[63].
В ответ последовали обещания оставаться бдительными, и мне оставалось только сидеть за раскачивающимся болтером, ожидая нападения. Которое все никак не начиналось.
Вскоре после полудня мы сделали остановку, и Колфакс приехал в конец колонны, чтоб поговорить со мной с глазу на глаз.
Несмотря на всю простоту действий, он не чувствовал себя комфортно, используя для переговоров коммуникационную бусину, тем более когда у него были плохие новости.
— Если здесь где-то и есть вода, то она должна находиться за этим хребтом, — сказал он без всякого вступления. — Но вид у местности не очень обнадеживающий.
Он указал большим пальцем, который был почти таким же грязным как у Юргена; хотя, если быть справедливым, я тоже весьма основательно зарос пылью.
Путь, по которому мы ехали, давно перестал быть чем-то, похожим на дорогу, представляя собой полосу плотно утрамбованной грязи, по которой ветер нес тонкие шлейфы песка, а при нашем движении вокруг образовывалась маленькая пыльная буря.
В каких условиях приходилось двигаться хвосту нашей колонны, полностью окутанной облаком песка и пыли, я мог только предполагать.
(И предполагать достаточно ярко, поэтому то я и выбрал для нас с Юргеном второе место в колонне, а не в середине, где мы были бы наиболее защищены от огня.)
— Как вы можете это определить? — спросил я, снимая шарф, которым я обмотал лицо, сделав импровизированную противопылевую маску.
Несмотря на некоторую защиту, которую давал шарф, у меня было такое чувство, что мое горло полностью покрыто слоем грязи. Перед тем как продолжить разговор я набрал полный рот воды из моей тщательно отмеренной порции.
Ощущение было, будто я набрал полный рот грязи, однако пришлось бороться с собой, чтоб не выпить все залпом. Но после этого мой голос стал куда более ясным.
— Как по мне, то все выглядит совершенно одинаково.
— Вот в этом то вся проблема, — сказал Колфакс.
Я слез на землю, пользуясь шансом размять мои затекшие и болящие конечности, Юрген со своим лазганомтут же занял место за моим плечом.
Он поднял руку и стянул с лица полосу ткани, обмотанной вокруг его рта.
— Все в порядке, сэр?
— Именно это мы сейчас и собираемся выяснить, — сказал я.
Я поглядел на колонну наших транспортных средств, которые постепенно проявлялись, по мере того как поднятое нами облако пыли оседало на транспорт и людей, окрашивая их в различные оттенки песка.
Маленькие терракотовые пассажиры начали жестикулировать, указывая в нашу сторону, явно задаваясь вопросом, что у нас происходит.
Великолепно, только этого нам не хватало.
Я активировал свою комм-бусину.
— Остановка на отдых, — передал я. — Передайте это остальным. И никому не покидать транспорт, на котором вы едете.
Он должен был заглушить возможные подозрения и не дать любопытным проследовать за нами.
Но чтоб быть окончательно уверенным…
— Раздайте немного еды. Одна порция рациона, одна чашка воды в руки.
Это было в пределах рекомендаций Норберта, да и в любом случае было самое время что-нибудь съесть.
Я ожидал, что обед будет достаточным поводом, чтоб занять мысли гражданских и время (для раздачи порций) солдат.
Теперь, когда мысли о еде были высказаны. Я понял, что и сам проголодался.
Я вытащил из кармана пару батончиков рациона, протянул один Колфаксу. Юрген извлек свой откуда-то из недр своей униформы.
Несмотря на то, где они хранились, ущерба еде это, кажется, не нанесло. По крайней мере, вкус оставался все таким же не распознаваемым, как и всегда.
Однако они утолили голод, и к тому времени, как мы поднялись на горный хребет, я начал ощущать легкий оптимизм.
— Вот этого я и боялся, — голос Колфакса звучал приглушенно, из-за прессованного «пирога Императора», который он пережевывал все это время.
Я смог рассмотреть небольшую впадину в земле, которая стала видна, когда мы поднялись на возвышение.
Она вся заросла чахлыми растениями, которые были сплошь утыканы шипами. У шипов был такой вид, будто они могли проткнуть керамит.
— Так это хорошо, — сказал я. — Если здесь есть растения, то должна быть и вода.
Лицо Колфакса исказилось в том, что, видимо, должно было означать ироническую усмешку.
— Была, — сказал он. — Но теперь все высохло.
Он согнулся, осматривая большой валун, и указал на маленькую расщелину под ним.
Крошечное, почти засушенное растение цеплялось там корнями за почву, пытаясь выжить, несмотря на все препятствия.
Я представлял, что оно чувствовало.
— Видите это?
Юрген кивнул.
Это растение, — сказал он, видимо на тот случай, если мы не видели ничего подобного раньше. — Называется «горный мудрец». Когда я был тут в прошлый раз, оно устилало тут все сплошным ковром.
Он махнул рукой в сторону заросшей колючкой пустоши.
