Чэнь Юнь также говорил: «При обобщении опыта можно анализировать и то, что в прошлом было сделано правильно, и то, что в прошлом было сделано ошибочно, и благодаря этому прояснять понимание нами этих вопросов, поднимать нашу работу на новую ступень. Если же мы не будем обобщать опыт, не будем доносить результаты нашего обобщения до новых поколений, тогда вся наша работа на протяжении этих лет всегда будет сплошной глупостью и бестолковщиной; а когда мы умрем, то нам стыдно будет смотреть в глаза Марксу; люди новых поколений тоже будут упрекать нас». [41]
Чэнь Юнь играл важную роль в период подготовки и проведения 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва в конце 1978 г.
Прежде всего, в период до этого пленума он давал отпор курсу на то, чтобы «абсолютно во всем следовать указаниям Мао Цзэдуна, абсолютно во всем повиноваться Мао Цзэдуну», а также первым открыто выдвинул предложение о возвращении Дэн Сяопина к руководящей деятельности.
В сентябре 1976 г., сразу же после смерти Мао Цзэдуна, Чэнь Юнь проявил проницательность и предвидел опасность захвата власти «четверкой».
В то время Чэнь Юнь занимал лишь посты члена ЦК КПК и заместителя председателя постоянного комитета ВСНП. Однако он пристально следил за деятельностью «четверки». Чэнь Юнь использовал свой авторитет в партии и советовал некоторым старым руководителям партии повышать бдительность, а также поддерживать связи между собой.
Е Цзяньин устроил у себя дома тайную встречу с Чэнь Юнем в горах Сишань в окрестностях Пекина и попросил у него совета по вопросу о том, как быть с «четверкой». Чэнь Юнь дал на это ясный ответ: «Эта борьба неизбежна». [42] Именно после этого Е Цзяньин и Ли Сяньнянь побудили Хуа Гофэна принять соответствующее решение, а в результате «четверка» была отстранена от власти.
К сожалению для Чэнь Юня, после отстранения «четверки» Хуа Гофэн хотя и стал руководить развернутым в масштабах всей страны движением под лозунгами разоблачения и критики «четверки», выяснения ее фракционной деятельности, однако по-прежнему руководствовался «левой» идеологией, которая была присуща Мао Цзэдуну. В этой связи в газете «Жэньминь жибао» 7 февраля 1977 г. и был выдвинут ошибочный курс, который получил сокращенное наименование «двух абсолютно». Имелась в виду необходимость «выполнять абсолютно все указания» Мао Цзэдуна и «абсолютно повиноваться» Мао Цзэдуну. Этот курс можно также, очевидно, именовать курсом на «абсолютное повиновение».
В то же время для того, чтобы вывести страну из трудностей, в которые она попала в результате «великой культурной революции», а также создать новую обстановку для работы в стране и в партии, в целом было необходимо решить два вопроса, имевших ключевое значение.
Во-первых, возвратить доброе имя участникам событий 1976 г. на площади Тяньаньмэнь в Пекине.
Во-вторых, восстановить Дэн Сяопина на тех руководящих постах, с которых он был смещен в результате кампании, которая проводилась под лозунгом «Раскритикуем Дэн Сяопина, нанесем контрудар по правоуклонистскому поветрию пересмотра дел» периода «культурной революции», и благодаря этому добиться того, чтобы Дэн Сяопин возвратился на посты, позволявшие ему руководить партией, государством и вооруженными силами. Упомянутый курс «два абсолютно», или курс на «абсолютное повиновение», как раз и был препятствием на пути к осуществлению этих двух дел.
Спустя месяц после появления курса «двух абсолютно», или курса на «абсолютное повиновение», то есть в марте 1977 г., ЦК КПК созвал первое рабочее совещание после отстранения «четверки» от власти с целью подведения итогов работы за прошедшие полгода.
Еще до начала этого рабочего совещания Чэнь Юнь условился с Ван Чжэнем (который, по сути дела, представлял тогда Дэн Сяопина) и другими старыми руководителями о необходимости решить два упомянутых важных вопроса на этом рабочем совещании.
