В ходе беседы Е Цзяньин сказал: «В настоящее время кое-кто хотел бы создать всекитайский штаб по руководству народным ополчением, то есть превратить народное ополчение во вторые вооруженные силы. На мой взгляд, такие методы не соответствуют идеям председателя Мао Цзэдуна».
Хуа Гофэн, конечно же, знал, кто эти «кое-кто». Помолчав, он сказал: «Я придерживаюсь такого же мнения».
Благодаря этой встрече у Е Цзяньина сложилось некоторое представление о Хуа Гофэне.
Проще говоря, Хуа Гофэн либо был слабым человеком, либо исходил из того, что Е Цзяньин пользуется реальной поддержкой со стороны главных фракций военачальников. Поэтому Хуа Гофэн счел необходимым на всякий случай поддерживать и «четверку» и Е Цзяньина.
На следующий же день после смерти Мао Цзэдуна, 10 сентября, Е Цзяньин посетил Хуа Гофэна. В ходе беседы он поставил вопрос следующим образом: «Теперь, когда председатель ушел от нас, что ты думаешь о сложившейся ситуации?»
Хуа Гофэн сначала предложил Е Цзяньину попить чайку, сам отпил глоток и только потом ответил: «Это я еще не обдумал».
Е Цзяньин со всей серьезностью продолжил: «Ты вот не обдумал, а некоторые торопятся». Е Цзяньин сделал ударение на слове «некоторые».
После паузы Е Цзяньин сказал: «Раньше ты был заместителем председателя; пока председатель был жив, кое-какие вопросы решать было несподручно. Теперь председатель умер, и ты должен подняться; там, где надо принимать решение, надо принимать решение; там, где необходима решимость, надо проявлять решимость!»
Хуа Гофэн помолчал и сказал: «Это трудно!»
Затем он заговорил о сохранении тела Мао Цзэдуна, проявляя беспокойство в связи с тем, что люди, занимавшиеся бальзамированием, не могли пока решить все вопросы.
Е Цзяньин решил, что на сей раз хватит, и откланялся.
В то же время он считал, что нужно продолжать работу с Хуа Гофэном.
В последующие несколько дней Е Цзяньин посетил Хуа Гофэна еще два раза. Во время этих встреч Е Цзяньин подробно анализировал обстановку в стране.
Во время четвертой встречи он говорил о крутых поворотах в истории партии. Хуа Гофэн на сей раз весьма заинтересованно слушал его.
Е Цзяньин спросил: «Ну что, ты теперь все обдумал?»
Хуа Гофэн наклонился к Е Цзяньину: «Маршал Е Цзяньин, я согласен со всем, что ты говоришь. Но ведь в партии есть еще много других старых товарищей, и мне не известно, что они думают».
Е Цзяньин сказал: «Тебе надо бы съездить к старым товарищам, побеседовать с ними, чтобы понять друг друга, прийти к единому мнению».
Хуа Гофэн был в затруднении. Он сказал: «Маршал Е Цзяньин! Разве тебе не известно, что уровень мой невысок, понимание классовой борьбы, борьбы линий тоже очень низкое. Партийный стаж по сравнению со старыми товарищам детский; по возрасту я тоже принадлежу к младшему поколению. Если я обращусь к старым товарищам, а они откажутся говорить со мной, то как это будет выглядеть?»
На это Е Цзяньин возразил: «Я тебя поддержу. Если ты обратишься к ним, то я заранее замолвлю за тебя словечко. Если ты сможешь подняться на борьбу, старые товарищи поддержат тебя».
Услышав эти слова, Хуа Гофэн встал с кресла: «Если старые товарищи поддержат меня, я буду действовать!»
Возвратившись в свою резиденцию в горы Сишань, что к западу от Пекина, Е Цзяньин вызвал к себе генералов Су Юя и Сун Шилуня и сказал им: «Сегодня я уговорил Хуа Гофэна. Он наконец согласился действовать. Я решил прежде всего дать вам знать об этом, предупредить». Затем он обратился к Су Юю: «Вероятно, Хуа Гофэн будет говорить с тобой. Будь к этому готов и поговори с ним должным образом».
В те же дни Е Цзяньин побеседовал с начальником канцелярии ЦК КПК, начальником охраны ЦК КПК Ван Дунсином. Его позиция была важна.
Ван Дунсин долгое время ведал охраной Мао Цзэдуна. Во время «культурной революции» Ван Дунсин получил новые полномочия: если кто-либо, в том числе и члены высшего руководства партии, включая «старых маршалов», хотели поговорить с Мао Цзэдуном, то только при согласии Ван Дунсина такие встречи оказывались возможны.
Е Цзяньин хорошо и давно знал Ван Дунсина. Е Цзяньин позвонил ему по телефону: «Товарищ Ван Дунсин, когда председатель Мао Цзэдун был жив, ты отвечал за его безопасность. Теперь председатель Мао Цзэдун умер, и ты обязан должным образом хранить его документы, его архив. Все это, каждая бумага, должно быть тщательным образом зарегистрировано. И если что-то временно не успевают привести в порядок, то все равно все это непременно следует сохранить в целости». Он также предостерег Ван Дунсина, сказав, что следует повышать бдительность, усилить работу по обеспечению сохранности архива Мао Цзэдуна. Ван Дунсин ответил: «Маршал Е Цзяньин, будьте спокойны. Я непременно буду хорошо смотреть за вещами председателя Мао Цзэдуна».
19 сентября 1976 г. после церемонии похорон Мао Цзэдуна Цзян Цин, посоветовавшись с Чжан Чуньцяо, Ван Хунвэнем, Яо Вэньюанем и другими своими сторонниками, позвонила Хуа Гофэну: «Я предлагаю немедленно созвать экстренное заседание постоянного комитета политбюро ЦК партии для обсуждения важнейших вопросов».
