Бил я в самые уязвимые места, стараясь нанести максимальный урон, за минимум действий. Однако все мои удары были заблокированы, а от контратаки я едва успел увернуться. При этом удалось сместиться влево, откуда всё же смог достать Кетту молниеносным ударом в печень. И сделал я это сразу в двух измерениях: на физическом уровне и стихийном. Первый отработал больше как отвлекающий манёвр, всю ставку я сделал на силу. Атака прошла ровно так, как я и ожидал. Умелый блок локтем в предплечье остановил руку, но энергия достигла цели и вмиг заморозила орган.
Даже будучи Богом, Кетта смогла ощутить всю прелесть моей задумки. Её моментально скрючило, а изо рта вырвался болезненный стон. Я ринулся закрепить успех и добавил ей локтем в затылок. Силы и скорости должно было хватить, чтобы убить любого другого человека, вот только моя рука не встретила сопротивления, пройдя тело насквозь. Естественно, я провалился, и Кетта незамедлительно этим воспользовалась. Оставаясь в эфемерном состоянии, она запустила руку мне в живот, где та снова обрела физическую форму. Боль пронзила моё тело, но оно успело отреагировать адекватно, обратив меня в воду.
И как только это произошло, я рванулся вперёд и заключил Богиню в свои объятия, растёкся по ней, обволакивая со всех сторон. Кетта вновь утратила плотность, но было уже поздно, выскользнуть я ей не позволил. Увеличившись в размерах, за счёт пустоты внутри, я смог полностью поглотить её, после чего резко сократил свободное пространство. И это позволило мне одержать победу.
Как известно, жидкости не могут сжиматься, в отличие от воздуха, чем как раз и достигается колоссальное давление в гидравлических установках. Кетта, конечно, могла бы вновь обрести плотность, но в этом случае, её бы уже попросту раздавило в однородную массу. Будучи в состоянии воздуха, она продолжала сжиматься всё сильнее, подчиняясь давлению, которое я упорно продолжал наращивать. От этого, с каждым мгновением возрастала её температура. Я чувствовал, как начинаю закипать изнутри, как частицы, из которых сейчас состоит моё тело, разгоняются. Пока усилием воли мне удавалось сдерживать их, но этот процесс не мог длиться бесконечно, тело Кетты уже начало светиться, меняя своё физическое состояние. Понятия не имею, насколько мне удалось поднять давление внутри себя. Сущность Кетты сжалась до размера хлебной крошки и вдруг взорвалась.
Моё сознание разлетелось осколками, подозреваю, что вместе с телом, не удивлюсь, что меня попросту испарило. А энергии взрыва оказалось достаточно, чтобы разнести храм на мелкую фракцию. Благо к тому моменту, мои друзья уже успели покинуть опасное место, спустились на подземный уровень. Он тоже не избежал обрушения, но при этом, арочная конструкция распределила нагрузку на стены, серьёзно погасив мощь ударной волны.
Некоторое время я взирал на произошедшее, будто со всех сторон, одновременно. Все, кто находился снаружи, погибли, их тела разорвало на ошмётки, а сверху присыпало битым камнем. Технику отнесло на десятки метров, джунгли вокруг, постелило на сотню, словно это и не деревья вовсе, а сочная травка в поле.
Рассеянное сознание вдруг стало растворяться в окружающем мире. Я почувствовал, как становлюсь его частью, проникаю в каждую травинку, объединяюсь с общими потоками энергии. В мгновение ока я увидел, как распределены водные потоки в мире, где она зарождается, куда уходит, как напитывает почву, растения, живые существа. Но чем дальше распространялось моё познание, тем больше я терял личность и это пуга́ло.
Каким-то невероятным усилием, я заставил себя покинуть этот волшебный мир, который закружился с бешеной скоростью, отдалился, при этом расширился до всеобъемлющего масштаба, после чего мгновенно схлопнулся в точку.
Я ощутил себя стоящим на четвереньках и тут же вывернул желудок. Голова кружилась, руки и ноги тряслись от слабости, но я заставил себя подняться. А когда сумел открыть глаза, был готов взреветь от бессильной ярости. Прямо передо мной, на руинах храма стояла Кетта.
Какое-то время мы буравили друг друга ненавидящим взглядом, а затем она наполнила лёгкие воздухом и дунула в мою сторону. И…
Ничего не произошло. На её лице, за короткое время отобразился весь спектр эмоций, который она испытала, от удивления до страха. В один момент мне показалось, что она готова расплакаться.
А я попробовал воспользоваться своими силами, стало очень любопытно, получится ли? Да, без особых проблем моя рука утратила форму и заструилась, заиграла бликами под лучами солнца. Странно, почему я всё ещё владею силами, а она нет? Или…
Лёгкий порыв ветра всколыхнул мои волосы, а затем я подхватил его, раскрутил, наполнил энергией водных потоков. Подбросил вверх, где мгновенно охладил и подставил лицо под крупные хлопья снега, а затем расхохотался.
Кетта всё поняла. Некоторое время она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а спустя секунду рухнула на колени и склонилась в поклоне до самой земли.
— Прости, Великий, молю́, — прозвучал её приглушённый голос. — Пощади…
— Пощадить? — вскинул бровь я. — И с чего вдруг я должен это делать?
— Я буду верно служить тебе до последнего вздоха.
— Я не нуждаюсь в твоих услугах, — покачал головой я и заставил всю жидкость её тела моментально вскипеть.
