжков, если верить компьютеру.
Пожалуй, это было последнее ясно запомнившееся событие за этот короткий перелет. Дальнейшее память услужливо покромсала, видимо, спасая Павла от душевного расстройства. Остались разрозненные воспоминания: женщина, похожая на Юлию Юргенсон, беспрепятственно проходит через закрытый шлюз. Павел зачем-то рассыпает перед наружным шлюзом содержимое двух пакетов рациона. Гамак, наброшенный на кресло, словно ловчая сеть на зверя. Непонятно с какой целью сожженная в центральной камере куртка — как удалось добыть огонь, Павел тоже не помнил, но твердо знал, что зажигалки у него не было и нет. Бесплодная попытка скопировать в память бортового компьютера содержимое диска Коллеги и подправить адрес мгновенной почты. Некоторое количество малозначащих мелочей.
И — как вспышка — пробуждение.
Полузапутавшись в безвольно обвисшем гамаке, Павел сидел в кресле и тупо глядел в куб-экран. В кубе светилась короткая надпись на интере: «Финиш».
Некоторое время Павел соображал, что это значит. Возможно, именно это умственное напряжение помогло ему вынырнуть из нервного ступора.
«Финиш, — подумал он. — Может, я уже прилетел?»
Вяло потянувшись к клавиатуре, Павел вызвал астрогацгюнную программу и, удивляясь, что еще не позабыл, как это делается, сделал запрос.
«Введенный трек-пунктир исполнен; время расчетное. Система ждет дальнейших указаний».
Скаут вместе с Павлом Неклюдовым, беглым ксенотехни-ком с Тау Хромой Черепахи, находился у цели, названной ему Коллегой. В пределах скопления Рой-72.
«Надо вызвать Коллегу, — сообразил Павел. — Надо… Ч-черт, голова раскалывается…»
Комп пожаловался, что в драйве отсутствует запрашиваемый диск. Павел пошарил на столе — диск отыскался под клавиатурой. Скормив его драйву, Павел загрузил броузер и нажал на кнопку вызова.
Коллега, по обыкновению, возник на связи почти мгновенно.
— Я на месте, — тихо сообщил Павел.
— Да, мы уже заметили, — не скрывая удовлетворения, отозвался Коллега. — Рад, что вы, Павел, в точности последовали моим советам. Ведь в точности, не так ли?
— Последовал, — сказал Павел так же тихо.
— Саркофаг, надеюсь, цел? — поинтересовался Коллега.
— Цел. Во всяком случае, я его не открывал.
Коллега, запрокинув голову, засмеялся, словно Павел очень удачно пошутил.
— Вы молодец, Павел. Признаться, в вас я верил, как не верил ни в одного из ваших предшественников. Ждите, осталось совсем немного. Вас подберут в течение часа-двух. — Коллега знакомо взглянул прямо в глаза Павлу. — Естественно, я имею в виду земные часы.
— Жду, — сказал Павел и решительно прервал связь.
Почему-то невероятно сильно захотелось в этом разговоре оставить последнее слово за собой.
Хоть это ему удалось.
Ждать пришлось чуть более часа; все это время Павел, постепенно оживая, провел в рубке. Даже соку попил. Странности, отчаявшись сбить его с толку в полете, похоже, смирились с поражением.
Астрогационная система предупредительно пискнула, и Павла швырнуло на стену. Скаут оставался на боку всего пару секунд, потом мягко скомпенсировал чужое гравитационное поле и откорректировал положение в пространстве в соответствии с новым очагом. Пол плавно вернулся на место, а Павел благополучно сполз по стене на пол. Осталось включить обзор и гравиориентировку.
— Ого! — оценил он, взглянув на крупномасштабный экран.
Совсем рядом, в нескольких десятках километров, из-за барьера вынырнул чудовищный матовый шар — искусственная планета Роя. Малютка-скаут стал на нее падать. Павел привычно восхитился той невероятной точности, с которой Рой выполнял настолько тонкие маневры. Ведь эта громадина выскользнула из-за барьера по космическим меркам вообще не на расстоянии, а вплотную, причем вектор ее движения и скорость совпадали с вектором и скоростью скаута практически без погрешностей.
Доминанте Земли до подобной точности еще расти и расти…
Скаут падал точно в центр километровой воронки-шлюза, открывшейся в оболочке гигантской космической станции Роя. Падал стремительно и неотвратимо, как потерявший ход кораблик на железную звезду.
Станция поглотила скаут; звезды теперь виднелись только в топовом экране, да и то лишь в очерченном жерлом шлюза круге. Труба-воронка постепенно сужалась.
Путешествие Павла Неклюдова приближалось к развязке.
Фиксации скаута на грунте он, естественно, не ощутил. Впрочем, какой грунт может быть на станции Роя? Скорее палуба, а не грунт.
Запел сигнал на пульте; оба шлюза скаута самопроизвольно отворились. Вероятно, подчиняясь дистанционной команде. Павел тяжело вздохнул, встал из кресла, вынул из драйва диск и направился к выходу.
