Вместе они перенесли труп на кровать, раздели его и повесили одежду на стул. Доремус принялся за дело. Он очень внимательно осмотрел покойного с головы до ног на предмет ран и ссадин, прощупал кости – вдруг наличествует закрытый перелом?
Тело лежало на спине. Надавив на правый бок, Доремус замер, склонился ниже.
– Пятое ребро сломано! И кровоподтек имеется.
– Повреждение вполне совместимо с жизнью, – вставил Маркхэм.
– Конечно. Пустяки.
– Ребро треснуло до или после смерти?
– До. Иначе не было бы изменения цвета эпидермиса.
– Вероятно, и удар по голове также имел место еще при жизни Арчера Коу.
– Разумеется. Арчер Коу получил несерьезные телесные повреждения перед смертью, но не они убили его.
– Вероятно, – размышлял вслух Вэнс, – удар по голове и сломанное ребро связаны между собой. Например, пошатнувшись после удара в висок, Арчер упал и, падая, сломал ребро. Наткнулся на некий твердый предмет.
– Не исключено, – кивнул Доремус, не поднимая взгляда от трупа. Теперь он обследовал ладони.
– Был ли удар по голове достаточно силен, чтобы лишить человека сознания?
– О да, – заверил Доремус. – Скорее всего так и случилось.
Вэнс теперь симулировал интерес к сундуку из тикового дерева, что стоял между двумя восточными окнами. Он даже приблизился, приподнял крышку, заглянул внутрь и почти тотчас захлопнул сундук.
– Возьму на себя смелость предположить, – произнес Вэнс, обращаясь к патологоанатому, – что Арчер Коу очнулся вскоре после удара.
– Не поручусь. – Доремус сделал постное лицо, затем нахмурился, выражая крайнюю степень замешательства. – Он мог провести в глубоком обмороке все двенадцать часов, а мог очнуться в считаные минуты. Это зависит от разных причин… Но меня кое-что другое заинтересовало. Я обнаружил пару свежих царапин с внутренней стороны пальцев правой руки, а также свежую ссадину на костяшке. Мое мнение: Коу дрался с человеком, нанесшим ему удар по голове. Однако одежда его в полном порядке, а волосы гладко причесаны.
– А еще в руке у него револьвер, он сидел в расслабленной позе и выглядел умиротворенным, – добавил Хис, не скрывая отвращения ко всем этим загадкам. – Значит, кто-то обиходил его после драки. Скверная ситуация.
– Этот кто-то не озаботился сменить обувь на Арчере Коу, – заметил Маркхэм.
– Вот почему Коу одет в халат и в уличные ботинки, – сказал Хис, обращаясь к Вэнсу.
В ответ он получил снисходительный взгляд.
– Зачем переодевать только что нокаутированного оппонента? Зачем причесывать его? Данное предположение выдает в вас, сержант, истинного человеколюбца; однако вы не можете не согласиться, что обычно люди не поступают со своими оппонентами подобным образом… Нет, боюсь, придется нам искать иные объяснения как одежде, так и прическе Арчера Коу.
Хис поднял брови:
– По-вашему, Коу сам переоделся и причесался после того, как ему проломили череп?
– Не исключено, – проговорил Вэнс.
– В таком случае, – вмешался Маркхэм, – почему Коу заодно и не переобулся?
– Потому что нечто ему помешало.
Пока продолжался спор, Доремус перевернул мертвое тело со спины на живот. Я внимательно следил за его действиями. Вдруг доктор резко наклонился вперед.
– Вот оно что! Теперь все ясно!
От этого восклицания мы буквально подпрыгнули.
– Бедняга был заколот!
Мы подошли к кровати и проследили за жестом патологоанатома.
Точнехонько под правой лопаткой, ближе к позвоночнику, зияла четырехугольная ранка в дюйм диаметром. Края, отнюдь не рваные, были темны от запекшейся крови. Признаков внешнего кровотечения не наблюдалось. Я счел это неестественным. Маркхэм, кажется, тоже прежде с таким не сталкивался, потому что, оправившись от первого шока, задал Доремусу соответствующий вопрос.
– Не все раны провоцируют наружное кровотечение, – принялся объяснять патологоанатом. – Особенно это относится к ранам колотым, нанесенным очень острыми тонкими предметами, притом быстро. Оружие проникает сквозь мягкую ткань во внутренний орган или органы. Снаружи крови минимум, а то и вовсе нет. Зато происходит внутреннее кровотечение… Края раны мигом склеиваются. Так было и в нашем случае. Вся кровь излилась вовнутрь. Очень просто… Вот задачка и решена.
Вэнс скептически улыбнулся:
– Решена, говорите? По-моему, мы пока имеем лишь точную причину смерти Арчера Коу. И это обстоятельство чрезвычайно усугубляет ситуацию. Случай с Коу представляется совершенно необъяснимым.
Маркхэм метнул на Вэнса мрачный взгляд.
– Я бы так не сказал. По крайней мере, один пункт прояснился. Мы знаем теперь, что помешало Арчеру Коу завершить переодевание.
– Кстати, о переодевании…
Вэнс раздавил окурок в пепельнице, взял халат Коу и принялся разглядывать его на свет. Ни единой прорехи в ткани не было. И снова повисло недоуменное молчание.
– Нет, Маркхэм, – заговорил Вэнс, пристраивая халат в изножье кровати, – Коу в момент рокового удара острым предметом был в другой одежде. Переодели его уже потом. Мертвого.
