Чэнь Юнь сопоставил эти варианты решения вопроса.
Во-первых, он проанализировал вопрос о том, какую пользу может принести использование капиталистов. Чэнь Юнь в этой связи говорил, что капиталисты отличаются от помещиков. «Помещики там, где речь идет о развитии общественного производства, наносят только вред, и от них нет пользы. Капиталисты понимают в технике, они могут управлять заводами, способны организовывать производство». [9] «В Китае среди таких классов, как феодальный помещичий класс, класс бюрократической буржуазии, класс национальной буржуазии, класс крестьян и рабочий класс, именно класс национальной буржуазии обладает самым высоким уровнем образования, в этом классе больше всего образованных людей, интеллигентов». [10] Необходимо проанализировать все, что относится к области знаний, которыми эти капиталисты обладают, и применительно к технике производства, и применительно к хозяйственному управлению, и все то, что нерационально, нужно постепенно преобразовывать, а все то, что рационально, необходимо продолжать развивать и давать всему этому играть свою роль не только в государственно-частных предприятиях, но и использовать это на государственных предприятиях. Чэнь Юнь полагал, что «все, что может быть использовано из тех знаний в области управления производством и техники производства на капиталистических предприятиях промышленности и торговли, а также в кустарной промышленности, должно рассматриваться как национальное наследие, наследство нации. Его необходимо сохранять. На нас лежит ответственность за восприятие этого национального наследия. Грубый подход, при котором отбрасывают все и вся, является ошибочным». [И]
Чэнь Юнь, во-вторых, также отмечал, что капиталисты желают работать в наших интересах. «В настоящее время позиция капиталистов совершенно ясна. Они уже убедились в том, что принять мирное преобразование лучше, чем оказывать сопротивление, поэтому они бьют в гонги и барабаны и с радостью взрывают хлопушки, кричат «Десять тысяч лет Председателю Мао!». Они боятся, что мы от них откажемся. Конечно, среди них есть и такие, кто оказывает сопротивление или поддерживает нашу политику лишь на словах, а в глубине души недовольны ею. Но в целом они идут по пути мирного преобразования». «В свое время Советский Союз был вынужден платить доллары и строить комфортабельные дома для того, чтобы приглашать к себе американских специалистов. Нам сейчас нет необходимости платить доллары, строить комфортабельные дома, потому что наши капиталисты сами бьют в гонги и барабаны и просто просят нас дать им работу, а когда мы даем им работу, они радуются. Так почему же нам не использовать их?» [12]
Чэнь Юнь, в-третьих, исходил из того, что использование капиталистов давало возможность КПК услышать иное мнение. «В свое время товарищ Мао Цзэдун говорил, что там, где «мы слышим как «разыгрывают свой спектакль наши оппоненты», там, где существует «оппозиция», там дела идут прекрасно, в противном же случае наладить работу должным образом не удастся». [13] «Капиталисты зачастую мгновенно и самым непосредственным образом выискивают ошибки в нашей работе, так как многое в нашей работе затрагивает их интересы. Они обладают способностью ставить перед нами каверзные вопросы, так сказать, «объявлять нам шах»; и уж тут нам приходится находить ответ». [14]
Наконец, в-четвертых, с точки зрения Чэнь Юня, привлечение капиталистов, втягивание их в работу никоим образом не увеличивает наше бремя. «В свое время они не находились на содержании у Эйзенхауэра; они продолжали, образно говоря, «есть свой, китайский хлеб», а не «есть хлеб Эйзенхауэра»; при этом дело еще и как раз в том, что они ели тот самый «хлеб», который им давала их «лавка», их дело, их бизнес; так давайте же позволим им продолжать питаться таким же образом; ведь в данном случае мы вовсе никоим образом не должны брать что-то откуда-то дополнительно, чтобы прокормить их». [15]
Далее Чэнь Юнь проанализировал негативные стороны привлечения капиталистов к работе. При этом он указывал на следующие моменты.
Во-первых, среди капиталистов могут быть контрреволюционеры, могут также быть и те, кто лишен способностей, то есть могут быть «важные господа» или их «господское отродье», которые кормятся благодаря тому, что кто-то другой ведет их дела; такие, однако, составляют меньшинство.