Её оглушительный визг взметнулся к небесам, рассыпался по открытому пространству и затих, теперь уже навсегда. Обваренная, парящая плоть отстала большим куском, обнажив рёбра, а затем всё тело, с влажным хрустом просело, развалилось бесформенной кучей. Главный враг пал, осталось добить её прихвостней, и теперь мне это под силу.
Я сменил спектр зрения, чтобы отыскать живых. Удалось обнаружит шесть силуэтов под завалом, их энергия всё ещё струилась, хотя у двоих, похоже, присутствуют тяжёлые травмы. Аура одного из них принадлежала Леме. Её поток выглядел нормально, за исключением левого бедра, которое, скорее всего, было перебито и зажато камнями. Точно такую картину я рассмотрел у второго раненного, но там потоки нарушены в обеих ногах и руке.
Вновь вернув себе стандартное зрение, я подошёл к завалу и внимательно всмотрелся в камни, а затем опять перешёл на обзор стихии. Так я повторил несколько раз, пока полностью не запомнил расположение осколков храма. Далее сосредоточился на подземных водных артериях и принялся перегонять их в нужные мне места, периодически меняя спектр зрения. Когда под одной из таких точек скопился достаточный объём, я высвободил его, создавая максимально возможное давление. Всё получилось. Сильный напор воды смог отбросить несколько валунов в сторону. И когда экспериментальный гидроудар прошёл успешно, я взялся за работу, раз за разом всё ближе подбираясь к своим, в попытке высвободить их из-под завала.
Провозился почти два часа, но главное — успешно. Естественно, первой откопал Лему, затем уже всех остальных. Не всем так повезло, Юсу размозжило голову большим валуном и вернуть его к жизни не представлялось возможным. Его тело находилось неподалёку от Шмеля, что как раз и позволило рассмотреть повреждения. Несколько человек из местных задохнулись, оказавшись заваленными в узких пространствах, а кому-то разворотило грудную клетку.
Когда выжившие оказались на свободе, я принялся за поиски Мыша. Снова перешёл в спектр обзора энергии, но увы, ничего живого, в радиусе ста метров не обнаружил. В момент взрыва, мой верный слуга находился за стенами храма, а здесь размазало всех. Не обнаружив живого тела, я занялся поиском мёртвого. Он мой друг, возможно, самый близкий из всех, кого я знаю, а потому не позволю ему вот так гнить под открытым небом. Даже если он мёртв, то как никто другой заслужил ритуал погребения и все необходимые почести.
Выжившие, помогли друг другу выбраться из образовавшегося котлована, вытянули наверх раненных. Оказав им необходимую первую помощь и молча присоединились ко мне. Мы бродили по вымощенной и заваленной валунами площади, всматриваясь в лица покойников. Иногда приходилось применять силу, чтобы сдвинуть камень и посмотреть на того, кто под ним находится. С каждым разом я всё больше впадал в отчаяние, потому как все, кто в момент взрыва находился в непосредственной близости к храму, представляли собой разбросанные по округе запчасти. И я не хотел верить, что Мыш попал под этот удар, потому как в данном случае мне будет даже некого хоронить.
— Как ты? — спустя ещё два часа я устало опустился на камень возле Лемы.
— Жива, — улыбнулась та. — Нога почти зажила, спасибо кланам.
— Это уж точно. Хоть что-то полезное от них нам всё-таки досталось.
— Не нашёл?
— Нет.
— Может, он жив? Ведь ему тоже сделали укол.
— Здесь больше нет живых, я проверил. Боюсь, нам придётся собирать его по кускам, чтобы организовать похороны.
Лема тяжело вздохнула, и по её щекам потекли слёзы. Она тоже любила его, за бескорыстную поддержку, всегда готового на всё ради нас. Никогда не ныл, не жаловался, а главное — был верным до конца. Вряд ли хоть когда-нибудь мне посчастливится встретить такого же человека.
От этих мыслей в горле встал ком. Мне тоже хотелось пустить слезу, вот только я не мог себе этого позволить. Переборол, пересилил себя и вновь поднялся на ноги, потому как лучший способ отвлечься — работа. Я вновь отправился на поиски друга, или чего угодно, что могло от него остаться.
— Сюда! — вдруг раздался громкий крик Шмеля от одной из машин, и я без лишних вопросов рванул к нему.
— Ах ты старый разбойник, — улыбнулся я, глядя на тело товарища.
Мыш успел забраться в кабину, прежде чем храм рванул. Да, сейчас он был мёртв и весь поломан, голова неестественно вывернута, рука сломана так, что смотрит в противоположную сторону, а из мяса торчит кость. Грудина продавлена рулевым колесом, и всё вокруг залито кровью. Но это не беда, главное, что все части на месте, а инъекция наверняка уже вовсю занимается восстановлением.
Пришлось приложить немало усилий, прежде чем вытянуть его тело наружу. Металл кабины сильно деформировало, некоторые места зажало так, что никакая вакцина не смогла бы их вылечить, ввиду отсутствия возможности избавить тело от инородного предмета. Это как раз касалось руля. Шмель тоже был клановым бойцом, а потому имел ровно те же усиления организма, что и я. Вдвоём мы смогли отогнуть части кабины в нужных местах и аккуратно достать Мыша. Затем мы уложили его на ровную поверхность и придали максимально правильное положение, по крайней мере, насколько это было возможно в данных условиях. Теперь оставалось только ждать.