Чэнь Юнь также организовал изучение материалов по делу Пань Ханьняня, с тем чтобы подготовить восстановление его доброго имени. Пань Ханьнянь в свое время был фактическим руководителем Шанхая. Для Чэнь Юня было важно оправдать шанхайцев, к которым он и сам принадлежал.
После начала 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва Чэнь Юню должны были делать операцию по поводу рака ободочной кишки. Перед тем как его повезли в операционную, Чэнь Юнь отправил короткое письмо Ху Яобану, в котором писал только об одном-единственном деле, а именно о необходимости проверки дела Пань Ханьняня. После операции, которая прошла успешно, он в официальном письме поставил этот вопрос перед ЦК партии. В августе 1982 г. доброе имя Пань Ханьняня было восстановлено. [45])
Восстановление доброго имени многих людей, возвращение их к работе укрепило лагерь тех, кто выступал против сторонников «двух абсолютно», или курса на «абсолютное повиновение», а также сняло многие вопросы исторического характера, накопившиеся к этому времени внутри КПК. При этом существовало и взаимопонимание и взаимодействие между Чэнь Юнем и Ху Яобаном.
Чэнь Юнь, перекликаясь с Дэн Сяопином с точки зрения теории, осуждал «два абсолютно», или курс на «абсолютное повиновение», всем указаниям и высказываниям Мао Цзэдуна. Это было необходимо для того, чтобы открыть путь к удалению из руководства и из номенклатуры партии «выдвиженцев» «культурной революции».
Сопротивление требованиям пересмотра дел людей, репрессированных во время «культурной революции» приобретало особую силу из-за того, что его оказывали именно те высокопоставленные чиновники внутри руководства партии, которые прикрывались лозунгом «абсолютного повиновения» Мао Цзэдуну и его указаниям. Дело было в том, что репрессии в ходе «культурной революции» осуществлялись либо по прямому указанию Мао Цзэдуна, либо с его санкции, либо в соответствии с его политическими установками. Те, кто осуществлял эти репрессии, были во многих случаях активными участниками «культурной революции», занявшими на ее волне высокие руководящие посты в партии и в государстве.
Для того чтобы в корне решить вопрос, вернуть доброе имя репрессированным людям, требовалось осудить мысль об «абсолютном повиновении». Этому было противопоставлено стремление к истине в опоре на факты. Такое предложение первым внес Дэн Сяопин. Когда в марте 1977 г. после упомянутого рабочего совещания два руководителя канцелярии ЦК КПК навестили Дэн Сяопина, он подверг установку на «абсолютное повиновение» острой критике. При этом Дэн Сяопин сказал, что «это важный теоретический вопрос, это вопрос о том, придерживаться ли с должной твердостью исторического материализма». [46]
10 апреля 1977 г. Дэн Сяопин направил письмо в ЦК КПК. 24 мая состоялась беседа Дэн Сяопина с двумя представителями ЦК партии. 21 июля 1977 г. при закрытии 3-го пленума ЦК КПК 10-го созыва Дэн Сяопин выступил с речью. Во всех этих случаях Дэн Сяопин подчеркивал, что идеи Мао Цзэдуна — это целостная система, поэтому нельзя трактовать их, основываясь только на отдельных его высказываниях.
Перекликаясь с Дэн Сяопином, Чэнь Юнь по случаю первой годовщины со дня смерти Мао Цзэдуна, 9 сентября 1977 г., выступил в «Жэньминь жибао» со статьей, озаглавленной «Твердо придерживаться революционного стиля в работе, то есть стремиться к истине в опоре на факты».
В этой статье он указывал: «Стремление к истине в опоре на факты — это не просто вопрос о стиле работы; это вопрос о коренной линии в сфере идеологии марксистского материализма». «Твердо придерживаться революционного стиля в работе, то есть стремиться к истине в опоре на факты, или не делать этого, это фактически один из коренных показателей того, идет ли речь о подлинном или о фальшивом марксизме-ленинизме, о подлинных или о фальшивых идеях Мао Цзэдуна». Чэнь Юнь говорил также о необходимости проводить различие между сутью и буквой теории. [47]
Благодаря усилиям Дэн Сяопина, Чэнь Юня и других в партии развернулась широкая дискуссия по вопросу о том, что следует считать критерием истины. Так закладывалась теоретическая основа решений 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва.
Чэнь Юнь предложил план действий и политические установки, которыми можно было руководствоваться в целях разрушения «левых» оков в сфере экономики.
После ухода из жизни Мао Цзэдуна и появления на сцене сначала «четверки», а затем Хуа Гофэна с его установкой на «абсолютное повиновение» всему тому, что говорил Мао Цзэдун, перед Дэн Сяопином, Чэнь Юнем и другими политическими деятелями, не согласными с этим направлением, встала задача, которую они формулировали как искоренение смуты и возвращение к правильным позициям, то есть задача изменения ситуации в области теории и в организационной работе. Они считали, что, благодаря этому, можно вернуться к чистым истокам.
