сил: «почему не Гетье? Ведь он представлен ко мне, чтобы лечить. Но что поделаешь, надо согласиться». С Елистратовым Владимир Ильич был сдержанно любезен, в разговоре несколько раз указывал, что речь его беспокоит и как бы этим он хотел сказать, что участие Елистратова излишне. Вообще, Владимир Ильич разволновался этим визитом. Главным образом, его беспокоит мысль, что это может обидеть Ф. А. Гетье. В разговоре с Владимиром Ильичом Елистратов употребил несколько неудачных выражений, которые, по-видимому, не ускользнули от Владимира Ильича. Когда Елистратов стал прощаться, Владимир Ильич, по-видимому, был очень доволен. Вообще, Владимир Ильич очень не любит, когда приезжают новые врачи и это летом его расстраивало в особенности, если эти врачи неспециалисты по основному заболеванию Владимира Ильича.
После отъезда Елистратова мы снова заходили к Владимиру Ильичу. Он еще не успокоился, мы постарались это сделать, но цель не была вполне достигнута. Ввиду такого нервного состояния мы не стали долго сидеть у Владимира Ильича и отменили предполагавшееся внутривенное вливание и только дали брому. После нашего ухода Владимир Ильич попросил пообедать. Пообедал удовлетворительно. После обеда спал около двух часов, проснулся в нервном состоянии с головной болью. Дали фенацетин, но он мало помог. В 20–30 звонила Мария Ильинична и спросила, не дать ли еще брому, так как Владимир Ильич нервничает и голова побаливает. Я посоветовал бром дать. Владимир Ильич удовлетворительно поужинал, после этого стал спокойнее, немного повеселел, голова стала отпускать. По словам Марии Ильиничны, речь стала лучше.
Впечатление Елистратова — сердце слегка расширено влево и вправо, расширена восходящая дуга аорты, сердце работает хорошо, но некоторый миокардит все-таки есть акцент на втором тоне аорты. Перебоев не было, пульс 98 в минуту. Сахар в моче мозгового происхождения. [Много помарок в абзаце, зачеркнуто далее «незначительное количество белка в моче, значения не имеет» — подписано рукой и зачеркнуто]. Ацетон и ацетоуксусная кислота может быть кишечного происхождения.
Внизу [подписано рукой карандашом] — в почках по-видимому капиллярный склеротический процесс. Надежда Константиновна сообщила, что вечером Владимир Ильич был в хорошем настроении, говорил почти свободно и сам сказал, что я совсем преобразился и чувствую себя как здоровый, точно произошло какое-то чудо. Был весел, вспоминал далекое прошлое.
Елистратов Павел Иванович, 1864–1927, терапевт. Консультант Лечсанупра Кремля, старший врач терапевтического отделения больницы им. А. А. Остроумова. В составе трех врачей констатировал смерть пациента В. И. Ульянова 21 января 1924 года.
Комментарий. Есть вероятность развития фенацетиновой почки и сифилитического миокардита. Прошу обратить внимание, что для сокращения материала нами опущена тема внутренних болезней у пациента. Вот для примера, как этот насыщенный медицинской информацией день отмечен в биохронике: «Ленин в беседе с лечащими врачами спрашивает о докторе Ф. А. Гетье. Вечером говорит Н. К. Крупской, что чувствует себя хорошо».
После принятого веронала Владимир Ильич скоро заснул, ночью проснулся один раз, ненадолго и спал до 7-00 часов. Утром Владимир Ильич говорил плохо, часто подыскивал слова. Клизма подействовала хуже, чем последние дни, [убрано по этическим соображениям]. Мы приехали к Владимиру Ильичу в 13–15. Говорил Владимир Ильич довольно плохо, многих слов не находил, и артикуляция была не важная. Язык обложен, живот умеренно вздут. Пульс 108. В виду периодически нарушающих спазмов [подписано рукой] продолжающегося дефекта речи, и согласно решения, принятому совместно с Ферстером, мы сделали внутривенное вливание 0,15 арс. В вену я попал сразу, вливание 5 куб см я произвел крайне медленно. Во время вливания Владимир Ильич сказал, что чувствует запах, похожий на запах еловых шишок. Вливание, однако, не предотвратило спазма и приблизительно [подписано рукой] через пятнадцать минут после него снова наступил спазм, повлекший за собой полную афазию и парез правого лицевого нерва. Сознание при этом ясное, вопросы Владимир Ильич понимает и в ответ на них кивает или качает головой. Через некоторое время говорил да или нет. Начался спазм в 14–00. Мы провели весь день в квартире и, поочередно, с Василием Васильевичем входили к Владимиру Ильичу каждые четверть часа. Пульс все время 108. Парез правого лицевого нерва все время в одном положении. Язык не отклоняется. Говорит отдельные слова. По-видимому, не всегда те, которые хочет. Ни одной связанной, хотя бы короткой фразы, сказать не может. В 17–00 приехали Елистратов и Гетье. Ни тот, ни другой к Владимиру Ильичу не заходили. Мы долго совещались и пришли к выводу, что никаких экстренных мер принять нельзя, но решили поставить пиявки за уши. От пиявок никакого особого действия не ждем. Но ввиду полной безопасности данного мероприятия и горячего желания попробовать все, что только возможно, решили попробовать и эту меру. В 19–00 мы поставили по две пиявки за каждое ухо. Но по отношению к пиявкам Владимир Ильич оказался очень нетерпеливым и их пришлось скоро снять. Никого из близких Владимир Ильич видеть не хочет. Каждый раз, когда входят сестры или мы, Владимир Ильич пытается что-то сказать, но этого не выходит. Это волнует Владимира Ильича, по-видимому поэтому, Владимир Ильич не хочет видеть близких, так как видеть и не разговаривать для него слишком тяжело. Когда вошла сестра
Е. И. Владимир Ильич сказал «смертельный ток». Что он хотел этим сказать — неясно (по-видимому он считает сегодняшний спазм смертельным) [подписано рукой]. Вечером температура 37,4. Пульс 104. Вес день Владимир Ильич ничего не ел, выпил только полстакана боржому. Несколько раз принимал валерьянку. Один раз сам сказал «надо дать». Но что, сказать не мог, сестра стала перечислять различные лекарства и когда назвала валерьянку, Владимир Ильич сказал «да да». Около 21–00 я уезжал на два часа, оставался один Крамер. Состояние Владимира Ильича все то же. Я вернулся к 23–00 с тем чтобы остаться ночевать [подписано рукой], когда я вошел к Владимиру Ильичу, он сделал удивленное лицо, покачал головой и сделал левой рукой жест удивления. Когда я подошел поздороваться, Владимир Ильич сказал, зачем вечером и при этом посмотрел на часы. Я посчитал пульс, попросил показать язык, Владимир Ильич при этом все время качал головой и говорил «зачем вечером». Как только я окончил свое короткое исследование, Владимир Ильич протянул руку и сказал «до свиданья». Пульс 104. Правый лицевой нерв вечером немного менее паралитичен и вообще у Владимира Ильича более живой взгляд, он улы — [должен быть перенос на следующую страницу, но его там нет].
