Спал Владимир Ильич до 5 часов. С 5 до 5-30 не спал, слабительное принять отказался (далее удалено по этическим соображениям). В 5-00 [временная нестыковка, авт.] снова заснул и спал до 9-45. Когда Владимир Ильич проснулся, вид у него был очень плохой. Лицо красное, лоснящееся, глаза возбужденные. Владимир Ильич сразу начал делать попытки встать и временами уговоров было недостаточно и Владимира Ильича приходилось удерживать. Владимир Ильич все время смотрит в сторону шкафа, показывает в ту сторону, что-то говорит, не обращаясь ни к кому из присутствующих. Это производит впечатление будто Владимир Ильич что-то или кого-то видит. Температура 37,1, пульс 96. (удалено два предложения по этическим соображениям). Когда вошла Надежда Константиновна, а потом и Мария Ильинична, Владимир Ильич на них никак не реагировал. За завтраком Владимир Ильич почти ничего не ел. Съел только 5–6 ложек яиц всмятку. Простокваши не ел, кофе не пил. Рот не пожелал полоскать. Владимир Ильич все время держится левой рукой за руку сестры или за мою. Мою руку два раза подносил к своему рту, и Владимир Ильич делал попытку ее поцеловать, когда я отводил свою руку улыбался. Сегодня у меня еще более сильное, чем вчера впечатление, что у Владимира Ильича начинаются психические явления. Временами кажется, что у него зрительные галлюцинации, но утверждать, конечно, это очень трудно. Вчера у меня создалось впечатление, что Владимир Ильич хуже видит. Когда вечером ему дали сухари, он долго не мог сразу попасть рукой в блюдце, а все попадал мимо. Сегодня такое впечатление, что все что говоришь Владимиру Ильичу, до него не доходит, может быть усилились явления сенсорной афазии и он не понимает того, что ему говорят, или быть может мысли заняты другими, он не слышит того, что ему говорят. В 11–00 Владимир Ильич снова заснул и спал до 12–30. Самостоятельно помочился. Пульс 96, но Владимир Ильич гораздо спокойнее. В 13–00 заснул и спал до 14–45. К нему вошли Хеншен, Ферстер и Крамер. У Хеншена впечатление что у Владимира Ильича правосторонняя гемианопсия [написано рукой]. Состояние сильной спутанности, двигательное беспокойство, левой рукой Владимир Ильич все время производит движения, перебирает одеяло и простыню, временами жестикулирует, все время с кем-то разговаривает. Левую ногу сгибает все время или спускает ее с кровати и делает попытку встать, уговоры влияния не оказывают, до Владимира Ильича не доходит то, что ему говорят. В левой руке резкая апраксия и тремор [подписано рукой], есть и пить Владимир Ильич не хочет. Через тридцать минут я вошел к Владимиру Ильичу с Бумке. Владимир Ильич совершенно дезориентирован, хотя с Бумке и поздоровался, но, по-видимому, автоматически. Когда вошел товарищ Обух и стал в ногах у кровати, Владимир Ильич никак на его приход не реагировал. Не больший результат был и от моего заявления, что пришел товарищ Обух. На вопросы Владимир Ильич никак не реагирует, просьба показать язык остается безрезультативной, в левой руке все время стереотипные движения перебирания одеяла и простыни. Ногу то сгибает в колене, то опускает ее с кровати. На поднесение к уху и установку на темени звучащего камертона, Владимир Ильич тоже никак не реагировал. Владимир Ильич почти не обедал, съел только несколько ложек супа, при этом, когда его кормили, хватал ложку и выплескивал суп и т. п. Йод удалось дать с большим трудом. От брома категорически отказался. В 16–15 сделан инъекция папаверина. После этого несколько успокоился и заснул. Несколько раз проспался ненадолго, но скоро снова засыпал. Так шло дело до 23–00. В 23–00 началось опять двигательное возбуждение, Владимир Ильич делал попытки встать, его стало трудно удерживать и поэтому пришлось его посадить. Присутствовали при этом Крамер, Обух, Розанов. Розанова и Обуха узнал. Когда Владимир Ильич сел, он, конечно, начал делать попытки к тому, чтобы встать. Посидел Владимир Ильич около 2–3 минут и его снова пришлось уложить в кровать. В клизме ввели йод [автором удалена часть предложения по деонтологическим мотивам]. В течении всего дня Владимир Ильич ничего не ел и не пил. От лекарств отказывался. Информация удалена по этическим соображениям. На ночь остался у Владимира Ильича Розанов. Температура вечером 37,0, пульс 120–140, временами слабого наполнения.
Комментарий. 23 марта публикуется бюллетень № 10 от 22 марта 1923 г. о состоянии здоровья, в котором отмечается, что процесс болезни Владимира Ильича Ульянова «имеет неизбежно длительное течение. Ввиду этого бюллетени будут издаваться с сего числа только по мере надобности».
Розанов Владимир Николаевич, 1872–1934, хирург, заведующий хирургическим отделением больницы им С. П. Боткина, консультант Лечсанупра Кремля. Ассистировал 23 апреля 1922 года немецкому хирургу Борхарду на операции по извлечению пули у В. И. Ульянова. Участник консультаций пациента, дежурил у постели больного.