Хуа Гофэн поинтересовался: «Каких важнейших вопросов?»
«Вопросы, требующие обсуждения, чрезвычайно сложны! Ты в ЦК партии недавно, во многих вопросах не разбираешься, да и не можешь разобраться!» В голосе Цзян Цин прозвучало неуважение.
Хуа Гофэн помедлил; от такого обращения он чуть было не вспылил.
Затем он спросил: «А кто будет участвовать?»
Цзян Цин сказала: «Не нужно звать Е Цзяньина! — и добавила: — Решим так: я, Ван Хунвэнь, Чжан Чуньцяо, Яо Вэньюань, плюс ты, да еще в заседании будет участвовать Мао Юаньсинь».
Цзян Цин говорила тоном вдовствующей императрицы, отдающей приказы. Предлагая такой состав участников заседания, она фактически включала в число членов постоянного комитета политбюро ЦК КПК себя, Яо Вэньюаня и Мао Юаньсиня.
Это заседание состоялось во второй половине дня 19 сентября в малом зале заседаний Дома ВСНП.
На заседании Цзян Цин потребовала, чтобы привели в порядок документы Мао Цзэдуна, а также заявила: «Мы сами должны привести в порядок эти документы!»
Однако большинство членов политбюро не согласились с ее требованиями, и ей пришлось уступить. Решение поставленных ею вопросов было отложено.
В эти же дни с Е Цзяньином беседовала вдова Чжоу Эньлая Дэн Инчао.
Еще раньше Е Цзяньин обсуждал эти вопросы с маршалом Не Жунчжэнем.
12 сентября Не Жунчжэнь направил к Е Цзяньину генерала Ян Чэнъу, велев ему передать следующее:
«“Четверка” и иже с ней — это контрреволюция; они способны на все, на любые дурные дела; необходимо проявлять бдительность, предотвратить их опережающие шаги. Если им удастся тайно погубить Дэн Сяопина, а также заключить маршала Е Цзяньина под домашний арест, тогда ситуация значительно осложнится. «Четверка» опирается на исключительное положение и статус Цзян Цин, во время заседаний постоянно просто хулиганит, ведет себя нагло, самым беспардонным образом; и если пытаться решить вопрос о них через обычные каналы борьбы внутри партии, то это не даст результата, делу не поможет, пользы не принесет; это как мертвому припарки. И только в том случае, если мы возьмем в свои руки инициативу, начнем действовать сами, предпримем радикальные меры, только в этом случае мы сможем предотвратить экстраординарное развитие событий, непредвиденные неприятности».
Выслушав это послание, Е Цзяньин спросил Ян Чэнъу, который в то время фактически распоряжался вооруженными силами: «А каково положение в армии?»
«Тут вопросов нет».
«Хорошо. На тебе лежит ответственность за то, чтобы держать под своим контролем все три главных управления, а также сухопутные силы и военновоздушные силы. Если только в армии не будет никаких проблем, тогда можно будет успешно осуществить операцию», — с нажимом сказал Е Цзяньин.
«Старый маршал, ты можешь быть спокоен, армия всегда будет слушать слово партии».
Таким образом, Е Цзяньин заручился поддержкой маршала Не Жунчжэня и его людей, один из которых, генерал Ян Чэнъу, в то время играл важную роль в руководстве вооруженными силами в качестве, по сути, начальника генерального штаба НОАК.
Свою роль в этой ситуации сыграл и близкий к Дэн Сяопину генерал Ван Чжэнь. Он был частым гостем в доме Е Цзяньина.
Еще в августе 1976 г. Ван Чжэнь в беседе с Е Цзяньином в его резиденции, когда речь зашла о действиях «четверки», сказал: «По-моему, надо без всякой канители просто схватить и арестовать их; ведь в этом случае вопрос будет решен, верно?!»
Старейший член партии Чэнь Юнь к этому времени занимал всего-навсего пост заместителя председателя постоянного комитета ВСНП. После смерти Мао Цзэдуна он постоянно пребывал в раздумьях, лишился сна и аппетита.
Чэнь Юня посетил Ван Чжэнь и сказал ему: «У меня есть к тебе предложение».
«Какое предложение?»
«Ты — старейший по положению. Ты должен походить по гостям. Побывать у маршала Е Цзяньина, у товарища Дэн Сяопина».
Чэнь Юнь кивнул: «Я тоже так думаю. И поскольку сначала ты подал мне этот знак, то я поеду и поговорю с ними».
Через несколько дней Чэнь Юнь приехал в резиденцию Е Цзяньина. Первое, что он сказал, было следующим: «Что будем делать в этой ситуации? Необходимо быстро решить, что делать; только в этом случае все получится».
Гость и хозяин прошли в гостиную, дабы обсудить вопрос о том, как изменить ситуацию к лучшему.
Генералы Су Юй и Сун Шилунь, которые держали в своих руках вооруженные силы в районе Пекина, пришли к Е Цзяньину и спросили: «Старый маршал, как идет подготовка? Когда будем действовать?»
Е Цзяньин ответил: «Тут нужно будет еще уловить удобный случай; нужно воспользоваться самым благоприятным стечением обстоятельств, самым благоприятным моментом для атаки».
Су Юй и Сун Шилунь жили неподалеку от Е Цзяньина, и почти каждый день прогуливаясь по вечерам, они заходили к нему. Оба с давних времен служили под его началом. В 1958 г. Е Цзяньин основал Академию военных наук, стал ее начальником и политкомиссаром. Су Юй и Сун Шилунь были у него заместителями. Оба были боевыми генералами. Части, которыми они в свое время