– Убийца мог сунуть руку с орудием преступления под халат, – заспорил Хис.
Вэнс только головой покачал:
– Вы забываете, сержант, что халат был застегнут на все пуговицы, а пояс – аккуратно завязан на бант. Впрочем, проверить версию не повредит.
Вэнс торопливо прошел к гардеробной, что примыкала к западной стене. Дверь была приоткрыта. Распахнув ее, Вэнс шагнул внутрь, а через несколько секунд появился с одежными плечиками, на которых висели сюртук и жилет из той же темно-серой материи, что и брюки, в которых был найден Коу. Вэнс скользнул пальцами по сюртуку и сразу обнаружил отверстие в районе правой лопатки и точно того же диаметра, что и рана в мертвом теле. Аналогичное отверстие было и в жилете.
Оба предмета одежды Вэнс поднес к свету и еще раз потрогал края отверстий.
– Дырки, – сказал он, – имеют жесткие края, будто на них высохла некая субстанция. Полагаю, экспертиза подтвердит, что это кровь. Нет никаких сомнений в том, что Коу в момент смерти был полностью одет и что его кровь испачкала края отверстий, когда убийца вытаскивал клинок или кинжал.
С этими словами Вэнс вернул вещи в гардеробную.
Через миг Маркхэм озвучил мысль, которая вертелась в голове у всех нас:
– Если так, значит, убийца снял с мертвого тела сюртук и жилет, повесил их в гардеробной и облачил жертву в халат.
– Ну, почему именно убийца? – возразил Вэнс. – Есть причины полагать, что после смерти Коу в комнату к нему вошел еще один человек. Он-то и пустил Арчеру пулю в висок. Разве не мог этот человек переодеть Арчера Коу?
– Интересная теория. Только не соображу, какой от нее прок, – проворчал Маркхэм.
– Никакого, – жизнерадостно признал Вэнс. – Будь даже она верной. Чего мы, конечно, не знаем. Согласен, звучит дико. Я позволил себе это предположение лишь затем, чтобы вы уяснили: на данном этапе игры мы не вправе делать какие бы то ни было выводы. Чем сильнее напрашивается тот или иной вывод, тем бо́льшую осторожность следует проявлять. Ибо мы, дражайший Маркхэм, столкнулись с очень непростым случаем.
Доремус уже демонстрировал признаки скуки. Версии его не интересовали, коньком патологоанатома была медицина. Обнаружив смертельную рану в спине Коу, он почувствовал, что обязанности его выполнены, по крайней мере на текущий момент. Доремус широко зевнул, потянулся, взял шляпу, которую еще раньше бросил на кровать.
– Ну, я пошел, – сказал он и добавил, прищурившись на Хиса: – Полагаю, результаты вскрытия нужны вам как можно скорее.
– Еще бы! – Голова сержанта смутно угадывалась в облаке табачного дыма. – Когда мы их получим?
– Сегодня вечером. Наберитесь терпения, сержант. – Доремус прикрыл мертвое тело простыней. – Позаботьтесь, чтобы его как можно скорее забрали в морг.
Затем, торопливо пожав руки всем нам, патологоанатом направился к двери.
– Минутку, доктор! – окликнул его Маркхэм. – Это точно не самоубийство?
– Что? – Доремус резко развернулся. – Конечно, нет. Бедняга заколот сзади. Самому так не изловчиться. Он умер от внутреннего кровоизлияния, вызванного раной под лопатку. Мертв восемь, если не десять часов. Может, и дольше. Сломанное ребро и вмятина на левом виске – пустяки, вред от них минимальный. Пуля в правом виске вообще ничего не значит – мертвее от нее ваш Коу не стал… Самоубийство? Нет, ни в коем случае!
И махнув рукой, доктор Доремус вышел.
Маркхэм некоторое время беспомощно глядел в пол, затем обратился к Хису:
– Известите ребят, сержант. Вызовите специалистов по отпечаткам пальцев и фотографа. Ну и дельце нам попалось! Вас назначаю ответственным.
Маркхэм еще не закончил речь, когда Хис шагнул к телефону, помещавшемуся на прикроватном столике. После краткого изложения событий, предназначенного для передачи в разные департаменты, Хис распорядился насчет фургона, который должен был забрать тело Арчера Коу.
– Надеюсь, сэр, – чуть заискивающе сказал он Маркхэму, повесив трубку, – что вы это дело никому не переадресуете. Не нравятся мне обстоятельства смерти. Нынче ночью здесь могло что угодно случиться.
Никогда еще я не видел сержанта Хиса в такой растерянности. И не мне винить его, ведь с каждой новой стадией расследования убийство Арчера Коу представало все более запутанным и непостижимым.
– Не беспокойтесь, сержант, не переадресую, – заверил Маркхэм. – Я доведу это дело до конца, да поможет мне Бог. Должно быть какое-то совсем простое объяснение, и рано или поздно мы его обнаружим. Не падайте духом, – с отеческой заботой добавил он. – Расследование даже еще толком не начиналось.
Вэнс, сидевший в кресле с низкой спинкой и флегматично куривший, блуждал взглядом по потолку.
– Правильно, Маркхэм, – заговорил он лениво, тем не менее раздумчиво, – объяснение, конечно, есть. Только очень сомневаюсь, что оно окажется простым. Слишком уж много в данном уравнении противоречий, притом каждое из них, похоже, уничтожает все остальные…