Снаружи было светло, но спектр освещения отличался от уже привычного желтоватого света в помещениях скаута. На выходе из своего недавнего пристанища Павел ненадолго задержался и осмотрелся.
Кораблик покоился в гравизахвате совсем низко над палубой — меньше метра. Вместо неба, как и ожидалось, имелась твердь, испещренная пятнами светопанелей, а невдалеке наблюдались стены. Скаут находился словно бы в ангаре, и ангар этот нельзя было назвать просторным даже по меркам скромной человеческой станции «Орион». Краем глаза Павел успел заметить закрывающийся шлюз и мелькнувшую за перепонкой фигуру особи Роя. А перед открытым шлюзом скаута стояли три перевертыша. Один из них — Коллега.
— С прибытием, — поздоровался Коллега.
Павел молча прыгнул на палубу. Диск он сжимал в руке.
Из грузового шлюза двое похожих на муравьев-гигантов рабочих Роя — это были большие рабочие — как раз выносили саркофаг. Закрытый. Слава Богу, невредимый. Все три перевертыша тотчас вперились в него, позабыв ненадолго о Павле. Рабочие тем временем оттащили саркофаг чуть в сторону от кораблика и утвердили на палубе.
Коллега полез во внутренний карман френча — во всяком случае, одежда его очень походила покроем на земные френчи, недавно в очередной раз вышедшие из моды. Извлек не то портативный компьютер, не то какой-то необычного вида прибор — плоскую черную коробочку.
— Хм… — сказал он, глядя на ладонь. — А ведь порядок. О…
— Стоп, — перебил его другой перевертыш, в похожем френче. Этот был метаморфирован несколько в иную, отличную от Коллеги форму, и человека он мог напомнить разве что в сумерках. — Потом. Сначала разберемся с этим.
«Да уж, — подумал Павел устало. — Хорошо бы».
Он не испытывал особого страха — вероятно, от той же усталости. И вдруг осознал, что равнодушен практически ко всему в этом мире — к сорока четырем миллионам пангала, к тому, как лучше возвращаться на Тахче и как добывать свою идентификационную карту… Ко всему, кроме одного. Кроме жгучего желания заглянуть в саркофаг.
Этого ему хотелось сейчас больше всего на свете.
— С ним? — переспросил Коллега и снова полез в карман френча. Прятать свою коробочку, надо полагать.
Третий перевертыш, в отличие от своих сородичей одетый в нечто вроде балахона, приблизился к саркофагу, отпихнув попутно рабочего, который был чуть не вдвое крупнее него, и принялся придирчиво рассматривать чешуйчатую поверхность.
— Итак, Павел, — развел руками Коллега. — Вы честно выполнили свои обязательства. Пора нам выполнить свои. Как вы предпочитаете получить деньги? Наличными? Драгоценными металлами? Трансуранидами? Говорите, не стесняйтесь.
Павел облизнул пересохшие губы.
— Скажите, Коллега, — спросил он непривычно хриплым голосом. В горле першило от непривычного запаха, характерного для внутренности гнезда Роя. — Скажите: что все-таки там, внутри? В этом саркофаге? Или кто?
Перевертыши переглянулись, словно получив неслышный и невидимый сигнал.
— Он такой же, как все, — разочарованно вздохнул второй. — Совершенно такой же.
После этого перевертыш ловко извлек из кармана френча плоский боевой ансайфер и выстрелил Павлу в голову. Удивление даже не успело застыть в глазах мертвого человека-ксе-нотехника. Кровь не успела проступить по краям микроскопической раны. Тот, кто завершил черную эстафету, замертво упал на палубу станции Роя в десятке шагов от эстафетной палочки. Оброненный диск с тихим шелестом откатился в сторону и застыл на палубе, явив миру четкую надпись «Sveneld» на внешней поверхности.
— Манарра! — Коллега всплеснул руками. — Зачем?
Его партнер неопределенно сложил ладони; ансайфера в его руках уже не было.
— А что, ты правда собирался заплатить ему?
— Конечно! — Коллега, казалось, не одобрял действий партнера.
Третий перевертыш продолжал осматривать саркофаг; происходящее его совершенно не интересовало. Еще меньше происходящее интересовало рабочих Роя, застывших словно изваяния.
— Всегда ты так, — сварливо произнес партнер, подбирая и критически рассматривая радужную поверхность диска — рабочую. — Надо быть жестче… Я тебе тридцать пять раз говорил.
Коллега не ответил; вместо этого он вопросительно взглянул на перевертыша в балахоне. Тот утвердительно качнул плечами. Тогда Коллега вынул из кармана переговорное устройство и кому-то скомандовал:
— Начинаем!
Одновременно открылись все шлюзы ангара; десятки рабочих Роя принялись стаскивать к саркофагу приборы и органы, собирая их в непостижимую конструкцию-организм. Действовали они слаженно и быстро. Коллега с партнером наблюдали за ними; перевертыш в балахоне суетился в самом центре событий.