Сегодня пациент пытался говорить. Больному ввели пер ректум 1,5 стакана бульона, 4 желтка, сахар, 2 грамма NaBr, NaJ, дигипурат. Сегодня начал понимать все, что ему говорят, начал выполнять просьбы — показать язык, закрыть глаза следить за пальцем. Температура 37,6, пульс 100, фациалис сглаживается. Были Минковский, Обух, Крамер, Ферстер. В 20–00 была беседа всех указанных врачей с Троцким, Каменевым, Рыковым. Штрюмпель выступал с разъяснениями, также выступали Бумке, Геншен. На ночь остался Елистратов.
Комментарий. Вот, что сообщает биохроника за этот день — «Вопрос о состоянии здоровья Ленина обсуждается на заседании Политбюро ЦК РКП(б); свое заключение высказывают профессора А. Штрюмпель, О. Бумке,
С. Е. Хеншен и О. Ферстер».
Температура 36,9, пульс 120, дыхание 36 в минуту. Язык не показал, но позволил протереть рот. Пациент возбужден, пытается встать, но уговорить лежать можно. Принял 1,5 NaJ, 1,5 брома. В13-45 пришли врачи Ферстер, Крамер, Кожевников, Миньковский. Язык сильно обложен, живот вздут, [удалено по этическим соображениям]. Слева ясный рефлекс Оппенгейма, паралич правой ноги и руки, правый фациалис хуже. Все время пытается говорить. Сказал по-немецки «ман мусс», на что врач Минковский сказал «ман мусс айн консилиум», в ответ пациент отрицательно покачал головой и сделал отрицательный жест рукой. Похоже, ему все надоели с консультациями. Полная гемиплегия, тромб образовался полностью в следствии спазма сосудов артерии церебри антериор и артерии фиссура Сильвии. У больного парафазическаялогорея, бессмыслица слов. Пульс 120, температура 37, препарат йода отказался принимать, но на ночь принял йод и бром. Срывает простыню и одеяла. Брома выпил только 3/4 мензурки и принял таблетку сомнацетина. Результат сегодняшнего исследования с несомненностью говорит, что третьего и четвертого дня снова были спазмы сосудов (art. cerebri anterior и art fos Sylvia [подписано рукой].
Справка. Парафазическая логорея — речевое возбуждение с ускорением бессмысленной речи, часто встречается при прогрессивном параличе.
В клизме ввели 2,0 NaBr и дали 1 таблетку сомнацетина. Пациент проснулся мокрым, температура 37,2, пульс 112. Сегодня были врачи Бумке, Ферстер и Крамер — состояние тоже самое. Повторно дали NaJ. По просьбе Надежды Константиновны говорит «ма, вот, нос, как, гум». Вечером температура 37,6, пульс 120. На ночь остался доктор Розанов.
У пациента утром температура 38 и пульс 140. Днем температура 38,5, пульс120, дыхание 40 в минуту. Пришел Крамер. Елистратов отметил увеличение сердца до 13,5 сантиметров, отмечен цианоз лица. Впрыснули 1 куб… [написано неразборчиво]. Доктор Миньковский ничего не нашел легких и считает температуру следствием стоматита, воспаления кишечника или чего-то еще. Ввиду температуры решено отменить Es или и NaJ [написано рукой], решено поставить 10 банок, впрыскивать дигипурат раза и, случае надобности, камфору. Врачи пошли в политбюро. Были Троцкий, Сталин, Бухарин, Каменев, Зиновьев, Енукидзе и Семашко и врачи Миньковски, Ферстер, Бумке, Крамер и Кожевников. В силу ситуации Политбюро просило остаться в Москве Миньковского. Елистратов поставил по пять банок под каждую лопатку. Температура 38,3, пульс 108. У пациента были Ферстер, Крамер, Кожевников, Миньковски. Утром пациент сказал отчетливо «правая сторона» и после кормления «мерси», доктору Ферстеру сказал «гуте нахт». Вечером температура 38,2 и пульс 112. Сделана инъекция… [написано рукой врача, неразборчиво]. Дежурил А. М. Кожевников.
Комментарий. Несмотря на то, что после 22.03 препарат энесол, содержащий мышьяк, не указан, указание на решение его, отмеченного здесь как Es, отменить, говорит, что инъекции могли продолжаться по 27 марта включительно. Последовательность записей перепутана в тексте, что может указывать на волнение самого доктора А. М. Кожевникова. У пациента расширены размеры сердца выше верхней границы нормы, цианоз указывает на то, что сердечно-сосудистая система не справляется, возможен миокардит сифилитического генеза или миокардиопатия токсической природы.
Справка. В покое частота дыхания у взрослого человека в положении лежа при нормальном парциальном давлении по кислороду составляет около 14–16 дыханий в минуту.
Свыше 20 вдохов в минуту считается ускоренным дыханием, такое дыхание носит поверхностный характер, что приводит, при дальнейшем ускорении в покое, к патофизиологическому состоянию гипероксической гипоксии. Ткани не получают кислород, в силу того, что эритроцит не может отдать ткани молекулу кислорода, так как не получает от ткани нужное количество углекислого газа. Частота сердечных сокращений cвыше 90 ударов в минуту считается тахикардией. Вот, что пишется в биохронике за этот день: «на заседании Политбюро ЦК РКП(б) заслушиваются доклады лечащих врачей о состоянии здоровья Ленина; принимается решение выпустить очередной медицинский бюллетень».