Под искоренением смуты понимался отказ от неверной политики периода «культурной революции», когда не было прежнего порядка и царила смута, а под возвращением к правильным позициям имелась в виду работа в соответствии с представлениями, которые сложились у Дэн Сяопина, Чэнь Юня и других старых руководителей с учетом недостатков, которые они видели в деятельности Мао Цзэдуна. При этом и Дэн Сяопин, и Чэнь Юнь полагали, что и у каждого из них, и у Мао Цзэдуна имеются одни и те же «чистые истоки». Иными словами, они проводили мысль о том, что основы теории и политической практики, которой руководствовались и они, и Мао Цзэдун, были в принципе верными, требовалось лишь избавиться от некоторых искривлений и ошибок, которые Мао Цзэдун допустил в последние годы жизни.
Кроме того, существовал вопрос и в сфере экономики, где требовалось совершить поворот от сложившейся на протяжении длительного периода ситуации, которую Чэнь Юнь называл «левой» руководящей идеологией.
В то время упомянутая «левая» идеология находила свое выражение главным образом в двух областях.
Во-первых, структура экономики была чрезмерно концентрированной.
Во-вторых, в сфере строительства экономики предъявлялись чрезмерные требования скорейшего достижения успехов.
Именно в этих двух направлениях Чэнь Юнь через тогдашних руководителей работы в области экономики и продвигал свои предложения.
С июля по сентябрь 1978 г. в Госсовете КНР происходило всестороннее обсуждение с идейно-политической точки зрения вопроса об ускорении темпов модернизации; при этом затрагивался и вопрос о реформе структуры управления экономикой.
Еще в 1950-х гг. Чэнь Юнь, руководя работой в сфере экономики в общегосударственных масштабах, уже выдвинул мысли относительно реформы структуры экономики: «три главных и три вспомогательных направления» (о них речь уже шла выше).
Благодаря тому что во время «культурной революции» он много читал и многое продумал, у него созрели еще более оформившиеся идеи относительно реформы структуры экономики.
В беседе с Ли Сяньнянем Чэнь Юнь говорил: «При той предпосылке, что существует плановая экономика, можно развивать в небольших масштабах в качестве дополнительной рыночную экономику; взаимно сочетать плановую экономику и рыночную, при этом главным имея плановую экономку; рыночная экономика — это дополнение, но не малое дополнение, а крупное дополнение».
В соответствии с мнением Чэнь Юня, Ли Сяньнянь, выступая в Госсовете КНР и говоря о необходимости в будущем исходить из потребностей четырех модернизаций, одновременно с реформой планирования, финансов, материальных ресурсов, управления предприятиями, а также структуры внутренней и внешней торговли, выдвинул предложение «о взаимном сочетании плановой экономики и рыночной экономики».
Здесь необходимо пояснить, что в то время Чэнь Юнь употреблял два термина, то есть и термин рыночная экономика, и термин рыночное регулирование. Он порой смешивал их. Но и в том и в другом случае наполнял их одним и тем же смыслом. Во всех случаях Чэнь Юнь имел в виду рыночное регулирование в условиях плановой экономики. Мы уже упоминали о том, что в марте 1979 г. Чэнь Юнь писал: «На протяжении 60 лет в работе в области планирования и в СССР, и в КНР проявлялся главный недостаток, а именно там существовали только «планомерность и пропорциональность», но не видели того, что при социалистической системе необходимо также иметь и рыночное регулирование». Он также писал: «В дальнейшем в ходе урегулирования экономики и реформы ее структуры на практике и плановое, и рыночное урегулирование, то есть урегулирование и того и другого секторов в экономике, будет занимать очень большое место. По мере роста плановой части экономики совсем не обязательно должна соответственно сокращаться в абсолютном выражении рыночная часть экономики; возможно, что соответственно будет происходить рост и той и другой частей экономики». [48]
Хотя то, что в данном случае имелось в виду, не являлось тем же самым понятием, которое использовалось на XIV съезде КПК, где говорили о социалистической рыночной экономике, но само выдвижение такого рода подхода к вопросу в конечном счете означало большой шаг вперед на пути освобождения от традиционного к тому времени понятия плановой экономики; и это сыграло важную историческую роль, стимулируя и реформы и развитие.
Тогда же в Госсовете КНР Чэнь Юнь выдвинул еще одно очень важное положение: при использовании иностранных инвестиций и в целях осуществления строительства необходимо обращать внимание на соблюдение известных пропорций, то есть принимать во внимание внутрикитайские возможности играть в этих случаях вспомогательную роль, включая вопросы о капиталах, технической оснащенности, энергии, сырье и т. д.
Еще в конце «культурной революции», когда Чэнь Юнь помогал Чжоу Эньлаю осуществлять работу в сфере внешней торговли, имея в виду размораживание китайско-американских отношений, а также то, что деньги капиталистического мира из-за экономического кризиса как раз в то время искали пути выхода из создавшейся ситуации, выдвинул предложение смело и в больших масштабах использовать иностранный капитал. Точка зрения Чэнь Юня тогда заключалась в утверждении: «не следует противопоставлять курс опоры на собственные силы получению займов у капиталистов». [49]