В самом начале совещания Хуа Гофэн подтвердил курс «два абсолютно», или курс на «абсолютное повиновение», настаивал на том, чтобы считать события на площади Тяньаньмэнь «контрреволюционным актом», а также считать, что движение «критики Дэн Сяопина и правоуклонистского поветрия пересмотра дел» было правильным.
Несмотря на такое давление сверху, Чэнь Юнь и Ван Чжэнь, в соответствии со своей договоренностью, выступили на совещании с речами. Свое выступление Чэнь Юнь написал до совещания. В нем он говорил только о двух «великих делах», то есть о двух упомянутых вопросах, имевших громадное, в то время ключевое, значение. Это была короткая речь, вместе со знаками препинания в ней было лишь 300 знаков, или иероглифов. Иначе говоря, это была примерно одна страница печатного текста, если бы он был переведен на русский язык.
После того как Чэнь Юнь выступил с этой краткой речью, ему на просмотр была дана подготовленная к печати в информационном бюллетене рабочего совещания запись его выступления, в которой было опущено самое главное: и оценка тяньаньмэньских событий, и вопрос о возвращении Дэн Сяопина. От Чэнь Юня требовалось, как говорится в Китае, лишь «кивнуть головой», то есть промолчать и таким образом не возражать против публикации его речи в таком виде.
Прочитав представленный ему текст, Чэнь Юнь спросил, почему его речь подверглась сокращениям. Ему ответили, что кое-что в его речи не совпадало с речью председателя ЦК КПК Хуа Гофэна. Чэнь Юнь сказал, что следует публиковать полностью его выступление, сокращения тут недопустимы. В результате под давлением Хуа Гофэна выступление Чэнь Юня так и не было опубликовано в бюллетене совещания. Из выступлений Ван Чжэня и других были при публикации изъяты те части их речей, которые касались упомянутых двух вопросов.
Тем не менее о речи Чэнь Юня стало известно, и в партии она получила широкий отклик. Под давлением этого мнения внутри партии, а также побуждаемый к этому Е Цзяньином и Ли Сяньнянем перед закрытием совещания Хуа Гофэн был вынужден сказать, что «нужно в подходящий момент позволить Дэн Сяопину вернуться к работе». Услышав эти слова Хуа Гофэна, Чэнь Юнь тут же на заседании группы участников совещания дал свою оценку: «Я согласен, когда говорят о подходящем моменте». [43]
В июле 1977 г. на 3-м пленуме ЦК КПК 10-го созыва Дэн Сяопин был восстановлен на своих прежних постах члена ЦК КПК, члена политбюро и члена постоянного комитета политбюро ЦК КПК, заместителя председателя ЦК КПК, заместителя председателя военного совета ЦК КПК, заместителя премьера Госсовета КНР, начальника генерального штаба НОАК.
Как и любая политическая сила, те, кто настаивал на «двух абсолютно», или на осуществлении курса на «абсолютное повиновение», а их представителем был тогдашний председатель ЦК КПК Хуа Гофэн, не желали добровольно уходить с исторической сцены.
Схватка с ними сосредоточилась вокруг вопроса о том, как относиться к тем старым партийным кадровым работникам, которые подверглись репрессиям во время «великой культурной революции», и как относиться к сфабрикованным в тот период «делам».
На десятый день после устранения «четверки», то есть 16 октября 1976 г., Ли Сяньнянь позвонил по телефону Чэнь Юню. Его интересовало мнение Чэнь Юня о том, как следовало развернуть в дальнейшем работу. Чэнь Юнь посоветовался с некоторыми старыми руководителями и выдвинул несколько предложений. В том числе предложил, чтобы «как можно скорее добиться того, чтобы некоторые старые кадровые работники могли подняться и возглавить работу в своих ведомствах». [44]
Вслед за тем Чэнь Юнь стал направлять руководителям ЦК письма родственников старых руководителей. Так начался процесс возвращения этих людей к работе. Это сыграло свою роль и в дальнейшем, отразившись в решениях 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва.