В два часа я уехал, остался Крамер, Владимир Ильич покушал немного супу и каши. Температура днем 36,6, пульс 100. После обеда Владимир Ильич заснул, проснулся около 18–00 часов. Пульс 96, речь в том же положении. Лицо по-прежнему крайне грустное. Владимир Ильич все время пытается что-то сказать, но это ему не удается, понять его почти невозможно. Это волнует и огорчает Владимира Ильича, он расстраивается этим. Бесконечно грустно смотреть на его беспомощность. Выражение глаз при этом такое грустное, что смотреть на него невозможно. Владимир Ильич согласился выпить чаю, но без всего. После обеда Владимир Ильич принял йодфортан, а после чая диуретин [вписано рукой]. Около 19–00 температура 37,1, голова у Владимира Ильича, по-видимому, не болит. Моча отделяется неудовлетворительно, т. к. держит долго, есть задержка. Сегодня Владимира Ильича положили на круг, но это, по-видимому, ему не нравится. Сегодня Владимир Ильич, в особенности к вечеру, стал хуже понимать, что ему говорят иногда отвечает «нет», когда ответ по всем данным должен быть положительным. Так, например, на вопрос болит ли голова отвечает «нет», а показывает при этом на левую половину лба. И вчера, и сегодня в левой руке отмечен тремор. Почти весь день Владимир Ильич проспал. Он только ненадолго посыпался и затем снова засыпал. Пил очень мало, всего два стакана и почти ничего не ел. За обедом немного бульона и совсем мало каши, а вечером съел не более двух чайных ложек болтушки из яиц. На ночь Владимиру Ильичу дали сомнацетин. Дежурит Крамер [подписано рукой].
Комментарий. Пример неудачного совмещения страниц. Одна страница заканчивается частью слова, далее должен быть перенос на следующую, но его там нет. Предположительно, совмещено два дня, а именно 10 марта и 11 марта. Больному опять начали вводить препарат арсенобензольного ряда, в момент ввода наступил стойкий паралич, более серьезный, чем множественные параличи, сосчитать которые представляет большую трудность. Это подтверждает, по мнению автора, наличие у пациента идиосинкразии на препарат, содержащий мышьяк. Итог применения арсенобензольных препаратов на 11 марта 1923 года: 4 августа 1922 года у пациента было ПНМК с афазией, как реакция на ввод препарата на основе мышьяка. Курс, начатый 1 июля 1922, прекращен, суммарно введено лишь 2,925 арсенобензольного препарата. 6 сентября было введено только 0,2 грамма, но курс, начатый 4 сентября прерван, так как появились предвестники токсического действия мышьяка на мозг пациента. 10 марта 1923 года введено 0,15 грамма препарата, и моментально наступает паралич с афазией. Курс сразу остановлен. Врачи вынуждены отказаться от арсеникума и попытаться применить другие препараты.
Справка. В этот день политбюро ЦК РКП(б) принимает решение о расширении состава консилиума с привлечением европейских медицинских светил для уточнения диагноза и корректировки проводимого лечения пациента В. И. Ульянова.
Речи нет, температура 37,3. Были врачи Миньковский и Ферстер. Пульс 108. Почти полная моторная афазия, говорит только «ма» и «анна», очень ясная сенсорная афазия. Пациент не понимает, что его просят сделать, подали предметы с просьбой их дать, вместо ручки дал очки. По-немецки понимание еще хуже. Ясные рефлексы Оппенгейма и Бабинского. Полный паралич правой и левой руки. Решено с сегодняшнего дня печатать бюллетени. Миньковский провел исследование «per rectum» — простата несколько увеличена, мочевой пузырь не очень растянут, небольшие геморроидальные шишки. Уже вечером говорит не только отдельные слова, но и части фраз «без сомнения», «потребность судна». Вечером сказал доктору Ферстеру «гуте нахт» (по-немецки спокойной ночи). Решено —