Во-вторых, капиталисты обычно умны и весьма способны, а среди нас кое-кто опасается, что таких не удастся держать в узде. На самом деле, бояться этого нет необходимости. Дело в том, что «после объединения предприятий в государственно-частные предприятия, все дела будут осуществляться в соответствии с правилами, по которым работают социалистические предприятия; это означает, что наверху имеется Госплан, центральные министерства, а внизу есть рабочие массы, и вот посредине между ними и будут находиться зажатые в клещи капиталисты; чего же нам тут, спрашивается, опасаться? В деле управления заводами можно развернуть соревнование, и если только мы не наделаем крупных ошибок, не будем вести себя как глупцы, тогда социалистические методы всенепременно смогут одержать верх над капиталистическими методами; так чего же тут бояться?» [16]
В-третьих, кое-кого из государственных работников капиталистам удастся разложить. В целях противодействия этому можно «развернуть кампанию воспитания людей на отобранных нами образцовых примерах таких кадровых работников, которые в одно и то же время и не поддаются разложению и способны вести дела в соответствии с политическими установками нашей партии. Смешиваться с капиталистами в одну шайку-лейку, утратить свои позиции, разложиться — все это не верно; не вступать в контакты с капиталистами, отказываться от перевоспитания капиталистов, от их переделки тоже не верно. В контакты вступать нужно, но в то же время нельзя разлагаться». [17]
В-четвертых, привлечение капиталистов на работу в различные отрасли хозяйства может приводить к занесению туда буржуазного индивидуализма, буржуазной идеологии управления; так определенно может получиться. «Любой коммерсант при всяком удобном случае, как только подвернется такой случай, может заняться спекуляцией, может постараться и раз и другой выловить рыбку в мутной воде». «Конечно же, после создания смешанных государственно-частных предприятий вероятность того, что они будут по-прежнему заниматься такими делишками в столь же крупных размерах, как это было раньше, не велика». [18]
И только после того, как Чэнь Юнь проанализировал и позитивные и негативные стороны вопроса, он пришел к выводу о том, что «выгоды, которые мы получаем от привлечения капиталистов к работе, перевешивают бремя, которое падает на наши плечи; позитивных сторон тут больше, а негативных меньше». [19]
Чэнь Юнь исходил из необходимости сопоставления позитивных и негативных сторон различных проектов решений. При этом он придавал большое значение тому, чтобы выдвигались и рассматривались все возможные проекты. При сопоставлении таких проектов допускалось их укрупнение, выделение типичных проектов. В то же время важно было не упустить проекты, которые должны были выдвигаться.
Этот принцип Чэнь Юня наглядно выступил на поверхность при решении вопроса о плановых закупках и сбыте зерна.
В 1953 г. в КНР возникла серьезная проблема в области снабжения населения продовольствием, зерном. Главная причина состояла в том, что зерна требовалось все больше, а источников зерна было недостаточно. Образовался очень большой разрыв между закупками и сбытом зерна. Возник вопрос о том, как поступать в этих обстоятельствах? В то время у Чэнь Юня было несколько соображений. Например, сократить продажу зерна на рынке, сократить экспорт зерна, сократить нормы зерна для военнослужащих и работников государственных учреждений, сократить накопления зерна и стратегические его запасы. Обдумывание показало, что ни одно из этих соображений осуществлять было нельзя. И тогда Чэнь Юнь предложил ввести закупку зерна государством в деревне и выдавать продовольствие городскому населению по карточкам. Однако метод закупки зерна государством в деревне таил в себе некоторую опасность. Чэнь Юнь в этой связи говорил: «Если мы не получим зерно, рынок в целом будет колебаться; если прибегнем к методу закупок зерна государством в деревне, крестьяне, вероятно, будут против». Эти две опасности он образно сравнивал с «взрывчатым веществом», с «порохом»; первая из этих двух опасностей, то есть колебания рынка, у него называлась «черный порох», вторая опасность, то есть «противодействие со стороны крестьян», — «желтый порох». Но и то и другое было опасным. И тогда вопрос встал следующим образом: нельзя ли обойтись без государственных закупок? Нельзя ли придумать лучший способ? Чэнь Юнь говорил: «Я много думал. Начал танцевать от «усовершенствования», от «реформаторства» и все-таки в конечном счете пришел к этому до конца последовательному методу». [20] Чэнь Юнь имел в виду метод сочетания государственных закупок в деревне и введения карточной системы в городах. Чэнь Юнь предложил своим коллегам по руководству партией и государством несколько проектов, в том числе и тот, который он предпочитал. Однако все проекты были предложены на равных. Предлагалось, в частности, и осуществление закупок, и введение карточной системы, и только введение карточной системы без закупок, и только закупки без карточной системы, и оставить все без изменений и так далее. В итоге было принято предложение Чэнь Юня о закупках и карточках. При этом Чэнь Юнь полагал, что в случае принятия этого решения опасность будет меньше, чем в случае его непринятия. Впоследствии в КНР считалось, что это решение отвечало реальному положению в стране.
Чэнь Юнь также полагал, что в процессе сопоставления различных вариантов решения проблемы необходимо серьезно прислушиваться к иным мнениям. Для Чэнь Юня дело было не только в том, чтобы формально выслушать все предложения, а в том, чтобы взять из высказываемых предложений все ценное. Чэнь Юнь добивался того, чтобы высказывались все мнения, которые противоречили его мнению. Более того, он ратовал за «открытый бой». Чэнь Юнь говорил: «Важный метод обнаружения ошибок — это проведение совещания, обсуждения с участием представителей всех сторон. Нужно приглашать капиталистов в качестве «оппозиции» или «оппонентов», специально «вступать в спор», меряться с ними силами; и чем больше мы будем этим заниматься, тем, вероятно, лучше будет идти наша работа». [21] Конечно, в данном случае он говорил о капиталистах, но это был для него всеобъемлющий метод.