Например, после отстранения «четверки» начальник генерального штаба НОАК при министре обороны маршале Пэн Дэхуае Хуан Кэчэн по-прежнему продолжал находиться в провинции Шаньси, причем в очень трудных бытовых условиях. Он ослеп на один глаз; без своевременного лечения он мог потерять зрение полностью. Чэнь Юнь направил письмо в ЦК КПК вместе с письмом супруги Хуан Кэчэна, попросив согласия на возвращение Хуан Кэчэна в Пекин для лечения. Эта просьба очень быстро была удовлетворена. Так были созданы условия для возвращения Хуан Кэчэна к работе, а также был сделан первый шаг к пересмотру «дела» Пэн Дэхуая, Хуан Кэчэна, Чжан Вэньтяня, Чжоу Сяочжоу.
Чэнь Юнь также направил в ЦК КПК письмо по вопросу о Тао Чжу и Ван Хэшоу. До «культурной революции» Тао Чжу был первым секретарем бюро ЦК КПК по Центрально-Южному Китаю, а Ван Хэшоу был министром КНР. При этом Чэнь Юнь предложил вернуть Ван Хэшоу на лечение в Пекин (Тао Чжу к этому времени был мертв), а также пересмотреть их дела. Чэнь Юнь в своем письме отмечал, что Тао Чжу и Ван Хэшоу после того, как КПК и Гоминьдан начали сотрудничать в конце 1930-х гг., были освобождены благодаря усилиям партии из гоминьдановской тюрьмы; их дела затрагивали и вопрос о большом числе кадровых работников уровня руководителей провинций и министерств, поэтому выяснение их вопроса представлялось совершенно необходимым.
Во время посещения экспозиции пекинского Музея революции Китая Чэнь Юнь сказал, что не следует больше твердить о «новом этапе мира и демократии», связанном с именем Лю Шаоци. Такое определение действительно имелось в документах ЦК КПК, но в свое время. Об этом говорилось в приказе о приостановке военных действий или о перемирии, изданном 17 января 1946 г.
Чэнь Юнь, таким образом, готовил условия для возвращения доброго имени Лю Шаоци. Для него было важно продемонстрировать, что он выступает против обвинений в адрес Лю Шаоци. Здесь попутно можно обратить внимание на то, что при Мао Цзэдуне сами слова «мир» и «демократия» были ругательными, к ним априори следовало относиться отрицательно.
В сентябре 1978 г. Чэнь Юнь направил письмо тогдашнему заведующему организационным отделом ЦК КПК Ху Лобану по вопросу о деле Сюй Маоюна. Он разъяснил и подтвердил, что Мао Цзэдун говорил о письме, направленном Сюй Маоюном з 1930-х гг. писателю Лу Синю, как об ошибке, тем не менее Сюй Маоюн может продолжать преподавать и что в действительности он был направлен на работу преподавателем в Антияпонский университет; а также, что ему (Чэнь Юню) никогда не приходилось слышать, чтобы Мао Цзэдун говорил, что в 1930-х гг. дискуссия в кругах деятелей литературы и искусства в Шанхае по вопросу двух лозунгах была дискуссией между революцией и контрреволюцией; ему также не приходилось слышать, чтобы Мао Цзэдун говорил, что лозунг литературы национальной обороны был контрреволюционным. В этом письме Чэнь Юнь предлагал организационному отделу и отделу пропаганды ЦК КПК провести расследование подобных дел, исходя из принципа выяснения истины в опоре на факты и дав этим делам оценку, которая прошла проверку историей. При этом Чэнь Юнь говорил, что при вынесении такого рода оценки необходимо рассматривать вопрос о чьей-либо правоте или неправоте, о чьих-либо заслугах или ошибках, промахах в исторических условиях своего времени, причем необходимо немедленно начать такую работу.