— А там, хотите верьте, хотите нет, было озеро. Но тут никогда нельзя рассчитывать на удачу постоянно, воду никогда не удается находить всегда в одном месте. Но растущий горный мудрец означает, что она достаточно близко, чтоб можно было докопаться простой лопатой.
— А что насчет них? — я снова указал на колючие кустарники. Они ведь тоже должны нуждаться в воде, не так ли?
Колфакс покачал головой.
— Шипастый бурильщик. Корни могут уходить вниз на десять — двадцать метров. У нас ведь нет ничего, чтоб закопаться так глубоко, правильно?
Мое молчание было ему ответом.
— И даже если бы мы могли это сделать, — закончил он кисло, — нам бы пришлось сначала расчистить участок земли. Вы даже не захотите начать думать об этом.
Я уставился на мешанину шипов, и, про себя, согласился с ним.
— Тогда мы должны двигаться дальше, — сказал я. — И надеяться, что со следующим озером нам повезет больше.
Колфакс кивнул.
— А как дышали, как дышали, — мрачно сказал он.
Мы возвращались к грузовикам в трезвом настроении, но у меня не оказалось времени, чтоб поразмышлять над этим вопросом.
Едва гребень хребта скрыл от наших глаз это пустынное разочарование, как активировалась моя комм-бусина.
— Комиссар.
Голос Гренбоу казался взволнованным.
— У нас тут что-то вроде небольшой проблемы.
— Какая проблема? — спросил я, борясь с желанием пуститься бегом, несмотря на изнуряющую жару.
Вместо этого я увеличил тем ходьбы до оживленной прогулки.
Не было смысла подавать гражданским дурной пример.
Мой вокс оператор кажется колебался, пытаясь подобрать нужные слова.
— Тут у нескольких ополченцев завязалась дискуссия, — сказал он наконец.
— Вы не можете разобраться с этим самостоятельно? — спросил я, когда Колфакс отправился к своему грузовику.
Юрген, как обычно, остался со мной.
— Предполагается что вы старший.
— Они не слушают меня, — ответил он.
Великолепно.
Мы путешествуем всего полдня, а уже начались внутренние конфликты.
Я ослабил в кобуре свой лазерный пистолет и увеличил темп ходьбы настолько, насколько мог, задавая себе вопрос, почему, во имя святой Земли, идея дать оружие в руки этих фрагнутых, показалась мне хорошей.
По крайней мере, о чем бы ни шел спор, они не начали применять его друг на друге.
Пока не начали.
Спустя несколько мгновений я обнаружил, что хотя Гренбоу вел себя, по моему мнению, скорее храбро, чем разумно, встав между двумя противниками, но, тем не менее, это решение не позволяло конфликту развиваться.
Девушка с татуированным лицом держала нож и перемещала вес тела с одной ноги на другую, как бы пытаясь проскочить мимо Гренбоу, однако здравый смысл удерживал её от этого. Здравый смысл, или лазган в руках моего абонента.
Она впивалась взглядом в человека в изодранных остатках униформы, такой же, как на том мертвом арбитре, которого я видел на улице «Процветающего Источника». Тот мрачно смотрел в ответ, а его суставы побелели на рукояти его оружия.
— Что здесь происходит? — спросил я, подходя к этой живой сценке со всеми остатками властности, которыми смогла наделить меня схола.
Ополченцы расступились, пропуская меня. Они наблюдали за происходящим с видимым интересом, хотя, к моему облегчению, не выказывали желания принять чью-либо сторону.
Это несколько упрощало ситуацию.
Ремесленники Фелиции тоже наблюдали за сценкой, собравшись в задних дверях грузовика, как бы собираясь продавать пакетики с орешками.
Сама техножрец была все ещё поглощена внутренностями поврежденного вокс-коммуникатора, и только приветственно взглянула на меня, прежде чем вернуться к работе, счастливо напевая что-то себе под нос.
После пары нот я определил мелодию как «Гусеницы Лэнд Рэйдера Раздавят Еретиков»[64].
Гренбоу обернулся ко мне с явным облегчением.
— Демара разлила часть порции воды Темворса.
— Это было нечаянно, — сказала девушка.
— Эта дура не смотрела куда шла!
Бывший силовик покраснел ещё больше и попытался поднять лазган, несмотря на то, что между ними стоял Гренбоу.
— Ты толкнула меня под руку специально, и ты это прекрасно знаешь, змея ползучая!
Гренбоу попытался остановить его, и Темворс ткнул его в живот стволом лазгана.
Гренбоу увернулся, позволяя броне принять основной удар, перехватил оружие и стремительно рванул его вверх, собираясь ударить упорного ополченца в лицо его собственным оружием.
Темворс качнулся назад, и Демара рванулась вперед, поднимая нож для удара.
— Достаточно! — я одним быстрым движением выхватил лазерный пистолет и всадил болт в песок между ними. Противоборствующие стороны замерли.
— Юрген, забери у них оружие.
Мой помощник выдернул лазган из рук Темворса и закинул его на ремне за плечи.
Демара отступила назад, когда он собрался взять её нож.
— Это мое, — запротестовала она. — Я сама отобрала это у зеленых.